— Некогда!

Ребята не стали перечить. Аккуратно взяв Настю на руки, Серёжка понёс её в сторону ближайшей двери, а Лида бросилась вперёд, чтобы открыть её перед ними. Все остальные поплелись следом.

— Тебе не тяжело, Серёг? Помощь не требуется? — осведомился Ваня.

— Справлюсь, — ответил тот, осторожно неся свою хрупкую, но весьма тяжёлую ношу.

Ржавая рукоять заскрипела, и дверь нехотя открылась, впуская их в тёмное чрево корабля. Лида отошла в сторону, пропустив Сергея с Настей, и тот, с предельной аккуратностью шагнул внутрь, занеся девушку вперёд головой, чтобы нечаянно не ударить об края дверного проёма. Когда они скрылись внутри, маленькая процессия тут же вошла следом за ними. Двигались по очереди: cначала Лида, затем Ольга и Бекас. Замыкал шествие Вовка.

За дверью располагалось небольшое дежурное помещение, освещаемое лишь светом проникавшим через открытую дверь. Под ногами хрустело стекло. Оглядевшись, можно было увидеть красный пожарный щиток с нетронутыми на нём приспособлениями для пожаротушения. Возле стены стояло несколько прислонённых к ней швабр с лохматыми тряпками и два багра. По углам валялись скрученные резиновые шланги и верёвки. Также в комнате находились другие хозяйственные принадлежности: моток каната на большой катушке, висящие на стене провода и полочки с инструментами. Возле одной из стен стоял стол, похожий на верстак. На нём также валялись грязные инструменты. В правом углу располагалась труба, рядом с которой примостился бордовый ящичек с надписью «гидрант». Его внешняя стеклянная стенка была разбита, но пожарный рукав внутри оставался нетронутым, а краны — завинчены. Вокруг была пыль. Пыль, пыль, пыль… Её грязно-седой слой покрывал всё вокруг.

Осторожно перешагнув через лежащее под ногами ведро, Сергей покачнулся, слегка подбросил Настю повыше, ухватив её поудобнее, и озабоченно буркнул:

— Дверь.

Лида тут же выскочила вперёд, и открыла перед ним следующую дверь, расположенную прямо напротив входной двери, и тускло освещаемую светом, проникающим с улицы. Замок визгливо скрипнул, последовал щелчок, и очередная дверь открыла им проход в длинный, абсолютно тёмный коридор. Он был обделан коричневой вагонкой и сильно смахивал на коридор вагона СВ в поезде, отличаясь от последнего разве что существенной шириной и отсутствием окон на правой стене. Корабль определённо был пассажирским. Череда кают уходила вдаль, скрываясь в абсолютной темноте неосвещённого коридора, в самом начале которого было небольшое ответвление, ведущее налево и заканчивающееся толстой металлической дверью с мутным иллюминатором, похожей на ту, из которой они только что вышли. Судя по свету иллюминатора было ясно, что выходит она на палубу. Сергей уверенно двинулся вперёд по коридору. Никто ничего ему не сказал, очевидно потому, что никто из ребят вообще не знал, куда им следует идти и что делать.

Под ногами лежала мягкая оранжевая ковровая дорожка. Она была пыльной, как и всё остальное здесь. Поэтому, за непрошенными гостями, на ней оставалась заметная цепочка следов. В порыве волнения, Сергей упорно шёл в темноту. Вероятно, он уже сам понял, что совершает ошибку, но останавливаться и поворачивать назад почему-то не хотел. Находчивая Ольга быстро пришла ему на помощь. Приостановившись, она быстро порылась в сумке, которую тащил Бекас, и выудила из неё маленький фонарик.

— Да! Давай сюда! — тут же подскочила к ней Лида, протягивая руку. — Хорошо сообразила! А то там темно, хоть глаз выколи.

Забрав фонарик, девушка вновь упорхнула вперёд и принялась освещать путь перед Сергеем и Настей. Луч фонаря был слабоват, но всё же заставил темноту хоть немного отступить, выхватывая из неё короткий участок коридора.

— Свети на пол, — велел Серёжка. — Под ногами там ничего не валяется?

