И ты меня ждала, моя Маметта,

Считала ты с тоскою день за днем,

Сидела пригорюнясь на пороге.

О милый, милый! плакала Маметта!

День уходил за днем… восход и ночь

Тебя равно встречали на тропинке,

Далеко был твой Карл — а ты, как счастье,

Сидела и ждала его у дома.

Как бледен ты, как голос изменился!

Что делал ты вдали от нас так долго?

Уж матушка совсем отчаялась в тебе,

Но думал ты о нас, скажи по правде?

Несчастного глупца я знал когда-то;

Он прозывался Франком. Нелюдим…

Он был противен всем своим соседям;

От бедности, от голоду, от горя

Его глаза глубоко впали — кости

Да кожа был он весь. Под страшным гнетом

Презренья он сгорбился — и стыд,

Сопутник бедности, следил за ним повсюду;

Он враждовал с законами вселенной,

Ходил печально, медленно, как старый

Пастух лениво тащится за стадом,

Бродил он по лесам да по горам,

Разбоем жил, отвергнутый повсюду,

Свою судьбу он вечно проклинал.

Как под секирою, всегда склонивши шею,

Похож он был на вора, или хуже

Еще — на нищего, который робко

Дрожит пред преступлением, храня

Один лишь этот страх в себе, в замену

Всего добра… Вот что за человек,

Которого знавал я, о Маметта.