«Я боюсь своей легкой походки…» Я боюсь своей легкой походки, И цветов, и стихов, и… вас Я боюсь нежданной находки В такой неурочный час. Я боюсь ожиданья чуда И внезапных припадков слез. Нет, уж лучше я брать не буду Этих ваших влюбленных роз. ПЛАТОЧЕК
Посвящается Ирине Лесной Вопреки гримасам быта Дружба детства не забыта. И порой во сне нет-нет Вдруг забрезжит нежный свет. Да и днем в нежданный час Память вдруг ласкает нас. Вот когда-то на вокзале Мы подружку провожали, Паровоз набрался сил, зашипел, заголосил… На подножке ты стояла И платочком нам махала, Но не думалось тогда, Что прощанье навсегда. Мы б ушли без проволочек, Если бы не твой платочек, Он от ветра, что ли, вдруг Взял и вырвался из рук. Полетел, как мотылек, Покружился и залег Возле нас, у самых ног. Поезд скрылся, мы стояли И еще чего-то ждали, Глядя на последний след Улетевших в Лету лет. Нас по миру раскидало, И в живых осталось мало. Твой платочек, память детства. Перешел в мое наследство. Он лежит в твоем письме, Адресованном не мне. «В этом старом доме…» В этом старом доме Так скрипят полы… В этом старом доме Так темны углы… Так шуршит и шепчет Ночью тишина… В этом старом доме Я живу одна. «Я, кажется, носом клюю над альбомом…» Я, кажется, носом клюю над альбомом Своих фотографий. А так берегла! Куда ж их девать? Разослать по знакомым? Пусть вспомнят: такая жила да была… И будут валяться застывшие «миги», Пока молодые не вычистят дом, Чтоб новые вещи, и новые книги, И новые фото расставить кругом. Знакомая мамы… А около — папа, А шляпка-то, шляпка! Комичный наряд, Такие носили лет сорок назад. И все эти даты, событья, этапы, А с ними же платья, прически и шляпы — В камин полетят. «Ошметки всех трудов бесплодных…» Ошметки всех трудов бесплодных Смотай в клубок и замолчи. Лишь ветер, словно пес голодный, Скулит в ночи. «Я отсюда уйду навсегда…» Памяти Георгий Гранина Я отсюда уйду навсегда, За собой не оставив следа, Ни в родимой земле… и нигде, Только всплеск да круги по воде. Я плясала, писала стихи. Я грешила, прощала грехи. Я жалела людей и зверей, Даже, может быть, стала добрей. Я бродила весною по лугу, Обнимала деревья в снегу, Повидала чужие моря, И поплакала — зря и не зря. Но река не направится вспять — Я, поплакав, смеялась опять. За моря, за леса, за поля Я тебе благодарна, земля. И за радость житейских утех, За друзей, за пирушки, за смех… И за ту тишину, ту печаль, Что зовет в необъятную даль. Только вот: я о ком-то забыла, Не прислушалась, мимо прошла, Осени же, Пресветлая Сила, Тех, кого я так плохо любила… «Нет, бояться не надо, не надо…» Нет, бояться не надо, не надо, Ведь защитою служит любовь. Мимо страха, чистилища, ада Ты войдешь в необъятную новь. Ясный месяц осветит дорогу, Бросишь тяжесть и так, налегке, Ты пойдешь к неизвестному Богу – Так, как ходят купаться к реке. «Короче дни. И жизнь короче…» Г.Г. Короче дни. И жизнь короче, Нет больше никаких «потом»… И дождь занудливо бормочет, И я одна… с моим котом. И вновь передо мной былое, Все, что я сделала «не так»… А время безучастно злое Сверлит свое — тик-так, тик-так… Кому нужны мои тревоги, Мои ошибки и грехи? Тут, на земле, святые строги, А в небе ангелы глухи. Вот если б я могла слезами Тебя вернуть, тебе помочь — То я бы плакала годами, Как в ту злопамятную ночь. «Жизнь, и город, и дом, и родные…» Жизнь, и город, и дом, и родные — Все дороже, прощаясь навек… Помнят лишь старики да больные, Что здоровый забыл человек. Говорили о страшной могиле, О недвижности каменных плит. О конце. И еще говорили, Что душа перед смертью болит. Нет, душа перед смертью крылата — Вся томление, трепет, полет… Словно парус, который вот-вот Встрепенется, вздохнет и куда-то Уплывет, уплывет, уплывет… |
