2-я армия (два пехотных корпуса и 6-тысячный казачий корпус генерала М. И. Платова возле Гродно) насчитывала до 49 тысяч человек и 180 орудий.

Штаб находился в Волковыске. Армия закрывала прямой путь на Москву через Минск и Смоленск.

3-я армия (обсервационная, или резервная) под командованием генерала от кавалерии Александра Тормасова тоже располагалась в Украине, в районе Житомира. В конце мая - начале июня она перешла на Волынь, заняв прежние позиции 2-й армии Багратиона. Штаб ее находился в Луцке. Она закрывала Киевское направление от возможного нападения австрийцев. Ее состав: до 45 тысяч человек и 170 орудий.

Кроме того, имелись отдельные корпуса (около 63 тысяч человек). 6-й корпус генерала П. К. Эссена (18, 5 тыс.) прикрывал Ригу. Возле Торопца дислоцировался 1-й резервный корпус генерала П. И. Меллер-Закомельского (27 тыс.), а возле Мозыря — 2-й резервный корпус генерала Ф. Ф. Эртеля (17, 5 тыс.).

Всего — около 280 тысяч человек и 930 артиллерийских орудий.

Отмечу попутно, что в имеющихся источниках царит разнобой относительно численности российских войск, дислоцировавшихся в западных губерниях империи. Заметна, однако, общая тенденция — преуменьшать численность своих войск, преувеличивать силы противника. Например, один из современных авторов утверждает, что войска трех западных армий насчитывали 220 тысяч человек, имели всего лишь 432 орудия[45]. Смысл подобных манипуляций очевиден.

Кроме того, в Молдавии находилась Дунайская армия адмирала Чичагова (около 40 тысяч). Позже, во время войны, она присоединилась к 3-й армии Тормасова. В Финляндии стояла Особая армия, которая по политическим соображениям там и осталась, за исключением выделенного из ее состава корпуса Ф. Ф. Штейнгеля.

По плану Барклая де Толли, в апреле 1812 года доведенному до сведения командующих армиями и корпусами, 1-я армия, в том случае, если противник первым начнет военные действия, должна была сосредоточиться в районе Свенцян, а затем отойти к Дриссенскому укрепленному лагерю («огрызаясь» по пути, но избегая генерального сражения) и занять в нем оборону.

2-й армии предписывалось, в случае наступления французов на 1-ю армию, действовать на правом (южном) фланге противника и его тыловых коммуникациях.

3-я армия имела задачу действовать на коммуникациях французских войск, наступавших против 2-й армии. В случае значительного превосходства французов, ей следовало отступать к Киеву, отвлекая на себя французские войска, чтобы этим облегчить действия 2-й армии.

Далее, опираясь на Дриссенский лагерь и укрепленную линию, срочно создаваемую по Западной Двине и Днепру, 1-я армия совместно со 2-й должна была разгромить главные силы Наполеона в генеральном сражении. А после этого — повести наступление в Европу с целью окончательной победы над французами.

Такая непропорциональность сил объясняется тем, что 1-я армия призвана была защищать от наступления Наполеона столицу империи — Петербург, поэтому в ней было втрое больше войск, чем во 2-й армии. Как обычно, придворные интересы возобладали над интересами военными. Но захват Петербурга не входил в планы Наполеона, поэтому такое расположение войск не оправдало себя.

Три российские армии у западной границы оказались растянутыми по фронту на 600 км., причем разрыв между 1-й и 2-й армиями составил более 100 км., а 2-ю и 3-ю армии разъединяла лесистоболотистая полоса Полесья протяженностью 200 км. Это создавало реальную угрозу их разгрома по отдельности, что и планировал Наполеон. Его главные силы, превосходившие своей численностью русские войска, были развернуты на 300-километровом фронте, причем на Виленском направлении французский император имел 305 тысяч штыков и сабель против 127 тысяч русского царя.

