Сергей горестно вздохнул и поднял на тестя глаза, в которых блестели слёзы. Вздохнув ещё раз, он сказал:

— Батя, если временная петля выпустит меня, то я по идее должен остаться в своём прошлом до своего рождения. Подозреваю, что в таком случае мои родители могут вообще не встретиться, это раз, встретятся, но первым у них родится не сына, а дочь, и со стопроцентной гарантией можно говорить о том, что ещё один Серёга Чистяков никогда не родится хотя бы потому, что этой планет вполне хватит и одного такого балбеса, как я, это два. Меня в таком случае и самого очень интересует, кем меня в таком случае можно будет называть, ведь я буду человеком из альтернативного будущего, парнем без родины, без флага, но самое главное, у меня уже никогда не будет родителей, а мои настоящие мама и папа даже не будут знать о том, что я их сын, ведь в этом варианте истории, который мне удалось откорректировать до неузнаваемости, я всегда буду для всех людей пришельцем из ниоткуда. Когда я думаю об этом, отец, мне становится так паршиво и гадостно на душе, что просто выть хочется. А ещё я боюсь того, что Юлька вдруг поймёт, что я всего лишь какой-то голем и разлюбит меня. Самое же страшное заключается в том, что ничего иного мне не остаётся. Попробуй я как-нибудь разорвать эту временную петлю и все мои друзья погибнут, а вместе с ними погибнут ещё и миллионы людей.

Дмитрий Иванович обнял его, похлопал по плечу и сказал:

— Серёжа, сынок, мы с мамой заменим тебе твоих папу и маму, а Юля тебя никогда не разлюбит. Она куда лучше других понимает, чем именно ты жертвуешь ради нас всех и наших потомков. Геннадий Иванович, кстати, тоже это понимает. Он сегодня заезжал ко мне и мы с ним разговаривали в том числе и на эту тему. О том, как продвигаются твои дела, он ничего не знает, но он очень хорошо осознал, в какой именно ситуации ты оказался. Думаю, что он хочет объяснить это Юрию Владимировичу. Если он так сделает, то это будет очень хорошо, хотя Андропов и сам мужик не глупый и способен понять всё и без его подсказок. Майор Зимин во всяком случае уже понял. Понимаю, Серёжа, тебе от этого не легче, но так оно и есть.

Сергей улыбнулся и сказал:

— Легче, батя, ещё как легче. Знаешь, мне не нужна ничья жалость или сочувствие, а вот понимание я очень ценю. Если люди тебя понимают, значит они относятся к тебе с доверием, а я очень хочу, чтобы и ты мне доверял, и Юля, и мама, и Николай. Ладно, батя, я пойду, зайду к Юле, а то сказал, что пойду переоденусь и на тебе, пропал соколик, обманул девчонку. Так что спокойной ночи и ещё спасибо тебе, батя.

Сергей переоделся в джинсы и вельветовую рубашку, купленную ему матерью, которые стали ему особенно дороги и пошел к своей девушке. Та сидела поджав ноги на диване в зале, а рядом с ней лежал закрытый ноутбук. Увидев Сергея, она тотчас бросилась к нему. Он поднял её на руки и понёс в спальную. Они легли на широкой кровати так же, как и в прошлый раз, наискосок, и немедленно стали целоваться. Только теперь он гладко выбрился, чтобы не быть похожим на влюблённый кактус. Юля оценила это и сказала, переводя дыхание:

— Серёженька, как же я тебя люблю. — Девушка распахнула халат, на этот раз на ней не было бюстгальтера, подставила свою грудь под его поцелуи и гладя его по волосам прошептала — Ты для меня всё в этом мире, любимый.

Сергей и в самом деле ощущал её любовь, исходящую прямо из сердца, чуть ли не физически. Он снял с себя рубашку и их полуобнаженные тела соприкоснулись, но это вызвало не вспышку страсти, а нечто иное, какое-то облако нежности. Он нежно целовал груди своей любимой, а Юля гладила его руками по голове и плечам, продолжая говорить нежные, ласковые слова. Крепко обняв друг друга, они снова стали целоваться и в какой-то момент девушка спросила его:

— Знаешь, Серёженька, теперь я полностью уверена в том, что у тебя всё получится. Не знаю почему, но я убеждена в этом, только не подумай, пожалуйста, что мне хочется от тебя чего-то большего. Мне и так с тобой хорошо.

