Комитет министров согласился. Выполнение этого решения правительство поручило командующим Западными армиями.

Итак, проявив неспособность решить проблему обеспечения войск питанием и фуражом на договорно-подрядной основе, правительство прибегло к принудительным мерам. Но для их обеспечения требовалось передать всю полноту власти военным.

Согласно нормативным документам, подписанным императором Александром в январе — марте 1812 года, при введении военного положения высшая власть на местах переходила к командующим армиями («главнокомандующий представляет лицо императора и обличается его властью»). С этого момента все приказы командующих чиновники пограничных губерний и областей должны были исполнять «яко высочайшие именные повеления». Кроме того, командующий имел право предавать виновных военному суду. Под юрисдикцию военного суда, приговоры которого утверждал командующий, подпадали все местные жители, в том числе государственные чиновники, служащие городской и земской полиции.

Получая от командующего армией «военные требования» на поставки провианта и фуража, гражданские губернаторы должны были совместно с уездными предводителями дворянства, городскими думами и магистратами составлять «раскладки».

С 16 (28) апреля 1812 года указом царя в Курляндской, Виленской, Минской, Гродненской, Киевской, Волынской и Подольской губерниях, а также в Белостокской и Тарнопольской областях было введено «чрезвычйное» (т. е. военное) положение. Они были разделены на два военных округа. Курляндская, Виленская, Минская, Гродненская губернии и Белостокская область вошли в 1-й округ (их подчинили командующему 1-й Западной армии), остальные — ко 2-му округу (к 2-й Западной армии). С этого момента гражданские чиновники и чины полиции несли личную ответственность по законам военного времени.

Управление «белорусскими» губерниями (Витебской и Могилевской) осталось на прежних условиях. Но с началом войны их тоже перевели на чрезвычайное положение. Витебская губерния вошла в 1-й округ, Могилевская — во 2-й округ.

Отныне поставки питания и фуража осуществлялись путем реквизиций, а населению вместо денег выдавали квитанции. Через неделю, 24 апреля (5 мая) Александр I разрешил рассчитываться за фураж и продукты в западных губерниях еще и облигациями стоимостью от 200 до 500 рублей. Через год они должны были погашаться ассигнациями с доплатой 6 % за каждые 100 рублей (10).

Военный министр, командующий 1-й армией Барклай де Толли 12 (24) апреля провел в Вильне совещание с предводителями дворянства Виленской, Гродненской, Минской губерний и Белостокской области. Он сообщил им о скором введении чрезвычайного (военного) положения с целью надежного обеспечения войск питанием и фуражом, и потребовал создать губернские и уездные (поветовые) заведения для исполнения военных повинностей в новых условиях.

Выработку условий раскладки повинностей («военных требований») по губерниям командующий поручил главному интенданту 1-й армии генерал-майору Егору Канкрину и гражданским губернаторам. Общее руководство он возложил на литовского военного губернатора генерала от инфантерии Александра Римского-Корсакова, назначенного на эту должность 17 (29) апреля. Именно он должен был наладить работу Главного комитета, губернских и уездных заведений.

Теперь механизм обеспечения войск питанием и фуражом был таков. Главный интендант 1-й армии (Канкрин) сообщал «военное требование», которое губернские учреждения раскладывали между уездами (поветами). Уезды, в свою очередь, были расписаны за корпусами. Уравнительная раскладка производилась по числу душ взрослых мужчин податных сословий каждого уезда согласно данным последней VI ревизии. За реквизированное питание и фураж его владельцам выдавали квитанции. Если на них не было недоимок, квитанции позже обменивали на облигации Государственного казначейства (2/3 суммы) и ассигнации (1/3 суммы). В случае задолженности ее уменьшали на соответствующую сумму. Все собранные запасы сдавали в провиантское ведомство.

