Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

После приема Огинского 27 января (8 февраля) 1812 года Александр I больше не вспоминал про автономию западных губерний. Он вернулся к плану провозглашения себя польским королем в результате «победоносной» войны с Наполеоном.

* * *

Выработка и обсуждение плана Огинского вызвали враждебность в консервативных кругах высшей аристократии России. Они увидели в нем попытку расчленения и ослабления «единой» и «неделимой» империи накануне военного столкновения с Наполеоном. Российские сановники не допускали даже мысли о возможности установления самоуправления в недавно присоединенных «польских провинциях». Они с трудом смирились с тем фактом, что отобранная у Швеции Финляндия получила статус автономного Великого Княжества Финляндского.

Убежденный польский патриот Адам Чарторыйский тоже отрицательно относился к «литовским планам» царя (что выразилось в его письмах к Александру I в апреле и июле 1811 г.), но по другой причине. Он желал видеть «возрожденную Польшу» в границах 1772 года. А тут вдруг «автономное ВКЛ»!

В конечном итоге русские во главе со своим очередным царем, прикрываясь разговорами и туманными обещаниями, как всегда свели дело к элементарному обману и грандиозному ограблению местного населения.

Вот какую характеристику плану Огинского дал профессор А. Л. Погодин в своем очерке «Наполеон и Литва»:

«Александр строил планы первостепенной важности: он думал напасть врасплох на Наполеона, занять герцогство Варшавское и объявить себя польским королем».

«Проекты Огинского, которые имели в виду создание полунезависимого Литовского княжества, с наместником во главе... были хороши разве как тактический прием на случай войны с Наполеоном, но не более».

«27 января 1812 года Огинский снова виделся с императором и записал в своих мемуарах, что уже не было и речи об автономии Литвы, а Александр был поглощен иными мыслями. Но всю эту суетню литовских магнатов он думал использовать мастерским образом; рескрипт на имя Огинского, рескрипт с разными обещаниями на имя другого магната, князя Друцкого-Любецкого, указ в ноябре 1811 года о разрешении платить часть податей хлебом и т. п. подняли авторитет этих сторонников Александра и позволили им провести чрезвычайно важные меры»[41].

Стержнем всех разговоров об автономии являлось стремление Александра I максимально использовать людские и продовольственные ресурсы Беларуси. Напомню, что по оборонительному плану войны Барклая де Толли требовалось опустошить оставляемую противнику территорию:

«...Обеспечив совершенное продовольствие и все способы для сильной армии, она должна, встретив неприятеля на самых границах, сопротивляться многочисленнейшему его ополчению в польских провинциях до тех пор, пока совершенно истощатся все способы, какие токмо можно будет взимать от земли, дабы тогда, отступя в настоящую и оборонительную линию, оставить неприятелю, удаляющемуся от своих магазинов, все места опустошенные, без хлеба, скота и средств к доставлению перевозкою жизненных припасов».

Следовательно, надо было набрать в западных губерниях максимально возможное количество рекрутов, а на завершающем этапе подготовки к войне — полностью вычерпать здесь продовольственные запасы. Именно этого требовал император от Огинского осенью 1811 года. Александра I нисколько не смущала ни «перспектива» гражданской войны между жителями Герцогства Варшавского и российскими «поляками», ни обречение жителей «опустошенных провинций» на голодную смерть. Он сказал князю:

«Теперь уже нечего думать об административных мерах и организации наших восьми губерний, а надо позаботиться об усилении средств к защите. Поэтому прошу вас объяснить мне виды ваши относительно военных средств, которые соотечественники ваши в подвластных мне губерниях могут теперь предоставить в мое распоряжение».

Огинский почувствовал себя обманутым. Позже он вспоминал:

«Все мои надежды рушились в эту минуту, но вера в настроение императора еще не угасла во мне, и я счел необходимым с большею нежели когда либо настойчивостью добиваться осуществления моего плана».

* * *

Проекты восстановления Польского государства (конец 1810 - весна 1811 гг.) и ВКЛ (весна - осень 1811 г.) были частью военно-стратегических планов высшего руководства Российской империи. При этом восстановление Польского Королевства обсуждалось в связи с планом наступательной войны, а Великого Княжества Литовского — войны оборонительной.

