Пирует мир. Богато убран стол.
Садятся гости. Вот американец,
Который, правда, позже всех пришел,
Но с честью отплясал кровавый танец.
Вот англичанин, серб, а вот француз,
Сын доблести, любви и винограда,
Любимец девяти прекрасных муз, —
Его теперь ждет высшая награда.
Вот итальянец, бурный, как вулкан,
А вот японец, возлюбивший иену.
Пирует мир, своей победой пьян,
Взяв на аркан Берлин, Стамбул и Вену.
Тебя одну на этот пьяный стол,
Тебя одну, страна моя родная,
Никто с торжественным поклоном не привел,
Былых заслуг твоих не вспоминая.
Тебе одной нет места у стола,
Где все пируют, спаяны «любовью».
Ты раньше всех в борьбе изнемогла,
Но разве ты полей не оросила кровью?
Над Перемышлем твой не веял стяг?
Ты не дралась отважно на Карпатах?
Л не боялся озверелый враг
Твоих солдат, предательством распятых?
Ты не тонула в Висле и Двине,
Не знала мерзлой сырости окопов?
Не на твоей измученной спине
К победе мчалась гордая Европа?
Что для Европы наши мужики!
Что для нее кровь «русского медведя»!
А не твои ль погибшие полки
Ей стлали путь к блистательной победе?..
Пусть будет шумен их веселый пир —
Ты этот шум без зависти услышишь:
Они мечом писали слово «мир»,
А ты — крестом своим напишешь.
«Уральское хозяйство». 1919, № 20–21.
