Хотя диск солнца был невелик, оно давало достаточно много света, хотя Сергея Александровича поразило марсианское небо, розовато-палевое на горизонте, зеленоватое выше и густо синее в зените. Идти было удивительно легко, что было совсем не удивительно, ведь сила тяжести на Марсе была в три раза меньше. В переходном тамбуре, как только они вошли, все сразу же стали очищать скафандры друг друга пылесосами от пыли, которой, как оказалось, в марсианской атмосфере было предостаточно, но она была тончайшей и потому особенно вредной для человека. Через четверть часа они наконец вошли под купол и смогли снять пластиковые шлемы. Воздух под куполом был чистым, слегка влажным, тёплым и напоенным хорошо знакомым всем запахом цветущего топинамбура. Однако, помимо него под куполом росло множество и других растений. О происхождении этого запаха было несложно догадаться, ведь огромные по марсианским мерка плантации топинамбура в первую очередь снабжали кварталы города, накрытые куполами, кислородом.

Атмосферное давление было гораздо ниже, чем на земле, но содержание кислорода в атмосфере марсианского города было очень высоким, почти шестьдесят процентов, и потому дышалось очень легко. Сергей Александрович стоял у края купола и с восторгом смотрел по сторонам. Город, лежащий перед ним, был почти незаселён и более всего он напоминал ему какой-нибудь курорт на Мальдивах с его многоэтажными лёгкими бунгало, утопающими в цветах. Шестиугольные панели из на редкость прозрачного кварцевого стекла, забранные в стальные обечайки, сваренные друг с другом, давали не так уж и много света. Поэтому на всех решетчатых конструкциях купола были установлены тонкие трубки энергосберегающих ламп, которые заливали весь купол мягким, белым и ровным светом. Вместе с солнечным светом его вполне хватало для реакции фотосинтеза. На плантациях топинамбура и других растений световой поток был ещё мощнее и они представляли из себя мощные фабрики по переработке углекислого газа атмосферы Марса в кислород.

Все марсиане, давая гостям с Земли полюбоваться на построенный ими новый квартал Олимпа, отошли назад. Некоторые из них даже успели снять с себя термоскафандры и теперь стояли одетые в лёгкие брюки и тенниски, довольно простенькие и далеко не новые. На ногах у всех и вовсе были надеты легкие тапочки с каучуковой подошвой, явно домашнего плетения. Сергей Александрович, восторженно поглядел по сторонам, повернулся к своем другу и увидев Игоря Северского, испуганно вздрогнул. Рядом с ним стоял стройный, подтянутый, но крепкий и мускулистый моложавый мужчина, а вовсе не тот кряжистый мужик, которого он провожал в девяносто девятом году на Марс, голова которого была, что называется, соль с перцем. К тому же на лице Игоря Викторовича практически не было морщин, словно он сделал себе подтяжку. За пластиком шлема это не так бросалось в глаза, а сейчас он видел не мужчину шестидесяти двух лет от роду, а парня тридцати пяти, максимум сорока лет. Генерал Северский широко улыбнулся и спросил:

— Что, испугался увидев старого друга, Серёга? Вот потому-то я тебя и просил тебя срочно прилететь на Марс. У нас тут какие-то сплошные чудеса начались. Немногим больше года назад. Ладно, давай я помогу тебе снять пыльник и пойдём, поговорим. Пыльники мы обычно в дом не тащим, оставляем в шкафчиках на периметре. Сколько ты из них пыль не высасывай, всё равно остаётся, а в дом её тащить гиблое дело. Устанешь плеваться.

Только сейчас Сергей Александрович обратил внимание на то, что позади них вдоль стены стоял в два яруса сплошной ряд серебристых шкафов высотой чуть более метра с двустворчатыми дверцами, на которых были нарисованы большие цифры. К тому же между стеной купола и замысловатым архитектурным комплексом, построенным под ним, явно располагалась специальная зона противопылевой защиты с решетчатым полом, который засасывал в себя воздух. Игорь Северский помог своему другу снять с себя скафандр-пыльник, показал, как правильно вешать его в шкафу, перегибая пополам. Как и на Луне к скафандрам на Марсе было очень уважительное отношение и ими занимались только специалисты. Судя по всему в каждом шкафчике можно было повесить минимум три скафандра.