— Да, Юля, после сегодняшнего разговора я тоже в этом уверен. — Сказал он вполголоса — Даже более того, я убеждён в том, что эта временная петля уже очень скоро будет снята с моей шеи. Думаю, что в конце этой недели или в начале следующей мне предстоит важная командировка. Ты хочешь поехать со мной в Германию? Мне нужно будет там кое о чём договориться.

— Меня наверное не пустят с тобой, Серёжа. — Ответила ему Юля и добавила — Будет лучше, если ты не станешь на этом настаивать, ведь речь будет идти об очень серьёзных делах.

После разговора Сергея с Юрием Владимировичем в его кабинете на Лубянке, которого он даже толком не рассмотрел из-за того, что был весь сконцентрирован на разговоре и личности собеседника, он двое суток не выходил из гостиницы. Если бы это был отель где-нибудь в Западной Европе, то он мог бы проторчать в нём и неделю, но это была типичная советская гостиница, главной отличительной чертой которой он сразу назвал тараканов. Не встречаясь нос к носу с этой домашней живностью в своей прежней живностью, Сергей поначалу относился к ним скорее с любопытством, чем с брезгливостью, но уже очень скоро они стали ему надоедать. Особенно неприятным было их появление в ванной, когда он стоял, брился возле зеркала и вдруг из-за раковины вылезало рыжее насекомое с длинными усами. Первый раз этого рассмешило Сергея, но во второй уже было не до смеха.

Ещё больше его бесило, что не смотря на снятый полностью этаж и то, что на нём поселился целый отряд офицеров КГБ в звании не ниже старшего лейтенанта, это никак не повлияло на гостиничное начальство и особенно на сервис. Его в этой гостинице не было вообще. После того, как Сергей съездил с Николаем в чебуречную, вопрос с завтраками решился сразу же и все последующие дни каждое утро одна из двух чёрных «Волг» срывалась с места в половине восьмого утра и ехала в сторону ВДНХ, чтобы привезти постояльцам сотню вкусных, горячих чебуреков. Николай смеялся и говорил, что им впору ставить в одном из номеров походную кухню, а то у гостя из будущего эдак скоро закончатся деньги. Сергей только посмеивался в кулак и злорадно приговаривал: — «Не дождётесь». Он смог бы финансировать их проживание в гостинице хоть целый год, но прекрасно понимал, что этого не потребуется, уже скоро всё изменится и они съедут, наконец из этой высотной казармы на какую-нибудь госдачу.

Такая уверенность в его душе рождалась из-за того, что ему уже трижды звонил Юрий Владимирович. Первый раз вечером того дня, когда Леониду Ильичу привезли на его госдачу огромный телевизор, он позвонил ему и попросил передать диск с более подробным фильмом о тридцати четырёх годах истории и подготовить ещё более подробный фильм о перестройке. Всё это у Сергея эти фильмы были давно уже готовы и он немедленно отдал диски офицеру, приехавшему за ними. На следующий день Юрий Владимирович позвонил ему утром, поинтересовался его здоровьем и попросил передать ему свою автобиографию и все документы. И это было у Сергея давно готово, включая рекомендательные письма от его друзей и полковника Швецова. Они назвали их письмами в прошлое. Третий телефонный разговор состоялся только что и Сергей, который разговаривал с председателем КГБ стоя возле столика в их штабе по ВЧ, положив трубку нашел себе свободный стул и плюхнулся на него. Николай немедленно поинтересовался у него встревоженным голосом:

— Как дела, Сергей Александрович?

Слабо улыбнувшись, он тихо ответил:

— Завтра еду с Леонидом Ильичём на охоту.

— О це дило! — Воскликнул капитан Червоненко — Завтра кабанятинки порубаем. В Завидово знатные кабаны водятся.

Майор Зимин облегчённо вздохнул и воскликнул смеясь:

— Ох, Червонец, тебе лишь бы чего-нибудь порубать! — Взяв Сергея под руку, он отвёл его в сторону и стал делать ему напутствия — Серёга, хотя ты у нас и снайпер, старайся всё же не показывать Леониду Ильичу своей удали. Хотя я с ним на охоте никогда не был и не знаю, как он относится к чужим успехам. В общем действуй по обстановке, сержант. На нашей служебной машине поедешь или за тобой пришлют автомобиль?