— Музыкальный концерт. Не спится вам что ли? — он присмотрелся к её халату. — А это у тебя откуда?

— Да здесь висел. В шкафу. А что? Всё равно он уже ничейный. А мне подошёл в самый раз.

— Нет, я не устаю поражаться вашей простоте. Вы словно у себя дома.

— Да ладно тебе, Ген. Что такого особенного-то? Я же его не украла. А если ты насчёт музыки хотел узнать, то это не мы включили.

— А кто?!

— Я откуда знаю? Точно не мы с Бекасом, и точно не Серёжка с Олей. И не Вовка… — Она перевела взгляд на стоявшую рядом с Геной Настю. — … с Настей. Мы вообще думали, что это ты включил.

— Я?! Ага. Ну конечно. Вот мне больше делать нечего, только музыку посреди ночи гонять. Тоже мне, придумали. А ты почему одна-то? Где твой оболтус, кстати?

— Кстати, они с Сергеем и пошли выяснять, кто там музыку запустил. Это они её выключили только что. Ты мне не веришь? Спроси у Ольги, она подтвердит. Не Ванька это, и не Серёжка. А Вовка — так тот вообще дрыхнет без задних ног.

— Кто же тогда?

— Без понятия. Подожди, сейчас мальчишки вернутся, и всё расскажут.

— Сумасшедший дом какой-то, — отошёл от двери Гена. — Я с вами с ума сойду.

— Чего ты на нас-то сразу бочку катишь?

— А на кого же мне её катить? Кроме вас здесь никого больше нет.

Настя содрогнулась, закусив нижнюю губу.

— Говорю тебе — не мы её включили. Мы уже засыпали, когда она начала играть. О! — Лида высунулась в коридор. — Кажется, возвращаются.

Геннадий и Настя посмотрели в тот конец коридора, с которого когда-то начинали потухать огни, перед появлением Чёрного. Анастасия опасливо взглянула на лампы, но теперь они горели стабильно. Вдалеке послышались голоса и топот приближающихся шагов. В конце коридора мелькнула косая тень. После этого, из-за угла вынырнули две человеческие фигуры, хорошо всем знакомые. Это были полуголые Сергей и Бекас. Серёжка был в одних плавках. На Ване, помимо плавок, надета его любимая майка. Увидев Осипова, оба тут же нахмурились, ожидая выговора.

— Явились — не запылились, — буркнул Гена, встречая их сердитым взглядом. — Ну и что здесь у вас за ночные разгулы происходят? Не спится? Включили колыбельную?

— Не мы это, — сходу начал оправдываться Иван.

— Значит Барабашка. А ведь вы были уверены в том, что призраков здесь нет. Выходит, что есть?

— Серьёзно, Ген, не мы. Вот, девчонки могут подтвердить. Мы сами удивились, когда эта музыка играть начала, — произнёс Сергей, останавливаясь возле них. — Она включилась сама собой. Мы это выяснили.

— Выяснили… — уже мягче сказал Осипов. — А чего в одних трусах-то гарцуете? Как на пляже.

— Да мы… Это… Спать уже легли. Разделись. И тут началась эта музыка, блин, — рассказал Бекас. — Ну, я выскочил в чём был, и сразу к Серёжке. Он тоже в непонятках. Мы, уже вдвоём — к Вовке. Тот спит как сурок. Даже не проснулся. Вот мы и пошли смотреть, кто там балуется. А чего одеваться-то? Всё равно мы тут одни. Все свои, как говорится.

— Весёлые вы ребята. Идёте проверять что там происходит, а сами — без штанов. Проверяльщики… Эээх… — Гена улыбнулся, окончательно оттаяв. — Ну и что вы там выяснили?

— Да ерунда, — отмахнулся Сергей. — Всё само включилось.

— Это как же?

— Ну там центр… Музыкальный. В нём такая функция есть, по типу будильника, — объяснил Бекас. — Выставляешь таймер, и он, сам включаясь в установленное время, начинает играть. Так и сейчас. Там был выставлен такой таймер, и центр включился автоматически. Я в нём оставил диск Linkin Park`а, он его и начал проигрывать. Дурак я, знал бы заранее эту фишку, поставил бы что-нибудь спокойное, усыпляющее.

Все кроме Насти, кивая, заулыбались.

— Да уж, — согласился Осипов. — Тогда бы было совсем другое дело. А то как начался этот грохот с воплями, хоть святых вон неси. Хотел вам уже по рогам надавать. Поэтому и пришёл. Значит таймер там был? А кто его выставил, не ты случайно?

