1845 или 1846 «Нет, не рожден я биться лбом…» Нет, не рожден я биться лбом, Ни терпеливо ждать в передней, Ни есть за княжеским столом, Ни с умиленьем слушать бредни. Нет, не рожден я быть рабом, Мне даже в церкви, за обедней Бывает скверно, каюсь в том, Прослушать августейший дом. И то, что чувствовал Марат, Порой способен понимать я, И будь сам бог аристократ, Ему б я гордо пел проклятья… Но на кресте распятый бог Был сын толпы и демагог. 1845 или 1846 Всеведенье поэта О, верь мне, верь, что не шутя Я говорю с тобой, дитя. Поэт-пророк, ему дано Провидеть в будущем чужом. Со всем, что для других темно, Судьбы избранник, он знаком. Ему неведомая даль Грядущих дней обнажена, Ему чужая речь ясна, И в ней и радость, и печаль, И страсть, и муки видит он, Чужой подслушивает стон, Чужой подсматривает взгляд, И даже видит, говорят, Как зарождается, растет Души таинственный цветок, И куклу-девочку зовет К любви и жизни вечный рок, Как тихо в девственную грудь Любви вливается струя, И ей от жажды бытия Вольнее хочется вздохнуть, Как жажда жизни на простор Румянца рвется в ней огнем И, утомленная, потом Ей обливает влагой взор, И как глядится в влаге той Творящий душу дух иной… И как он взглядом будит в ней И призывает к бытию На дне сокрытую змею, Змею страданий и страстей — Змею различия и зла… Дитя, дитя, — ты так светла, В груди твоей читаю я, Как бездна, движется она Как бездна, тайн она полна, В ней зарождается змея. (1846) Ожидание Тебя я жду, тебя я жду, Сестра харит, подруга граций; Ты мне сказала: «Я приду Под сень таинственных акаций». Облито влагой все кругом, Немеет всё в томленьи грезы, Лишь в сладострастии немом Благоуханьем дышат розы, Да ключ таинственно журчит Лобзаньем страстным и нескромным, Да длинный луч луны дрожит Из-за ветвей сияньем томным. Тебя я жду, тебя я жду. Нам каждый миг в блаженстве дорог; Я внемлю жадно каждый шорох И каждый звук в твоем саду. Листы не шепчутся с листами, На тайный зов, на тихий зов Я отвечать уже готов Лобзаний жадными устами. Сестра харит, — тебя я жду; Ты мне сама, подруга граций, Сказала тихо: «Я приду Под сень таинственных акаций». (1846)
В альбом В.С. М(ежеви)ча Чредою быстрой льются годы, — Но, боже мой, еще быстрей И безвозвратней для людей Проходят признаки свободы, Надежды, участи иной, Теней воздушных легкий рой! И вы — не правда ль? — вы довольно На свете жили, чтобы знать, Как что-то надобно стеснять Порывы сердца добровольно, Зане — увы! кто хочет жить, Тот должен жизнь в себе таить! Блажен, блажен, кто не бесплодно В груди стремленья заковал, Кто их, для них самих, скрывал; Кто — их служитель благородный — На свете мог хоть чем-нибудь Означить свой печальный путь! И вы стремились, вы любили И часто, может быть, любя Себя — от самого себя — С сердечной болью вы таили!.. И, верьте истины словам, «По вере вашей будет вам!» И пусть не раз святая вера Была для вас потрясена, Пусть жизнь подчас для вас полна Страдания — награды мера! И кто страданиям святым Страдал — тот возвеличен им! Да! словом веры, божьим словом, На новый жизни вашей год Я вас приветствую! Пройдет Для вас, я верю, он не в новом Стремленьи — хоть одной чертой Означить бедный путь земной! 26 февраля 18 Элегии «В час, когда утомлен бездействием душно-тяжелым…» В час, когда утомлен бездействием душно-тяжелым, Или делом бесплодным — делом хуже безделья — Я под кров вхожу — с какой-то тоской озираю Стены, ложе да стол, на котором по глупой, Старой, вечной привычке ищу поневоле глазами, Нет ли вести какой издалека, худой или доброй Всё равно, лишь без вести, и роюсь заведомо тщетно — Так, чтоб рыться, — в бумагах… В час, когда обливает Светом серым своим финская ночь комнату, — снова Сердце болит и чего-то просит, хотя от чего-то Я отрекся давно, заменил неизвестное что-то — Глупое, сладкое что-то — с суровым, холодно-печальным Нечто… Пусть это нечто звучит душе одномерно, Словно маятник старых часов, — зато для желудка Это нечто здорове́й… Чего тебе, глупое сердце? Что за вестей тебе хочется? Знай себе, бейся ровнее, Лучше будет, проверь…Вести о чем-нибудь малом, Дурны ль они, хороши ль, только кровь понапрасну волнуют. Лучше жить без вестей, лучше, чтоб не было даже И желаний о ком да о чем-нибудь знать, И чего же Надо тебе, непокорное, гордое сердце, — само ты Хочешь быть господином, а просишь все уз да неволи, Женской ласки да встречи горячей… За эти Ласки да встречи — плохая расплата, не все ли Ты свободно любить ничего не любя… не завидуй. Бедное сердце больное- люби себе все, или вовсе Ничего не любя — от избытка любви одиноко, Гордо, тихо страдай да живи презрением вволю. |
