Литмир - Электронная Библиотека
A
A

— Вино охлаждено?

— Не очень. Но больше выпить нечего.

— Налейте мне чуть-чуть.

Катерина плеснула в бокал немного ароматной жидкости, протянула его монаху, а сама отошла к столу, нарочито равнодушно разглядывая склянку со снадобьем Нотрдама.

Монах выпил вино.

— Слишком крепкое, — сказал он. — Я бы предпочел что-нибудь полегче и не такое ароматное.

Вдруг он метнул на Катерину подозрительный взгляд.

— Будьте любезны, моя милая, отойдите-ка от стола. Вы стоите слишком близко к напитку Нотрдама, и мне бы не хотелось, чтобы вы плеснули мне зелья в следующий бокал.

Герцогиня сильно вздрогнула, сердце ее бешено забилось.

— Как вы могли такое подумать? Я никогда этого не сделаю.

— Еще как сделаете. Прошу вас отойти от стола: в мои планы не входит продолжить банкет с зельем в желудке.

— Но ведь это не яд!

— Симеони говорил, что в определенных дозах — яд. Белена вообще смертельно ядовитое растение. Так что достаточно добавить в бокал с вином совсем чуть-чуть — и результат сомнению не подлежит.

Пьетро Джелидо невесело рассмеялся.

— Дражайшая герцогиня, пока вы были еще молоды, такие шутки были бы вам к лицу, но теперь они плохо удаются, особенно с такими, как я. Отойдите от стола.

Опустив голову, Катерина повиновалась. Джелидо, поставив бокал на тумбочку, подошел к столу и схватил склянку.

— Теперь она будет у меня, — заявил он с торжеством и тут же начал бледнеть, — Но она почти пуста… — пробормотал он.

Теперь пришла очередь Катерины залиться смехом. Ее вдруг охватило веселое опьянение.

— Конечно! Все остальное — в вине, которое вы выпили! И было там еще до того, как вы вошли!

Она внезапно замолчала, и смеющиеся губы сложились в сардоническую усмешку.

— Я подумала, что вы попросите пить: ведь нынче такая жара. Не гневайтесь: я всего лишь хотела испытать на вас передозировку белены. Еще немного — и появятся первые признаки.

— Шлюха проклятая! — взревел Пьетро Джелидо.

Уронив склянку на стол, он бросился к стене и в бешенстве схватил шпагу.

— Сейчас ты увидишь…

Внезапно взгляд его помутился, шпага со звоном выпала из рук, и он схватился руками за виски.

— Голова!.. Что со мной?

В победной эйфории Катерина стояла перед ним, уперев руки в бока.

— Интересно… Сначала тяжелеет голова. Именно это с вами и происходит, а? Потом начинает скручивать внутренности. Потерпите, это вопрос нескольких мгновений…

Пьетро Джелидо закричал, согнувшись пополам и схватившись за живот:

— Горю! Горю!

Звериный вой вырывался из его глотки.

Катерина кивнула.

— Не сомневаюсь. Вы сейчас испытываете то же, что испытывал Мишель на костре. Ему, правда, было больнее, но зато ваши муки будут дольше.

Джелидо начало рвать. Желтоватые потоки потекли по подбородку. Он рухнул на пол и корчился там, катаясь в луже собственной блевотины. Между приступами он хрипло выкрикивал:

— Ведьма! Ведьма!

— Вот, вот, отведите душу! — подзуживала Катерина, придя в благодушное настроение. — Будь вы на костре, когда дрова начинают разгораться, вы орали бы точно так же. Представьте, что я Кальвин и, скрестив руки, наблюдаю за вашими мучениями. Что бы вы мне сказали?

Ответить Пьетро Джелидо не удалось. Рвота прекратилась, и теперь изо рта обильно побежала слюна. Мокрые пятна на одежде говорили о том, что он обмочился. Глаза настолько выкатились из орбит, что казалось, вот-вот выпадут.

Катерина пододвинула себе стул и поудобнее уселась как раз напротив агонизирующего монаха. Его же мучила не столько боль, сколько страх. Герцогиня это заметила и тут же прокомментировала:

— Я полагаю, вы испытываете сейчас магическое действие напитка, только в тысячу раз усиленное. Кто знает, в каких мирах вы сейчас находитесь… Судя по вашему взгляду, они не очень-то гостеприимны. У вас есть редкостная привилегия посетить ад раньше смерти. Это уже происходило со святой Бригитой Шведской и еще с несколькими избранными. Но они только видели ад со стороны, вы же его испытываете на собственной шкуре.

