— Володя. Тебе страшно? — внезапно заговорившая с ним Настя застала его врасплох.

Вовка непроизвольно дёрнулся, и, хмуро посмотрев на неё, ответил:

— Н-нет. Вовсе нет. Просто неприятно. Вот и всё. Я не ожидал… Не каждый день такое увидишь.

— Тебе страшно. Я знаю, — не обращала внимания на его слова Анастасия. — Мне тоже страшно. Знаешь, дорогой, я ведь тоже это вижу. И тоже боюсь. А когда страх становится слишком сильным, нестерпимо продолжительным, когда его становится слишком много, то это чувство притупляется. Ну примерно также бывает, когда чувствуешь продолжительную, непрекращающуюся боль.

— Что ты мелешь? — прищурился Геранин. — Я тебя не понимаю.

— Скоро ты всё поймёшь. Ты увидел мертвеца на этом корабле, значит скоро увидишь и всё остальное…

— Что, «всё остальное»?!

— Узнаешь. Ты, главное, не бойся. Я с тобой.

— Да не боюсь я, — отстранился от неё Владимир. — Чего ты пристала ко мне?

— Ты не понимаешь. Отталкивая меня, ты совершаешь ошибку, Володя. Сейчас нам необходимо держаться вместе. Нам. Постигшим тайну. Проникшим за пределы… — всё тише и тише продолжала говорить девушка. — За границы, за рамки… Почему ты не слышишь? Почему никто не слышит их? Голоса, зовущие в темноту… Кровь повсюду… Огонь зелёных глаз… Запах гнили… Огромные чёрные скаты, парящие в туманном небе вокруг корабля… Хо…

— Чокнутая, — фыркнул Вовка. — Что с тобой, Настька?! Очнись!

— Я в порядке, — прошептала Настя совсем тихо, и вздохнув опустила глаза.

— Идиотизм, — толстяк не находил себе места. — Ну что же они там застряли?! Две слепые курицы, блин!

Он то и дело порывался подойти к углу и заглянуть за него, но всякий раз останавливался на полпути, не решаясь этого сделать. Теперь бредовое бормотание Анастасии окончательно его деморализовало, словно поставив между двух огней. С трясущимися поджилками, он ощутил, что сам начинает постепенно сходить с ума, и ему уже мерещатся какие-то призрачные голоса, широкие крылатые тени в глубине туманного неба. Сколько можно это выносить?! Владимир стиснул зубы и сделал шаг в сторону кормы. Остановившись возле угла, он замер перед последней преградой. Ему должно хватить решимости заглянуть за него. Нужно заставить себя перебороть страх и отвращение. Нужно… Донёсшиеся с кормы голоса девушек моментально развеяли все его сомнения, заставив Геранина резко сорваться с места.

Ольга и Лидия медленно и осторожно приближались к флагштоку. Они не торопились, осматривая необычный предмет с предельной внимательностью, стремясь разглядеть в нём характерные признаки человеческих останков, но ничего подобного в несуразном комке мусора рассмотреть никак не удавалось. Наконец Ольга остановилась. Сразу после её остановки, застыла на месте и Лида. До флагштока оставалось не более двух метров. Подойти к нему вплотную не решалась ни та ни другая.

— Хм. Ты смотри. На нём действительно что-то висит, — произнесла Лидия.

— Угу, — ответила Оля.

— Правда, это что-то непонятное, но на мертвеца уж точно не похожее. Какое-то нагромождение грязного хлама. Фу!

— Даже не знаю, что и сказать.

Лида подняла лежавшую на полу швабру, и, протянув её, тихонько ткнула палкой в подозрительный предмет на флагштоке. Из него с лёгким шелестом посыпалась мелкая труха. Девушка ещё несколько раз потыкала шваброй в комок, уже сильнее, но результат оказался тем же самым. После этого, она решилась подойти поближе, а следом за ней и подруга.

Непостижимая человеческая природа. Уход от размеренного спокойствия, на поиски чего-то запредельного, заведомо пугающего, не сулящего ничего кроме новых проблем и неприятностей…

— Нет… — вырвалось из груди Лидии короткое слово, сопровождаемое радостным вздохом облегчения. — Здесь ничего нет… Вовка!!! А ну иди сюда!

Ольга на всякий случай ещё раз осмотрела клубок из перепутанных тряпок, сеток, пакли и спутавшихся густыми бородами лесок, окончательно убедившись, что ничего общего с останками мёртвого человека он не имеет.