Как только гости с Земли разделись, а они по сравнению с марсианами казались франтами, к ним подъехало несколько электрокаров, начальник базы вместе с Сергеем Александровичем и Юлией Дмитриевной сели в первую машину. Для начала они объехали по кругу весь купол, диаметром в три километра и высотой в сто пятьдесят метров. Его подпирало семь цилиндрических стальных, пустотелых колонн, через которые можно было выбраться наружу. Поездив по улицам пока ещё почти пустого двадцать седьмого микрорайона, который строители назвали Берёзками из-за небольшой рощицы берёзок, посаженных вокруг центральной опорной колонны, там они устроили ещё и несколько искусственных водоёмов, Игорь Северский подъехал к большому зданию из стекла и металла, можно сказать местному небоскрёбу высотой более сотни метров. Это был жилой дом и только верхние его этажи были предназначены для офисов. Последние три этажа он отвёл под лаборатории прибывших на Марс учёных, которые должны были найти ответы на те вопросы, которые перед ними поставил Батя.

Поднявшись на самый верх в большой зал заседаний, земляне и марсиане расселись за круглым столом и совещание началось. Сергей Александрович, сидя на своём председательском месте и потрясённо глядя на резко помолодевших друзей, а такого не происходило даже на Луне, где к старикам тоже довольно быстро возвращалась былая активность, после чего начинали прибывать и силы, не знал что ему и подумать. Минуты три он вглядывался в красивого кавказца лет сорока на вид и сидевшую рядом с ним миловидную женщину с коротко стриженными чёрными волосами. Те смотрели на него широко улыбаясь и он, слегка наклонившись вперёд, спросил:

— Мухид, Земфира, это вы или у меня начались галлюцинации? Ответьте мне, пока я окончательно не сошел с ума.

Женщина смущённо опустила глаза и её спутник сказал:

— Да, Сергей, я действительно Мухид Мальбахов, а это моя жена Земфира. Что, начальник, не ожидал, что старый чабан, которого ты уговорил лететь на Марс, и его жена так помолодеют? Валляги билляги, но так оно и есть! — Произнёс вслух обращение к Аллаху по-кабардински старый Мухид, который воевал ещё в гражданскую, но не на той стороне, на которой было вроде бы надо, а в армии генерал-майора Шкуро и сказал — Сам не знаю, как такое случилось, парень. Вроде бы работал как и все остальные чабаны и в овчарнях, и в пыльной степи, Земфира по дому хлопотала, да, ещё в саду, сил у нас ведь здесь у всех прибавилось, а потом, когда к нам перестал прилетать каждые три месяца самолёт с Земли, зато на голову посыпались вагоны с грузами от твоего сына, моя Зема стала молодеть прямо у меня на глазах, ну, а я подумал, что отобьют ещё её у меня, стал молодеть вслед за ней. Даже не знаю, что мне и думать об этом. Наверное тут всё дело в айране. Мы его тут все пьём. Очень уж овцы молока много дают. Сыр тоже все любят, но айрана всё же пьют больше.

Кто-то сразу же сказал по-французски:

— Это не от айрана, а от марсианского козьего молока и особенно сыра. Вот их точно все пьют и кушают каждый день, а ваш айран мы пьём только по вечерам вместо пива.

Марсиане тотчас стали громко высказывать каждый своё предположение, а одна женщина даже встала и крикнула:

— Тихо, вы! Раскричались! Тут дело не в том, что мы пьём и едим, а в том, где живём. На Луне между прочим к старикам тоже возвращается если не молодость, то по крайней мере жизненные силы и это даёт мне основание считать, что на Земле что-то сдерживает природную способность организма человека к самолечению и регенерации на клеточном уровне. Между прочим, я в отличие от вас с самого первого дня веду наблюдение не за овцами, козами и коровами, а за вами и вот что я могу вам сказать, уважаемые. Омоложение началось гораздо раньше, чем вы об этом думаете и началось оно уже через год после того, как мы сюда прилетели. Правда через наш, а не земной. Правда, при этом мне всё же непонятно, как получилось, что за последний год очень сильно помолодели все марсиане, включая даже тех людей, которые прилетели на последнем космическом корабле, отправленном с Земли на Марс и почему самые старые из нас, такие как Мухид и Зема, помолодели быстрее, чем я или наш генерал.