Продолжая корчиться, Пьетро Джелидо на миг обрел ясность рассудка.

— Я этого не заслужил! — с трудом выговорил он утробным голосом, — Я любил Господа!

Катерина изобразила зевок.

— Зачастую любовь к Господу становится поводом не любить людей. Я, по крайней мере, никогда не притворялась, что люблю одного или других. Я тоже попаду в ад, но я войду туда с высоко поднятой головой, а вы вползете на брюхе.

Пьетро Джелидо разрыдался. Наверное, он плакал впервые в жизни, потому что сам удивился и испугался. Тело его не слушалось и беспорядочно дергалось на полу. Тем не менее непонятно как ему удалось схватить за эфес валявшуюся рядом шпагу и судорожным движением протянуть ее Катерине.

— Убейте меня, прошу вас!

— И не подумаю даже, — с улыбкой ответила она. — Никто не позаботился сократить страдания Мишеля Серве. И не ждите от меня большего милосердия, чем проявил ваш обожаемый Кальвин.

В этот момент в дверь постучали. Видимо, явился обеспокоенный шумом трактирщик.

— Что тут происходит? Откройте, господа!

— Сейчас! — крикнула Катерина, подбежала к двери и, вместо того чтобы открыть, заперла ее на замок, — Уходите! Здесь не происходит ничего, что касалось бы вас!

Ручку двери продолжали поворачивать, но безрезультатно. Довольная Катерина направилась к стулу, но тут острая боль в ногах едва не свалила ее на землю. Согнувшись, она удержала равновесие. И впервые поняла, что теперь сможет передвигаться только сгорбившись. Былое очарование было потеряно навеки.

Пьетро Джелидо, должно быть, находился в плену своих кошмаров, поскольку продолжал дергаться молча. Заливаясь слезами, Катерина доковыляла до стола, немного поколебавшись, взяла склянку и почти с наслаждением выпила остаток напитка. Разжав пальцы, она вслушалась в звон разбившегося стекла, вернулась к стулу и упала на него без сил.

Пьетро Джелидо то впадал в беспамятство, то на короткое время приходил в себя. Лицо его превратилось в неузнаваемую маску. Он снова заговорил, обращаясь к самому себе:

— Что это за мир? Тут восемь небес, а за ними еще сотни других. Не вижу никакого Бога. Где Ты, Господь мой? Яви себя… О, только не вы! Только не чудовища!

Катерина откинулась на спинку стула. Хозяин неистово колотил в дверь. Не обращая внимания, она взглянула на жалкое существо у своих ног.

— Сейчас я тоже войду туда, где пребываешь ты, — сказала она. — Но не так, как вошел ты. То, что для тебя ад, мне станет раем. Время остановится и потечет в обратном направлении. Я и надеяться не могла на такую месть: то же средство, что погубило тебя, принесет мне счастье.

Пьетро Джелидо снова пришел в себя, хотя телом по-прежнему не владел. Плача, он гневно выкрикнул:

— Ты — демон! Ты — зло во плоти!

Катерина покачала головой.

— Наверное, я такой и кажусь, но это не так. Моя женская суть постоянно пребывала в атмосфере презрения, чужих вожделений и фальшивой обходительности. Я заранее была обречена жить, не живя, и это внутреннее «небытие» я обеспечила себе путем соблазнов и преступлений. Я внутренне окаменела…

Она замолчала, потому что перед ее глазами начал разворачиваться неведомый мир и незнакомое небо, усыпанное мириадами движущихся и мерцающих звезд.

— Ну вот и показался мне мир иной, мой новый мир.

Вдруг идущий ниоткуда голос с сильным испанским акцентом грубо просипел:

— Дура! Восьмое небо доступно живым для наблюдения, но обитать там могут только мертвые.

Внезапно Катерина ощутила холод в животе. Отстранившись от видения, она опустила глаза. Пьетро Джелидо удалось неимоверным усилием поднять с пола шпагу и вонзить ей в живот. Огромное красное пятно растеклось по платью герцогини. Волна боли захлестнула ее, и она крикнула:

— Нет! Я не могу умереть вот так!

Должно быть, ее слова услышал трактирщик в коридоре. Он снова стал барабанить в дверь и кричать:

69
{"b":"173055","o":1}