— Так и знала, что ничего особенного мы тут не найдём. Ну и выдумщик же этот Вова. Обычного мусора испугался, — продолжала Лида. — Вовик! Паникёр чёртов. Трус несчастный. Выходи!

Она была явно настроена на издевательский лад, весьма довольная столь удачно подвернувшимся случаем, предоставившим ей такую прекрасную возможность всласть поиздеваться над несчастным Вовкой, который имел неосторожность столь опрометчиво продемонстрировать свою нелепую робость. И Ольга, заметив это, моментально поспешила её осадить:

— Лид, я думаю, что сейчас неподходящая ситуация, для цепляния к подобным вещам.

— В смысле? — непонимающе взглянула на неё та.

— В прямом. Не нужно смеяться над человеком, пусть даже он тебя и раздражает. Если хочешь казаться выше него, и доказать ему своё превосходство, то постарайся сделать это каким-нибудь другим способом. Но не таким.

— Хм…

— Подумай сама. Когда человек взволнован и рассеян, ему обычно не хватает усердия чтобы всё хорошенько рассмотреть и определить. Ведь в таком тумане может всё что угодно привидеться, и Вовка стал жертвой одного из подобных миражей. Нужно это понять. А над трусостью других могут справедливо посмеиваться лишь люди, которым вообще неведом страх. Но мы с тобой, как мне кажется, не из их числа, — Оля улыбнулась. — Не правда ли?

— Уф-ф, — Лидия потупила взгляд, пожав плечами.

Подруга поставила её в неловкое положение. Ведь она была абсолютно права. Представив себя на месте Геранина, Лида не смогла бы гарантировать того, что подобные казусы стопроцентно обойдут её стороной. И она, заметно остудив свой пыл, повторила призыв уже не столь ядовитым тоном:

— Вовка! Шутник, блин. Вылазь, не боись! Мы тебя не тронем.

В ответ из-за угла показалась грузная серая фигура Владимира. Он вышел из своего укрытия, и стал крадучись приближаться к ним.

Своим испуганно-виноватым видом, Геранин напоминал набедокурившего щенка, догадывающегося о том, что провинился, но так и не сумевшего понять в чём именно. Он был растерян, и не знал чего ему ожидать. Девушки стояли перед ним, по обе стороны от флагштока, словно часовые у обелиска, частично окутанные туманом. В такой обстановке было невозможно разглядеть выражения их лиц. С какой целью они звали его — непонятно. С тревогой в душе, Вовка ожидал разъяснений, и наконец-то их получил.

— Ну и где твой жмурик? — с издевкой в голосе спросила Лидия.

— Как где? — Владимир остановился напротив них, и неуверенным тоном ответил, указывая пальцем на флагшток. — Вон там.

— Здесь ничего нет, — развела руками Ольга. — Обычное нагромождение мусора.

— Да это труп! Приглядитесь получше и увидите! — пытался отстоять свою правоту толстяк.

— Если это — труп, то я — английская королева! — презрительно ухмыльнулась Лида. — Признайся уж лучше, что хотел нас напугать, но тебе это не удалось. В следующий раз постарайся придумать что-нибудь пооригинальнее.

— Ничего я не придумывал! За дурака меня держите?! Он там! Глаза свои разуйте…

— Это ты свои зенки протирай чаще! А то они у тебя, видать, окончательно жиром заплыли. Подойди, да взгляни сам, прежде чем доказывать то, чего нет.

Вовка заартачился. Он ожидал какой угодно реакции с их стороны, но только не такой. Неужели они и вправду ничего там не увидели? А может быть увидели, и решили злобно над ним подшутить? Подманить, и ткнуть носом прямо в эти отвратительные кости. Не-ет, вряд ли… Вряд ли они на такое способны. Если и можно было допустить такую жестокую выходку со стороны Лидии, то Ольга явно не поступила бы так никогда. В её порядочности Владимир не сомневался. Да и Лидка, скорее всего, вела бы себя совсем иначе, если бы действительно столкнулась с чем-то подобным. Для того чтобы шутить с этим, нужно было обладать чрезмерным хладнокровием и бессердечностью, а Лидия, какой бы ни была, уж точно не являлась образцом героизма. Скорее всего девчонки действительно ничего не обнаружили. А может не разглядели? Он ведь тоже…