Петер фон Сименс проснулся от того, что его плеча мягко коснулась рука Надечки, его космического ангела-хранителя. Он открыл глаза и улыбнулся. На него с ласковой улыбкой смотрела уже довольно пожилая, но очень красивая миниатюрная женщина Надежда Васильевна Петрова. Слой глицерина, в котором он плавал, словно младенец в утробе матери, но не в позе эмбриона, а свободно раскинув руки и ноги, слегка искажали черты лица этой милой и заботливой женщины, в которую тайно или явно были влюблены все пятеро старых немцев, летевших в седьмом отсеке, но только он мог открыто за ней ухаживать, ведь он один среди них был вдовцом. Все остальные летели на Марс с женами. Старый Петер, лицо которого было закрыто пластиковой дыхательной маской, заулыбался ещё шире и стал подниматься из большой овальной ванны. Все остальные четверо его спутников уже поднялись из ванн гидрокомпенсаторов.

То что Надечка не стала его будить, Старый Петер воспринял, как добрый для себя знак. Он уже знал, что эта милая, весёлая и очень добрая женщина не замужем и потому вовсю ухаживал за ней в те недолгие часы, пока их космический корабль не летел с таким ускорением, которое мало кто из его пятидесяти двух пассажиров мог выдержать. Он быстро выбрался из ванны, снял с лица дыхательную маску и воскликнул:

— Надюша, я хочу пригласить вас на ужин! Скажите, это можно как-нибудь устроить?

Женщина, одетая в белый комбинезон, стройная и гибкая не смотря на свои пятьдесят восемь лет, засмеялась и ответила:

— Господин Сименс, я знала что вы снова меня об попросите и решила сама пригласить вас на ужин. Только чур не говорите мне, что вы в меня влюблены! Давайте сначала долетим до Марса и тогда у нас будет больше возможностей для того, чтобы узнать друг друга поближе, а теперь быстро идите в душ и переодевайтесь. Сегодня у вас просто прекрасные показатели, Петер.

Петер фон Сименс широко улыбнулся, галантно поклонился и поцеловал руку своему космическому врачу. Он быстро прошел из мужского отсека в свою ванную комнату, где каждый день мог принимать душа, а раз в трое суток, где снял с себя давно надоевший ему гидрокостюм и вошел в душевую кабинку. Луна пошла ему на пользу. Он окреп физически, стал стройнее, но всё же оставался всё тем же Старым Петером, которому уже в полёте исполнилось девяносто пять лет. Он был не самым старым человеком на борту космического корабля, летящего к Марсу, но и не самым молодым. После душа он побрился, оросил лицо одеколоном «Кёльнише вассер» и только после этого обратил внимание на то, что в прихожей его ванной комнаты, расположенной с другой стороны и отделённой от неё стеклянной перегородкой, в шкафчике с прозрачными дверцами висит чёрный смокинг. Когда Петер фон Сименс вышел в центральный холл, его уже ждала там Надежда Васильевна, одетая в вечернее платье.

Петер фон Сименс галантно подал ей руку и она, опершись на неё, повела его не в обеденный зал, а к лифту. Они поднялись почти на самый верх, в небольшой обеденный зал к котором обедали члены экипажа. Там для них уже был накрыт друзьями и подругами Надежды Васильевны столик на двоих, в центре которого стояло серебряное ведёрко с бутылкой безалкогольного шампанского. Старый Петер усадил за стол свою даму, уверенной, крепкой рукой открыл шампанское, разлил его по бокалам и поднимая свой, сказал взволнованным голосом:

— Надюша, раз уж вы взяли с меня слово, то давайте выпьем за то, чтобы мы продолжили наше общение на Марсе.

Женщина облегчённо вздохнула и ответила:

— Да, Петер, давайте выпьем за Марс.

