Потеряли дорогу. Я виновата,
Но… стемнело — и вдруг началась зима.
Все на свете покрыла густая вата:
Фонари, повороты, поля, дома…
И потом заскользили. И Вы устали.
И колеса косило, и снег в стекло…
Продолжать? Кувырком под откос? Едва ли
Одолеть с высоты поворот в уклон.
Ни конца и ни краю — леса, трущобы…
Все в тумане, в мелькающей мгле, во тьме…
Это ж надо придумать нарочно, чтобы
Очутиться в такой снеговой тюрьме!
Деревеньки… Названья мне незнакомы,
Все закрыто и пусто — спросить нельзя.
Что? Крапон? Ретурнак? Мы почти что дома!
Но еще километры вилять, скользя.
Наконец, без увечий и без урона,
Мы и правда у дома, у самых стен.
Я теперь понимаю, что я — ворона:
Проворонила надпись, где в Сант-Этьен.
Не свернули где надо… Зато видали,
Как навстречу, сурово смотря в упор,
Серебристой фатой заметая дали,
По-хозяйски зима нисходила с гор.
Как в долинах туман расстелил волокна,
Как деревья, сутулясь, тащили снег,
Как таились домишки, зажмурив окна,
А продрогший фонарь скрежетал во сне.
Как, сияя сквозь снег посреди поселка, –
Тем, кто может услышать, и тем, кто — нет,
Детским голосом пела хоралы елка,
Чтоб во тьме не забыли про Горний Свет.
Да к тому ж, говорят, что и свет светлее,
Там, где близко прошла, не задев, беда…
Сознаюсь, виновата… Но — не жалею,
Что мы с Вами заехали не туда…
