Сергей Александрович чуть не заплакал от радости и счастья, последние годы его друг если и передвигался, то только в инвалидной коляске. Он схватил Юлию Дмитриевну за руки и они бегом бросились вперёд. Петер фон Сименс быстро двинулся им навстречу, громко крича от восторга:

— Серж, Юля, они меня не обманули! Я действительно могу ходить без посторонней помощи! Месяц в невесомости практически поставил меня на ноги, дети мои. Я боялся, что после этого не смогу оторвать зад от противоперегрузочного кресла, а здесь я снова чувствую себя человеком, а не живым трупом. Дайте мне вас обнять, дорогие мои селениты.

Сергей Александрович только и смог сказать в ответ:

— Дед, дорогой ты мой, пойдём скорее домой.

Юлия Дмитриевна вторила мужу:

— Петер, мне так хочется поскорее расцеловать тебя.

Старый Петер, худой старик с кустистыми седыми бровями и весело блестящими глазами легонько стукнулся своим шлемом о шлем Юлии Дмитриевны и громко спросил:

— Ну, что, девочка моя, твой отпуск на Луне закончился?

Юлия Дмитриевна рассмеялась и воскликнула:

— О, нет, Петер! Мы уже строим три новых квартала Чистяковска и улетим отсюда только тогда, когда примем в этом городе вас всех, великих стариков планеты Земля. Луна даст вам ещё не один десяток лет жизни и вы станете для всех землян самыми настоящими небожителями, ты, Гельмут, Джеральд, Эдвард, Леонид Ильич с Юрием Владимировичем, Дэн Сяопин, о, вас так много мудрых, рассудительных и прозорливых стариков, что перечислять ваши имена можно очень долго.

Старый Петер громко рассмеялся и воскликнул:

— Это будет не Луна, а просто какой-то космический Беверли-Хилл, Юлечка, но меня радует такая перспектива. Думаю, что мы сможем найти здесь работу, которая будет нам по силам. Безделье меня просто убивало последнее время, дети мои.

— Батя, у тебя остался хоть грамм совести или ты её уже всю израсходовал на свои проекты? — Возмущённо завопил Егор Чистяков — Ты хоть думаешь, что ты говоришь? Я, простой советский майор, самый обыкновенный командир космического корабля, да, к тому же не рейсового, а орбитального писмейкера, вдруг займу твоё место и стану генеральным директором корпорации «РКТ». Нет, батя, ты точно сегодня не с той ноги встал. Ну, признайся честно, что ты просто пошутил.

Сергей Александрович мягко улыбнулся и ответил:

— Какие тут могут быть шутки, Егор. Сынок, тебе придётся занять эту должность и ты знал об этом ещё пять лет назад, когда провожал на Луну Старого Петера. Или ты думаешь, что я просто так водил тебя за руку последние три года и даже отправлял тебе на орбиту отчёты о проделанной нами работе? Ты мой сын, Егор, и ты обязан сменить меня на этом ответственном посту, поэтому не возражай, надевай костюм и отправляйся вместе со мной в офис. О том, что ты с сегодняшнего дня являешься владельцем контрольного пакета акций «РКТ», президентом и генеральным директором корпорации, все уже извещены. Спокойно вникай в работу, не спеши ничего ломать, всё и так прекрасно налажено и настроено, просто бери на себя руководство и всё. В случае чего обращайся за помощью, если сочтёшь нужным, я буду рядом.

Егор Чистяков обречённо вздохнул и спросил:

— Батя, а ты чем займёшься? Неужели умчишься на Луну, чтобы стрелять с дедом Лёней из лазерной винтовки по голографическим кабанам и оленям или будешь выращивать розы, как дед Эдди? Ты же ещё у нас совсем не старый, как и мамуля.

Сергей Александрович честно ответил сыну:

— Не имею об этом даже малейшего понятия, Егор, но думаю, что уже к вечеру буду знать об этом. Сынок, мы с мамой переберёмся в нашу старую московскую квартиру, а ты уж присмотри за домом. Понимаешь, уйти навсегда из этого бизнеса, заняться новым и при этом жить в Зеленограде для меня будет слишком мучительно. Мы лучше будем приезжать туда время от времени, чтобы понянчиться с внуками.

