Чаинки закружились, всё быстрее и быстрее. Мощный водоворот подхватил Ольгу, и начал гонять её по кругу, крутя, и ударяя об стены.

— Этого нет! — закричала девушка. — Этого нет, и быть не может!

Хаос чаинок, казалось бы, мешавший ей сосредоточиться, напротив — сыграл добрую службу, рассеяв сознание, и оторвав от концентрации на определённых участках иллюзии. Воспользовавшись этим подспорьем, Ольга быстро избавилась от навязчивых ассоциаций, отвлекавших её. Почувствовав, что всё вокруг неё расплывается, превращаясь в мутную кутерьму, она рванулась наверх, и, подхваченная обузданным потоком, взмыла в высь, как ракета. Хотя теперь, где верх, а где низ — было уже непонятно. Она пробила остатки расползающейся на клочки туманности, в которую превратилась недавняя иллюзия, и оказалась в великой пустоте.

Но пустота ли это была? Ольга и представить себе не могла, что пространство может быть пустым, и заполненным одновременно. Это вселенское ничто в то же время являлось всем. Человеческий разум не мог дать чёткого определения тому, что воспринимал. Он лишь ощущал это, улавливая на каком-то запредельном уровне.

Сначала, всё это ассоциировалось с нахождением в большой шумной толпе, где все что-то говорили, обсуждали, растолковывали. И, вкупе, этот многоголосый гомон попросту не усваивался, потому что мозг не успевал уловить ни одного отдельного оратора.

Потом, появились зрительные образы, вспыхивающие в сознании с невероятной быстротой, меняющиеся, и наслаивающиеся друг на друга бесконечной чередой. Отдалённо это напоминало быстрое переключение каналов телевизора, или же просмотр сотни телепрограмм на сотне экранов одновременно. Ольга почувствовала, что слушает бесчисленное множество лекций, историй, анекдотов, вопросов и объяснений, признаний и угроз, оскорблений и похвал, на разных языках, в разных тональностях. Перед ней пролистывались нескончаемые страницы книг и журналов. В дополнение к этому, она как будто слушала и смотрела единовременно тысячи переплетающихся радио и телевизионных передач, заодно посещая с десяток web-страниц за секунду. Поток информации рос в геометрической прогрессии. И вскоре девушка поняла, что вот-вот лишится рассудка. Её ограниченный человеческий ум был не в состоянии выдерживать такие титанические перегрузки. Он попросту не был на них рассчитан.

Когда переполнение сознания достигло критической черты, всё вдруг стихло, отодвинувшись на второй план. Перед ней появился большой мыльный пузырь, в центре которого кружилась Лиша. Остановив своё вращение так, чтобы оказаться лицом к лицу с Ольгой, ящерка произнесла:

— А, вот ты где.

— Наконец-то, ты появилась.

— У меня не было возможности выходить на прямой контакт с тобой, пока ты была на переходе. Поздравляю, у тебя получилось.

— Я в ноосфере? Почему здесь так шумно? Откуда вся эта информация?

— Это не шум. Твой разум считает это шумом, потому что ему приходится расшифровывать получаемые сигналы, перекодируя в зрительно-звуковые образы, чтобы ты смогла их понять. Да, это ноосфера. Информационная оболочка, сознательно формируемая совместными усилиями людей в интересах всестороннего развития человечества в целом и каждого отдельного человека в частности. Когда Леруа и Шарден давали определение этому понятию, им приходилось руководствоваться лишь поверхностными наблюдениями, однако более точно охарактеризовать единую интеллектуальную взаимосвязь в мире людей никто так и не сумел. Добро пожаловать в ноосферу Земли — всеобъемлющее хранилище транзитной кэш-памяти. Великий заповедник мыслей. Океан информации.

— Мне некогда в нём барахтаться. Я должна найти путь к обиталищу Хо.

— Для этого у тебя есть я. Итак, приготовься. Экскурсия в ад начинается!

Мыльный пузырь лопнул, и Лиша исчезла. Вместе с этим, враз прекратилась надоедливая кутерьма информационных потоков открытой ноосферы. Ольга оказалась на пустынной городской улице, которой никогда раньше не видела. Вокруг царило унылое запустение. Обшарпанные дома с пустыми глазницами пыльных окон, заброшенные автомобили со спущенными колёсами, густая трава, проросшая сквозь трещины в асфальте, газоны, похороненные под толстым слоем пожухшей листвы, и неработающие светофоры на ржавых столбах, по соседству с выгоревшими на солнце дорожными знаками. Город был пуст. Ни одной живой души вокруг. Как будто все жители поголовно покинули свои жилища, и ушли навсегда, оставив эти улицы пустовать, ветшая и поглощаясь природой, отвоёвывавшей свои владения обратно.