Но наладить работу на пустом месте оказалось трудно. Во-первых, у губернаторов часто возникали вопросы, за толкованием которых они обращались к генералу Е. Ф. Канкрину. Во-вторых, возникли трудности при подборе кадров для губернских и уездных заведений. Каждый член такого заведения должен был приносить присягу, поэтому многие помещики отказывались от исполнения «почетных» обязанностей, ссылаясь «на болезнь». Фактически они саботировали деятельность новых структур.

Первую партию («отделение») поставок провианта в рамках «военных требований» планировалось выполнить до 20 мая (1 июня). Запасы этой поставки должны были обеспечить 1-ю армию до 10 (22) июня — времени выполнения второго «отделения». Но если в Минской губернии и Белостокской области раскладку сделали быстро, то в Виленской и Гродненской губерниях затянули.

27 апреля (8 мая) Барклай де Толли писал Римскому-Корсакову:

«К великому однако ж сожалению я не вижу по Виленской и Гродненской губерниям даже приступу к делу. О сю пору идет одна бесплодная переписка, между тем как в других губерниях раскладка военных требований уже кончена» (11).

Барклай заявил, что не принимает никаких оправданий губернаторов и уездных предводителей и требует лишь одного — точного выполнения его приказов. Военный министр просил Римского-Корсакова «о побуждении» губернаторов и предводителей к скорейшей раскладке «военных требований» и активной сдаче в провиантское ведомство питания «на правилах предписанных». В обратном случае все расчеты по питанию армии будут нарушены. Но виленский губернатор Александр Лавинский только 19 (31) мая сообщил о раскладке военного требования на 8 уездов своей губернии.

С целью выхода из сложившейся критической ситуации 27 апреля (8 мая) в распоряжение генерал-лейтенанта Е. Ф. Канкрина передали весь хлеб, подготовленный для продажи за границей. Для его инвентаризации были командированы земские чиновники от губернских заведений для военных повинностей, а также офицеры от 2-го, 3-го и 4-го корпусов. Владельцам конфискованного хлеба вместо денег выдали квитанции.

13 (25) мая Александр I утвердил разработанные военным министром «Дополнительные распоряжения к правилам о военных требованиях, определенные взаимными соглашениями между главнокомандующим 1-ю Западною армиею и губернскими предводителями дворянства». Согласно им, в Вильне создавался Главный комитет военных повинностей (далее — ГКВП) как орган координации сбора провизии и фуража в губерниях, приписанных к 1-й Западной армии. Комитет состоял из четырех представителей шляхты (от трех губерний и области), имел канцелярию, а его председателем был назначен А. М. Римский-Корсаков.

На ГКВП возлагались большие надежды, поэтому Барклай де Толли и Канкрин неоднократно обращались к Римскому-Корсакову с просьбами ускорить его открытие, а потом активизировать деятельность. Но ГКВП начал работу только 1 (13) июня. Подготовительные мероприятия к его открытию заняли две недели.

Основными вопросами в деятельности ГКВП, кроме обеспечения сбора провианта и фуража для войск, стали поставки водки и волов, а также создание подвижного армейского магазина — передвигавшихся вслед за войсками складов продовольствия и фуража.

Не успели еще три губернии и область выполнить первую поставку провианта и фуража, как на них взвалили новые повинности. 21 мая (2 июня) военный министр приказал Римскому-Корсакову организовать дополнительную поставку водки и крупного рогатого скота «для солдатских винных и мясных порций». Сбор провести по «военным требованиям» (т. е. реквизировать), поскольку «приобретение покупкою... сопряжено со многими неудобствами» (12).

В соответствия с «Расписанием военного требования волов и вина[50] по губерниям, армиею занимаемых», требовалось собрать в Гродненской, Виленской, Минской и Курляндской губерниях и Белостокской области 5200 волов и 64 тысячи вёдер вина (787 200 литров). Все поставки должны были делаться в 1-ю армию (3850 волов и 46 825 вёдер), а также непосредственно в 6-й (750 волов, 9175 вёдер) и 1-й (600 волов, 7500 вёдер) корпуса.