— Нет конечно! — ответил Иван. — Говорю же, он был заранее выставлен. Я не обратил внимания на это, когда центр обнаружил. Мы когда электричество включили, тут всё само собой начало работать, удивляться нечему. Кстати, ты был в кинотеатре, в конце палубы?

— В кинотеатре? Он тоже работает?

— О-о. Ещё как! — Бекас переглянулся с Сергеем и Лидой, после чего все трое не удержались и прыснули.

— А что смешного-то? — спросил Гена.

— Да ничего, — отмахнулся от него Бекас. — Забудь. Это мы так.

— Нет, на самом деле, что?

— Ну, мы услышали подозрительные звуки, когда вышли из ресторана. Немного переполошились, — призналась Лида. — А потом обнаружили этот кинозал. Там как раз фильм шёл, представляешь?

— Хех! — усмехнулся Осипов. — Ну и дела! Вы там потом всё выключили, я надеюсь?

— Конечно.

— Ну хоть что-то правильно сделали… Ладно, буду надеяться, что больше подобных эксцессов у нас с вами не повторится. Пойду я. Отдыхайте.

— Угу. До завтра, — Бекас зашёл в свою каюту, и Лида, напоследок улыбнувшись Насте, закрыла дверь.

Сергей скрылся в пятьдесят четвёртой каюте, после чего в коридоре остались только Гена и Настя. Возле пятьдесят пятой она остановилась, а он пошёл дальше, погружённый в собственные мысли. Нужно было срочно что-то решать. Нужно было идти за ним! Но не смотря на панический страх, Настю мучила совесть. Она знала, что Осипов её не поймёт, и если она начнёт навязываться ему, то он может подумать о ней всё что угодно. Осознание этого разрывало её на части. Она словно оказалась между молотом и наковальней. Но выбора не было, и Настя окликнула его:

— Ген, подожди!

— Что опять? — тот обернулся и дождался, когда она к нему подойдёт. — Ты почему не идёшь спать?

— Я не могу вернуться в ту каюту.

— Почему? Вовка тебя не пускает?

— Нет. Не в этом дело. Просто… Я не могу там оставаться. Не спрашивай почему. Не могу и всё.

— Не понимаю. И что ты от меня хочешь?

— Я хочу чтобы ты меня взял с собой. В свою каюту.

— Что? — Гена взглянул на неё в полнейшей растерянности.

— С тобой мне не страшно. Пожалуйста, возьми меня с собой, — покраснев, лепетала Настя. — Я тебя очень прошу. Я не хочу здесь оставаться. Здесь страшно.

— А со мной тебе, значит, не страшно?

— С тобой я в безопасности.

— Хм… Знаешь… — он нервно почесал своё ухо. — Я тебя понимаю. Но и ты меня пойми, пожалуйста. Что скажет потом Володька? Ты ночью уходишь от него в мою каюту, остаёшься в ней…

— Он не будет ничего говорить.

— Вы с ним поссорились?

— Нет. Ему всё это безразлично, поверь мне.

— В любом случае, я так не могу. Это не в моих принципах. Неужели тебе самой хочется бросать на себя тень?

— Господи, Геночка, я даже могу всю ночь не спать, а сидеть рядышком, не говоря уже о чём-то неприличном. В твоей каюте я буду чувствовать себя в безопасности — вот и всё. Ничего личного!

— Да я прекрасно понимаю, — Осипов прислонился к стене спиной и вздохнул. — Всё это понятно. Но зачем давать повод для лишних сплетен? Не дай бог кто-нибудь узнает. Поползут слухи. Придумают невесть что. Раздуют из мухи слона. Представь, какой будет удар по нашим с тобой репутациям! Да и портить отношение с Вовкой я не хочу. Извини. Я не могу взять тебя с собой.

Настя вздохнула и, не произнося больше ни слова, медленно побрела обратно к своей каюте. Ей невыносимо хотелось заплакать, но она держалась из последних сил. Всё словно оборвалось в один миг. Оборвалось, и тут же вспыхнуло новой надеждой.

— Слушай, — послышался за спиной голос Геннадия. — Подожди, вернись-ка.

Не в силах скрыть своей радости, не веря собственным ушам, Настя тут же метнулась обратно к нему, застыв в ожидающей позе, и глядя на капитана преданными глазами.

— Ты это… На самом деле… — произнёс он. — Извини. У меня своими мыслями была голова забита. Объясни, из-за чего ты не хочешь здесь оставаться?

— Я боюсь. Очень боюсь.

— Чего именно ты боишься?

Насте потребовалось время, чтобы обдумать ответ.