В скором (по историческим меркам) будущем был реализован именно польский план. Как известно, в соответствии с решениями Венского конгресса европейских монархов и их представителей, Герцогство Варшавское в 1815 году было разделено между Россией, Пруссией и Австрией. Император Александр I, извлекший кое-какие уроки из бурных событий предыдущего десятилетия, в своей части польских земель «изволил даровать» полякам самоуправление. Он объявил о создании автономного государства в составе Российской империи — Королевства Польского. Его территория составила 128,5 тыс. кв. км., население — 3,3 млн. человек.

Все же поляки не зря воевали под знаменами Наполеона. В течение 25 лет, с 1807 и до середины 1831 года их страна была суверенным государством, пусть зависимым сначала от Франции, а потом от России.

А вот Литве-Беларуси суждено было оставаться колонией России еще 180 лет.

Глава 3. ПЛАНЫ И СИЛЫ ПРОТИВНИКОВ

Российские планы

Как уже сказано, с начала 1810 года Александр I готовился к войне против Герцогства Варшавского. Он поручил военным специалистам разработать стратегический план наступательный войны. Автором наступательного плана был генерал Л. Л. Беннигсен, которому помогали подчиненные ему офицеры[42].

К февралю 1811 года Беннигсен завершил детальную разработку плана. Он предусматривал выход российских войск к реке Одер и генеральное сражение в междуречье Висла - Одер. Минимальное количество войск, необходимое для проведения наступательной операции, Беннигсен определил в 160 тысяч человек, оптимальное — в 200 тысяч. Пруссию он рассматривал в качестве союзника. Что касается армии Герцогства Варшавского, то она, в случае отказа от союза с русскими, подлежала уничтожению. Беннигсен писал:

«…Одною наступательною войною возможно нам короля прусского преклонить на нашу сторону, который в противном случае непременно принужден был бы действовать противу нас своими войсками; прибавим к сему, что, оставаясь в оборонительном положении, дадим мы полякам увеличить их войска, между тем как наступательными действиями, если не успеем мы истребить или рассеять польской армии, то по крайней мере уменьшить ее гораздо, — обезоружа оную хоть частью».

Важным плюсом наступательных действий генерал считал и то обстоятельство, что театр войны переносился бы «на такую землю, по которой реквизициею можно бы было получать все потребное для содержания войск, по крайней мере до взятия средств к подвозу». Даже в случае поражения российской армии в генеральном сражении за Вислой, по мнению Беннигсена, 

 «Россия не нашлась бы в столь невыгодном положении, в какое она попасть может при самом открытии войны, если мы будем ожидать неприятеля, стоя на наших границах».

Для успешного осуществления этого плана требовалось привлечь на свою сторону Пруссию, точнее — использовать ее армию. С лета 1811 года шли секретные российско-прусские переговоры. В сентябре прусское правительство тайно направило в Петербург генерала Г. И. Шарнхорста для согласования плана совместного выступления России и Пруссии против Франции[43]. Шарнхорст выехал из Кёнигсберга под фамилией подполковника Менина и прибыл в Царское Село 12 (24) сентября. Однако переговоры начались только 22 сентября (4 октября). С прусской стороны в них участвовал еще и подполковник Р. Шоллер, сотрудник дипломатической миссии Пруссии в Санкт-Петербурге, а с российской — император Александр I, канцлер Н. П. Румянцев и военный министр М. Б. Барклай де Толли.

вернуться

41

Погодин имел в виду создание Комитета воинских повинностей при военном губернаторе в Вильне.

вернуться

42

Генерал от кавалерии, барон Лео (Леонтий) Беннигсен (1745 - 1826) — немец из Ганновера. Состоял на службе в российской армии с 1773 по 1818. Участник убийства императора Павла I.

вернуться

43

Герхард Иоганн Шарнхорст (1755 - 1813) с 1776 служил в армии Ганновера. В 1801 перешел на прусскую службу, преподавал в Военной академии, с 1807 ― генерал и начальник Генштаба. По требованию французского правительства в 1811 его уволили в отставку, но он продолжал тайно готовить армию к войне против Наполеона. В мае 1813 получил тяжелое ранение в бою при Лютцене и в конце июня умер.

13
{"b":"175639","o":1}