Не ладились также отношения между командующими. Сам Наполеон с ехидством сказал российскому министру полиции, генерал-адъютанту А. Д. Балашову во время встречи в Вильне:

«В то время как Фуль предлагает, Армфельт противоречит, Беннигсен рассматривает, Барклай, на которого возложено исполнение, не знает, что заключить, и время проходит у них в ничегонеделании».

Главный штаб Великой армии во главе с маршалом Бертье разработал два оперативных плана военных действий.

Первый из них был составлен в начале апреля 1811 года на основании сведений разведки о готовящемся вторжении 200-тысячной русской армии. В это время Наполеон мог противопоставить ей всего лишь 46 тысяч солдат Эльбского корпуса Даву и 57 тысяч солдат польской армии.

Осенью того же года план был доработан в связи с информацией о военном союзе между Россией и Пруссией. Суть замысла Бертье заключалась в широком маневре французскими и польскими войсками на территории Герцогства Варшавского с целью окружения и полного разгрома русской и прусской армий.

Но в декабре 1811 года Наполеон отказался от оборонительного плана и приказал разработать план наступления. Он был завершен в апреле 1812.

Некоторые российские авторы (в частности А. Б. Широкорад) утверждают, что Наполеон начал подготовку к войне, «поверив выдумкам польских панов» о том, будто бы Россия готовится нанести внезапный удар по Герцогству Варшавскому. На самом деле Наполеон верил не слухам, а донесениям своей разведки. Ему были хорошо известны масштабы скрытых военных приготовлений России к вторжению, речь о котором шла выше.

Еще 16 (28) января 1811 года царь подписал «Положение об устройстве пограничной казачьей стражи». Оно предусматривало размещение казаков вдоль западной границы, по принципу один полк на каждые 150 км. Как справедливо отмечал в своей книге французский историк XIX века Альбер Вандаль, меры по усилению охраны границы понадобились для того, чтобы скрыть от «посторонних глаз» передислокации российских войск в приграничных районах.

Разведка Герцогства Варшавского сообщала о концентрации в районах Вильни, Гродно, Бреста и Белостока крупных воинских формирований. Угроза интервенции была настолько реальной, что в Варшаве до конца года царила атмосфера, близкая к панической.

Наступательный план Наполеона предусматривал концентрацию главных сил в Восточной Пруссии и удар в направлении Вильни. В случае успеха это позволяло ему своим левым (северным) флангом окружить 1-ю армию и разгромить ее в приграничном сражении, параллельно окружить и уничтожить южную группировку (2-ю армию), а затем наступать на Витебск - Смоленск.

По этому плану Наполеон рассчитывал ограничиться в 1812 году продвижением до условной линии Рига - Динабург (Двинск) - Витебск - Смоленск, после чего устроить свой тыл, а в 1813 году совершить бросок к Москве. Об этом он говорил в Дрездене австрийскому министру иностранных дел Клеменсу Меттерниху:

«Если я возьму Киев, я возьму Россию за ноги; если я овладею Петербургом, я возьму ее за голову; заняв Москву, я поражу ее в сердце… Мое предприятие принадлежит к числу тех, решение которых дается терпением. Торжество будет уделом терпеливого».

Наполеон не сомневался в том, что в таком случае у царя не останется иного выхода, кроме капитуляции. Заняв Вильню, Наполеон сказал генералу Себастиани:

«Я не перейду Двины. Хотеть идти дальше в течение этого года, значит идти навстречу собственной гибели».

Но, как известно, «император всех французов» позволил себе увлечься и нарушил собственный план, что и привело к провалу его «предприятия».

В апреле - мае 1812 года по дорогам германских государств на территорию Восточной Пруссии и Польши двигалась Великая армия (La Grande Аrmее) Наполеона. Численность се войск составила около 412 тысяч человек, в том числе до 250 тысяч французов[46]. Кроме них, в Великую армию входили войска многих государств Европы, подчиненных Наполеоном, в том числе австрийские, баденские, баварские, вестфальские, голландские, неаполитанские, польские, прусские, саксонские.