По мере того, как он приближался к освещённому участку, стали всё чётче и чётче проступать его тёмные очертания. От страха, в голове Насти всё затуманилось, как во сне. На негнущихся ногах, она не прекращала пятиться, отступать и смотреть на его приближение. А он особо не торопился. Он двигался вперёд… По потолку. Как гигантская муха. Сначала он действительно показался Насте похожим на очень большую муху, размером с человека. Но по мере его приближения стало всё отчётливее просматриваться телосложение необычного созданья. Девушка сразу же узнала его. Тот самый Чёрный. Он двигался так, словно его руки и ноги обладали присосками. Теперь стало очевидным: он — кто угодно, только не человек.
У него всё-таки был хвост: тонкий и очень длинный. Ребристый, извивающийся, и с непонятным плоским наростом на самом кончике. Чёрный облегающий костюм на деле оказался его кожей — гладкой и блестящей, точно лакированной. Словно его всего целиком добросовестно натёрли сапожным кремом. Строение тела вроде бы человеческое: две руки и две ноги. Пропорции также аналогичны человеческим, но всё-таки что-то не то, даже если не брать во внимание хвост. Во-первых, голова. Совершенно непонятной кубической формы. Как если взять тело человека, и вместо головы присоединить к нему куб, поставленный на острый угол, в ромбообразной позиции, потом обтесать острые углы до плавных сглаженных переходов, и немного деформировать кубическую пропорциональность. Так, затылочный угол получится немного вытянутым, а лицевой — напротив, сплющится до максимума, приобретя физиономический рельеф. Боковые же углы будут одинаково выступать в стороны. Такой вот необычной казалась голова существа, посаженная на очень гибкую шею.
Лица не было видно. Он смотрел себе под руки, осматривая потолок, по которому полз. Руки эти были длинными и довольно тонкими, без видимой мускулатуры, но и отнюдь не худыми. Даже издалека они представляли впечатление очень крепких рук. Ведь именно благодаря им, он так легко держался на потолке, даже нисколько не прогибаясь вниз.
Цепкие руки созданья завершались пятипалыми кистями. Очень похожими на людские, и отличавшимися лишь расположением пальцев. В отличие от человеческих, кисти Чёрного, в расставленном состоянии, отводили в сторону, почти на девяносто градусов, не только большой палец, но и мизинец. Пальцы длинные, пластичные, венчающиеся то ли ногтями, то ли когтями. Настя не смогла рассмотреть такую мелкую деталь, но если бы присмотрелась повнимательнее, то увидела бы, что это именно когти. Тонкие и сплющенные с боков, аналогичные кошачьим. Также как и у кошек, они выпускаются из-под ногтевых лунок, высовываясь на поверхность острыми серпообразными бритвами. Именно этими когтями Чёрный и цеплялся за потолок. Они входили прямо в него, точно ножи в масло, а когда отцеплялись, то следа никакого не оставалось. Принцип такого зацепа был совершенно нетипичен, и не поддавался научным объяснениям.
Слегка поджарое тело Чёрного ползло вдоль потолка, не меняя угол своего наклона, как будто было подвязано к нему, и двигалось на каком-то передвижном механизме, а руки и ноги при этом перемещались опираясь на потолок. Было сложно судить о человеческой схожести его тела. Обзору предстала только его спина, с едва различимой линией позвоночника, которая выступала под кожей, прямо по её центру. Фигура явно не атлетическая, но настолько пропорциональная и гладкая, что Чёрный больше походил на искусственного киборга, нежели на живое существо. Было видно как работают его мышцы, но их работа совсем не напоминала мышечную активность людей. Это было нечто совершенно иное, чуждое.
И, наконец, ноги Чёрного требовали особого внимания. Все изгибы этих ног, вплоть до щиколоток, были по сути идентичны людским. Но как они были выгнуты сейчас! На такое расположение ног не был способен, наверное, ни один йог или акробат. Ноги не были вывернуты как-то неестественно и, вместе с этим, располагались более чем необычно. При передвижении, они сгибались и вытягивались таким образом, что, казалось, у их обладателя вообще нет суставов, и весь он состоит из чего-то вроде пластилина — настолько пластичен и гибок.
Также можно предположить, что его суставы — это какие-то шарниры, как у кукол-марионеток, благодаря которым Чёрный может выгибать свои ноги и руки как только пожелает, в любую сторону и под любым углом. Но это, опять же, была только видимость. Ограничения изгибов в сочленениях конечностей Черного, естественно были, но, разумеется, не такие как у людей. Это позволяло ему, например, подгибать ногу подобно лягушке. Гибкость была столь потрясающей, что он, наверное, смог бы при желании наступить на собственную спину. Такие анатомические возможности позволяли Чёрному передвигаться на четырёх конечностях также легко и грациозно, как и на двух — не задирая таз, и не утыкаясь носом в землю.