Отец и сын вместе вышли из дома, сели в лимузин и поехали в штаб-квартиру корпорации «РКТ». Там Сергей Александрович передал дела сыну, познакомил его с советом директоров и последний раз спустился в гараж на президентском лифте. Новый президент корпорации проводил его до старенького, но сверкающего лаком и никелем «Мустанга» и спросил:

— Батя, ты делаешь это ради них, своих друзей из параллельной реальности, так ведь?

— Да, сынок. — Спокойно ответил Сергей Александрович и улыбнувшись добавил — Я очень долго ждал этого дня, Егор, и теперь мне предстоит отчитаться перед ними.

Он сел в автомобиль, махнул сыну рукой и поехал к выезду из большого подземного гаража, заставленного дорогими, роскошными автомобилями. Через несколько минут он ехал по прямому шоссе в крайнем левом ряду, обгоняя куда более роскошные на вид автомобили как советского, так и зарубежного производства, вызывая удивление водителей, как такую рухлядь, что стремительно неслась по шоссе, ещё не сдали в утиль? Через полчаса он был уже возле главного военного госпиталя имени Бурденко. Сергей Александрович все эти годы очень внимательно следил за каждым своим другом и только немногих взял на работу в корпорацию «РКТ». Его родители, как это и было им суждено, встретились ещё будучи студентами второго курса и полюбили друг друга. Первой у них родилась дочь, которую они назвали Леной, а потом ещё одна и они дали ей имя Татьяна. Она была точной копией той Танечки, которую Сергей Александрович когда-то очень любил будучи подростком.

Любил он её и сейчас, хотя и издалека. Он сделал всё возможное и невозможное, чтобы его родители стали большими учёными и в самые ближайшие дни собирался открыть им свою тайну. Ну, а сегодня он ехал в госпиталь Бурденко только для того, чтобы поговорить с майором Трофимовым. Он служил в военном отряде Корпуса Мира, командовал батальоном аэрокосмического десанта и чуть более полугода назад получил ранение в Восточном Тиморе, где его батальон вылавливал в джунглях местное хулиганьё, гордо именующее себя повстанцами. Его ранение на было смертельным, но по негласному требованию Сергея Александровича после длительного лечения консилиум врачей сообщил майору Егорову, что хотя он и полностью здоров, своё отвоевал. В качестве главной причины они высказывали опасение, что в следующий раз у него могут сдать нервы и вместо того, чтобы взять противника в плен, он свернёт ему шею. Майор Трофимов громко возмущался, требовал прогнать его через ситуацию на полигоне, но врачи били непреклонны.

Егор Трофимов горевал недолго. Узнав об этом, два его друга, капитан Дмитрий Гаев и майор Виктор Плетнёв, которые прошли через точно такие же медицинские жернова несколькими годами раньше и теперь на пару держали большой продовольственный магазин на Шаболовке (история повторялась), предложили ему стать их компаньоном и расширить торговлю. У них был на примете ещё два мужика, сотрудник крупного банка, Владимир Иванович Сердюков и Василий Петрович Ганнушкин, научный сотрудник пищевого НИИ, которых они также хотели пригласить в свою компанию и Егор Трофимов обещал подумать. Когда Сергей Александрович подъехал к третьему корпусу госпиталя, ему позвонили из службы безопасности корпорации и сообщили, что объект спустился в сквер. Было двенадцатое октября две тысячи второго года, тёплый и солнечный осенний день. Сергей Александрович, как и тогда подошел к скамейке, широко улыбнулся и попросил у Егора Трофимова разрешения присесть:

— Товарищ майор, можно присесть и поговорить с вами?

Когда-то капитан Трофимов сразу же узнал сержанта, которого наградили орденом «Мужества» прямо в госпитале и охотно разрешил ему сесть рядом. Узнал он его и теперь, но с очень большой поправкой на ветер и время, громко воскликнув:

— Сергей Александрович, вы? Откуда вы знаете меня, товарищ главный координатор? Ведь мы же ни разу не встречались. Ой, простите, присаживайтесь пожалуйста, я так рад видеть вас! Мне даже не верится, что это вы, а не кто-то другой.