(Между 1845 и 1859) Беранже. Начнем сызнова Я счастлив, весел и пою; Но на пиру, в чаду похмелья, Я новых праздников веселья Душою планы создаю… Головку русую лаская, Вином бокалы мы нальем, Единодушно восклицая: «О други, сызнова начнем!» Люблю вино, люблю Лизету, — И возле ложа создан мной Благословенному Моэту Алтарь достойный, хоть простой… Лизета любит сок шипящий, И мы чуть-чуть лишь отдохнем: «Что ж, — говорит, лобзая чаще, — Давай же сызнова начнем!» Пируйте ж, други! Позабудем, Что скоро надо перестать, Что ничего не в силах будем Мы больше сызнова начать… Покамест, с жизнию играя, Мы пьем и весело поем, И, страстно красоту лобзая, Мы скажем: «Сызнова начнем!» (Между 1845 и 1849) Беранже. Мой челнок Витая по широкой Равнине вольных волн, Дыханью бурь и рока Покорен ты, мой челн! Зашевелиться ль снова Наш парус, — смело в путь! Суденышко готово, Не смейте, вихри, дуть! Суденышко готово — Плыви куда-нибудь! Со мною муза песен, Плывем мы да поем, И пусть челнок наш тесен, Нам весело вдвоем… Споем мы; да и снова Пускаемся в наш путь… Суденышко готово, Не смейте, вихри, дуть! Суденышко готово, Плыви куда-нибудь! Пусть никнут под грозою Во прахе и в пыли Могучей головою Могучие земли.. Я в бурю — только снова Успею отдохнуть! Суденышко готово, Не смейте, вихри, дуть! Суденышко готово, Плыви куда-нибудь! Когда любимый Фебом Созреет виноград, Под синим южным небом, В отраду божьих чад… На берегу я снова Напьюсь, и смело в путь… Суденышко готово.. Не смейте, вихри, дуть! Суденышко готово, Плыви куда-нибудь! Вот берега иные: Они меня зовут… На них полунагие Киприду девы чтут.. К устам я свежим снова Устами рад прильнуть… Суденышко готово… Не смейте, вихри, дуть! Суденышко готово, Плыви куда-нибудь! Далеко за морями Страна, где лавр растет… Играя с парусами, Зефир на брег зовет… Встречает дружба снова… пора и отдохнуть… Пускай судно готово… Ты, вихорь, можешь дуть… Пускай судно готово, Но мне не плыть уж в путь! (Между 1846 и 1859)
Беранже. Падучие звезды «Ты, дед, говаривал не раз… Но вправду, в шутку ли — не знаю, Что есть у каждого из нас Звезда на небе роковая… Коль звездный мир тебе открыт И глаз твой тайны в нем читает, Смотри, смотри: звезда летит, Летит, летит и исчезает…» — Хороший умер человек: Его звезда сейчас упала…. В кругу друзей он кончил век, У недопитого бокала. Заснул он с песнею, — и спит, И в сладких грезах умирает. — Смотри, смотри: звезда летит, Летит, летит и исчезает! — «Дитя, то быстрая звезда Новорожденного вельможи… Была пурпуром обвита Младенца колыбель — и что же? Она пуста теперь стоит, И лесть пред нею умолкает…» — Смотри, смотри: звезда летит, Летит, летит и исчезает. — «Зловещий блеск, душа моя! Временщика душа скатилась: С концом земного бытия И слава имени затмилась… Уже врагами бюст разбит, И раб кумир вот прах свергает!..» — Смотри, смотри: звезда летит, Летит, летит и исчезает! — «О плачь, дитя, о, горько плачь! Нет бедным тяжелей утраты! С звездою той угас богач… В гостеприимные палаты Был братье нищей вход открыт, Наследник двери затворяет!»… — Смотри, смотри: звезда летит, Летит, летит и исчезает. — «То-мужа сильного звезда! Но ты, дитя мое родное, Сияй, смиренная всегда Одной душевной чистотою! Твоя звезда не заблестит, О ней никто и не узнает… Не скажет: вон звезда летит, Летит, летит и исчезает!» (Между 1845 и 1859) Беранже. Самоубийство Их нет, их нет! Еще доселе тлится На чердаке жаровни чадный дым… Цвет жизни их едва успел раскрыться И подкошён самоубийством злым. Они сказали: «Мир объят волнами. — Корабль старинный, он не будет цел.. Матросы в страхе, кормчий побледнел, — Скорей же вплавь искать спасенья сами!» И, смело путь пробивши в мир иной, Они туда ушли рука с рукой. Больные дети! слышали давно ли Вы над собой напевы детских лет? Пусть рано вы вкусили тяжкой доли, Но подождите: будет и рассвет! Они сказали: «Пусть пора проходит: Не нам сбирать здесь жатву, другим… И не для нас светило дня восходит…» И, смело путь пробивши в мир иной, Они туда ушли рука с рукой. Больные дети! Вы оклеветали Земную жизнь, не вызнавши вполне, Вы в горькой чаше бытия на дне Любви святого перла не видали! Они сказали: «Серафимов сон — Любовь! — ей песни пела наша лира… Рассеян сон, алтарь наш осквернен, Мы видели падение кумира…» И, смело путь пробивши в мир иной, Они туда ушли рука с рукой. Больные дети! Но, взмахнув руками, Вы, как орлы, могли с гнезда вспорхнуть… И в вышине, кружась над облаками, Пробить к светилу славы вольный путь… Они сказали: «Лавр истлеет прахом, И прах развеет по ветру вражда, И нас везде найдет она, куда Не подняли б нас крылья вольным взмахом…» И, смело путь пробивши в мир иной, Они туда ушли рука с рукой. Больные дети! Гнет печальной жизни Во имя долга вы б могли сносить… Вы мать нашли бы нежную в отчизне, Она могла вас знаменем прикрыть. Они сказали: «Знамя это кровью Обагрено, напрасно пролитой, Но куплено ли счастье кровью той? Иной мы любим родину любовью…» И, смело путь пробивши в мир иной, Они туда ушли рука м рукой. Больные дети! Может быть, хуленья Нашептывал в час смертный ваш язык… Но светит луч во тьме ожесточенья, отец любви страданий внемлет крик… Они сказали: «Пусть же остается Святынею господне имя нам: Не будем ждать, пока душевный храм Сомнением в основах потрясеся…» И, смело путь пробивши в мир иной, Они туда ушли рука с рукой. Отец любви! Прости им ослепленье… Душевных мук был эхом ропот их, Не ведали они, что в круг творенья Мы посланы не для себя одних. О, для чего я не пророк, чтоб людям Я мог поведать голосом живым: «Любить и быть полезными другим Для наслажденья собственного будем…» Но, смело путь пробивши в мир иной, Они туда ушли рука с рукой! |