Они поужинали вдвоём, весело поболтали и вскоре спустились вниз. Это был вечерний трёхчасовой перерыв в полёте, когда пассажиры космического корабля могли немного размяться перед тем, как надеть на себя гидрокостюмы и забраться в гидрокомпенсационную ванну на очередные девять часов, чтобы командир корабля мог увеличить ускорение. Это был необычный полёт, а они необычными пассажирами. Петер фон Сименс полностью исполнил своё обещание, данное Сергею Чистякову. Всего за месяц он практически перевёл большую часть экономики Земли почти на военное положение. Во всяком случае вся её космическая промышленность теперь работала на главного координатора Комитета Мира и его новый проект, о сути которого практически никто ничего не знал. Известно было только одно, — похоже, что большой бизнес всерьёз взялся за освоение ближнего космоса и что вскоре начнётся массовая колонизация Луны. Иначе зачем тогда строилось сразу столько огромных ядерных космопланов и выводились в космос сотни тысяч тонн грузов?

Петер фон Сименс, а вместе с ним ещё двадцать восемь человек, которых на Земле прозвали Великими стариками, летел на Марс на непростом космическом корабле. Термоядерный космоплан «Пионер», как и три десятка космических кораблей класса «Ломоносов», был построен не в Советском Союзе, а в Германии, на авиакосмическом заводе компании «Мерседес», но сконструирован в авиакосмическом концерне «Мясищев». Космопланом этот комический корабль можно было назвать весьма условно, так как он не был предназначен для спуска на поверхность Земли. Его сконструировали и построили специально для полётов на Марс, причём таким образом, чтобы он мог долететь до этой планеты практически без навесного оборудования и при этом преодолеть в космосе до трёхсот пятидесяти миллионов километров с одними только внешними топливными баками. То есть был нацелен на то, чтобы догнать удаляющийся Марс. Орбитальная скорость этой планеты была двадцать четыре с лишним километра в секунду и для того, чтобы долететь до неё, он должен был лететь со скоростью почти вдвое выше.

Как раз для этого, спешной доставки на Марс пассажиров, «Пионер» и был предназначен. На нём были установлены четыре мощнейших маршевых ракетных двигателя, которые позволяли развивать ему скорость до семидесяти километров в секунду, но дела обстояли ещё не настолько плохо, да, и подготовлен он был к специальному, а не обычному рейсу. Как и космические корабли класса «Ломоносов» он тоже был конвертопланом с четырьмя крыльями, только почти вдовое большего размера и потому способными использовать разряженную атмосферу Марса для скольжения в ней. Для мягкой посадки он ещё и имел на днище целых четыре десятка небольших двигателей создания подъёмной тяги, которые должны были обеспечить ему максимально мягкую посадку на специально подготовленную посадочную полосу, а затем взлёт с неё для последующего атмосферного старта.

«Пионер» для этого полёта был заранее подготовлен в специальное транспортное средство для перевозки пожилых людей, преимущественно миллионеров, на Марс и Сергей Александрович даже и не представлял себе, что в свой первый рейс «Пионер» отправится с такими пассажирами, которые сейчас летели на его борту. Полёт проходил с ускорением один же и время от времени пилоты снижали мощность двигателей, чтобы медицинский персонал мог осмотреть своих пациентов-пассажиров. Пока что все они чувствовали себя вполне удовлетворительно, хотя самочувствие некоторых, самых старых их всё же беспокоило. Впрочем это касалось по большей части не их самочувствия. Просто всем пассажирам казалось, что они смогут обойтись и без надоевших им ванн гидрокомпенсаторов, но рисковать было нельзя.

В это же самое время на Марсе спешно строилась посадочная полоса, но это была далеко не самая большая стройка. Основной строительный отряд круглосуточно работал на плато Фарсида. Там действительно имелась возможность устроить каменоломню и она уже начала поставлять на строительство строительные блоки нужного размера. Правда, на этот раз у Сергея Чистякова не было никакого плана строительства, но зато у него имелся под рукой прекрасный отряд специалистов. Уже через три недели после того, как он отдал приказ сыну, с орбиты полёта к Марсу стартовало ещё семь ядерных и термоядерных космопланов класса «Буран». Без оранжерей, но зато с огромными ангарами и топливными баками для мультитекса. Вот их-то пассажирам пришлось помучиться в полёте. Первые три дня они и вовсе летели по несколько часов с ускорением в три же и лишь через две недели, когда корабли вышли на гелиоцентрическую орбиту Марса, полетели с ускорением в один же.