Строение ступней Чёрного заметно отличалось от свойственного людям. Стопа его была удлинена, и потолка он касался только своими длинными, широко расставленными пальцами, двигаясь как бы на цыпочках. Этих пальцев, кажется, было всего три, они были равной длины и завершались такими же когтями, как и на руках. Подобная форма ног была свойственна зверям, но не людям.
И, наконец, сам алгоритм движения, с каким он полз по потолку, завораживал. Чёрный перемещался с такой необычайной лёгкостью, словно сила земного тяготения, персонально для него, была сверху, а не снизу. Медленно огибая лампы, он спокойно перецеплял руки и ноги, очень синхронно и слаженно, как будто каждая его конечность работала обособленно и их действия проходили чётко, скоординировано, по очереди. Его движения можно было сравнить с движением паука, или ящерицы-геккона. Таким образом, антропоморфное строение Чёрного было единственным, что роднило его с людьми. Он именно полз по потолку, практически касаясь его животом. Медленно и очень-очень тихо. Он никуда не торопился, словно был уверен, что его добыча всё равно никуда от него не скроется.
Настя, не спуская глаз с Чёрного, совсем забыла о том, что нельзя концентрировать внимание, и вспомнила об этом, когда было уже слишком поздно. Сырое дуновение неожиданно пахнуло ей в лицо чем-то затхло-гнилым. Вонючий сквозняк легонько взвихрил её волосы, и коридор опять начал преображаться. Вновь отовсюду послышались душераздирающие вопли и стенания. Голова закружилась. Что-то попало ей под ногу, и девушка, споткнувшись, упала на пол. Её рука проскользнула по стене, не успев ни за что ухватиться. Ладонь и пальцы скользили по чему-то влажному и липкому. Оказавшись на полу, Настя тут же взглянула на свою руку, и увидела, что та покрыта кровью. Она спешно принялась вытирать её о ковровую дорожку, но там крови было ещё больше. Рука лишь сильнее испачкалась. Кроме того, девушка теперь рассмотрела то, обо что споткнулась. К её великому ужасу, массивный предмет, лежавший под её ногами, был чьим-то телом, изуродованным до такого состояния, что было практически невозможно определить, кому оно принадлежало — человеку или животному. Из обглоданной туши торчали обломки рёбер и перепутавшиеся клубки кишок.
Подавив удушающую тошноту, Настя завыла и, отпихнув омерзительные останки ногой, поползла по полу назад, вновь глядя на Чёрного, сидевшего на потолке впереди. Чёрный остановился, то ли услышав звук её падения, то ли боясь преодолеть границу темноты и света. Он застыл прямо перед освещённым участком коридора, не шевелясь. А когда Настя начала отползать дальше по полу, он начал поворачивать голову в её сторону. Сначала он отклонил её назад, а затем, подобно сове, перевернул лицо сверху вниз на сто восемьдесят градусов. Теперь эта личина предстала перед Анастасией во всей своей «красе».
Черты лица Чёрного были плохо различимы, скрадываясь сплошной чернотой его кожи, но вот его глаза — они затмевали всё, казалось, занимая большую часть лица. Пока монстр поворачивал шею, они были прищурены, но когда голова зафиксировалась в подходящем для него положении, чёрные веки открылись, полностью обнажив пару выпученных шаров, светящихся ядовито-зелёным светом. Глаза горели так ярко, что в этом свете тонули стрелки вертикальных зрачков Чёрного. Зелёное пламя, источаемое парой безжалостных глаз, прожгло душу Насти насквозь, заставив её испустить протяжный стон ужаса. Лицо, представшее перед ней, выглядело не просто ужасным. Оно оказалось самим воплощением кошмара во плоти. Оно было простым. Слишком простым. Ни рогов, ни шипов, ни текущей слюны, ни кровожадных клыков — ничего. Лишь большие глаза-фонари, непонятное уплотнение на месте носа, широкие скулы и рот, подобный человеческому, с немного выступающими вперёд челюстями. Но выражение страшной личины с лихвой компенсировало всю её незамысловатость. Безумный, адский лик, впитавший в себя самые кошмарные эмоции: отвращение, злость, пренебрежение, надменность, равнодушие и ненависть. Последняя эмоция буквально оплетала всё существо Чёрного, вилась вокруг него невидимыми ядовитыми змеями. Лицо перекашивала то ли с трудом переносимая боль, то ли рвущаяся наружу жестокость, то ли чувство безумного голода.