Да что там люди? Не было здесь ни единой бродячей собаки, или кошки. Ни одна птичка не подавала голоса, и даже вездесущие вороны явно игнорировали это проклятое место. Абсолютная тишина нарушалась лишь ветром, да скрипом покосившегося столба с выцветшим указателем. Вымерший город-призрак угнетал своей пустотой, обостряющей донельзя чувство безумного одиночества.

Ольга осторожно вышла на тротуар, не смотря на то, что проезжая часть пустовала, судя по виду, уже лет десять. В некоторых местах на ней успели вырасти молодые деревца. Пройдя мимо магазина, со столь грязной витриной, что невозможно было разглядеть, что находилось за стёклами, девушка оказалась возле небольшой детской площадки с почерневшими от времени качелями, лесенками и турником. В песочнице, на бортике которой всё ещё стояло красное пластмассовое ведёрко, вырос целый лес высоченных сорняков.

— Что это за место? — тихий голос Ольги откликнулся эхом.

— Всего лишь один из городов твоего мира, которому не повезло, — ответила Лиша, высунувшись из кармана.

— В каком смысле, «не повезло»?

— Ну, как обычно не везёт городам? Одни разрушаются войнами, другие — стихийными бедствиями, третье становятся дном водохранилищ, четвёртые облучает радиация. А этот — поглотили сумерки. Мы на чужой территории. Держи ухо востро.

— Это и есть ад, о котором ты мне говорила?

— Ну, что ты? Это всего лишь предбанник ада. Скорее чистилище, нежели преисподняя. Здесь неподалёку есть вход туда, куда нам нужно. Главное, не ошибиться дверью.

— «Предбанник ада», говоришь? Уж больно он спокойный и тихий.

— Что касается тишины… А кто тебе сказал, что в аду должно быть шумно? Странные вы — люди. Ну а насчёт спокойствия, погоди, сейчас как раз стемнеет, и начнётся такое шоу, что мало не покажется. Но тебе лучше на нём не присутствовать. Тебе и без этого хватит зрелищ и впечатлений на всю оставшуюся жизнь — это я тебе обещаю. Поэтому, здесь нам лучше не задерживаться. Надо найти портал до наступления темноты.

— А разве сейчас ещё не утро?

— Здесь, судя по всему, уже вечер. Видишь ли, когда у одних солнце стоит в зените, у других, в то же самое время, оно оказывается в надире. Это закономерность.

— Дело ясное, что дело тёмное. Как ты предлагаешь искать этот самый портал?

— Для удобства, я кое-что придумала.

Лиша выбралась из кармана. Вскарабкавшись девушке на плечо, она запрыгнула ей на правое ухо, обвилась вокруг него, и засунула хвостик в ушную раковину.

— Ай, щекотно же! Что ты делаешь?! — дотронувшись до ящерки, Ольга обнаружила что та превратилась в наушник с микрофоном. — Зачем это?

— Я подумала, что нам так будет удобнее общаться. Слушай мои указания, и выполняй их чётко, без промедлений.

— Мне это дело уже не в новинку, так что, давай, командуй.

— Проходи через этот дворик, потом минуешь стоянку, и за ней повернёшь налево.

— Поняла, — Ольга отправилась в указанном направлении.

За двориком действительно располагалась стоянка с несколькими запылёнными машинами. Пробравшись через дыру в ограждении, Оля пересекла площадку и, миновав шлагбаум, оказалась на другой улице, параллельной той, на которой появилась. Свернув налево, она вновь услышала голос Лиши.

— Хорошо. Так и иди. Вон, видишь то высокое здание впереди? Ориентируйся на него. И прибавь шаг. Когда опустятся сумерки, ты превратишься в их добычу.

Девушка послушно ускорила движение. Пройдя вдоль длинной девятиэтажки, она миновала перекрёсток, и приблизилась к зеленоватому зданию, в котором, по всей видимости, некогда располагалось какое-то учреждение, чьё название на почерневшей табличке прочитать было уже невозможно.