— Вроде нет, — Лида поводила лучом по полу впереди. — Нет. Точно нет. Иди спокойно.

— Послушайте, люди, а куда мы вообще прёмся? — внезапно подал голос Иван. — Не проще ли открыть первую попавшуюся каюту, и расположить Наську там?

А действительно? Почему они шли вперёд по коридору, в какую-то непроглядную темноту, миновав уже пять дверей, и даже не попытавшись открыть ни одной из них? Бекасу первому пришло это в голову, а вслед за ним этот вопрос задали себе все. Но ответа никто не знал. Это было за пределами их понимания. Какой-то первобытный бессознательный страх, отложившийся где-то на уровне подсознания, словно отпугивал их, заставляя двигаться вперёд, не останавливаясь.

— Они все закрыты, — пробурчал Сергей, не зная что ответить приятелю.

— А ты пробовал их открыть?

— Ладно, ребята, не надо ничего открывать, — встряла в их разговор Лида. — Не забывайте, где мы находимся. Сейчас мы на чужом корабле. Неизвестно, что это вообще за корабль. Нас могут осудить уже за то, что мы на него проникли. Так давайте не будем усугублять ситуацию.

— Никто нас не осудит, — скептически ответил Бекас. — Мы потерпели аварию. Что нам ещё оставалось?

— Всё равно. А вдруг на этом корабле ещё кто-то есть?

— Кто?

— Ну, мало ли. Например, какие-нибудь дежурные…

— Хех! Дежу-урные.

— Так. Действительно. Бережёного — бог бережёт. Давайте без экспериментов? — оборвала их Ольга. — Сергей знает, что делает. Не говорите ему под руку. Успокойтесь.

Ребята тут же умолкли. По мере того, как они продвигались вперёд, темнота коридора смыкалась вокруг них всё сильнее и сильнее. Создавалось впечатление, что это сам коридор сужается, становясь теснее с каждой минутой. Пляшущий луч фонаря то и дело выхватывал из темноты ручки дверей, номера кают, какие-то картинки на стенах и плафоны светильников. От спёртого воздуха было очень душно. Пахло сыростью, гниющей древесиной и тлением. Вокруг стояла такая тишина, что все звуки, издаваемые движущимися по коридору людьми, казались чрезвычайно громкими и резкими, не смотря на то, что шли они очень осторожно.

Наконец коридор закончился. За ним следовали две большие двери с витражами, изображающими смотрящих друг на друга морских коньков. Перед этими дверями находилось боковое ответвление, аналогичное тому, что они видели в самом начале коридора, ведущее также на палубу. Сквозь грязные витражи едва заметно пробивался свет, свидетельствующий о наличии за ними освещённого помещения. Лида легонько толкнула двери, и они беспрепятственно ей поддались, разом распахнувшись. Давно не смазываемые петли капризно скрипнули. Их створки стукнулись и замерли, пропуская людей в просторный центральный зал. Он был расположен в самой середине корабля, и его боковые стены представляли собой сплошные стеклянные окна, пересечённые ажурными металлическими рамами. Две стеклянные двери с обеих сторон вели на прогулочные палубы, а прямо напротив них виднелись бортовые дверцы для трапов. Вероятно, пассажиры попадали на теплоход именно через этот центральный вестибюль, который когда-то был очень красивым. Это доказывало наличие обрамлённых иллюминацией вывесок, расположенных под потолком, прямо напротив дверей, которые гласили «Добро пожаловать!», и чуть пониже «Welcome aboard!». Это судно явно было не из класса бедных. Декоративные светильники и бра, размещённые по углам, если не брать во внимание покрывающую их пыль, продолжали оставаться привлекательными. Их формы напоминали морских змеев. На остальных стенах виднелись небольшие картины, мирно соседствующие с таблицами расписаний и схемой корабля. Двери, размещённые попарно, располагались друг напротив друга. Цветные стёкла их окошечек изображали таких же морских коньков, как и на той двери, из которой вышли ребята. По всей видимости, остальные три двери вели в другие коридоры, подобные пройденному ими. Посреди вестибюля располагалась винтовая лестница, ведущая на нижнюю и верхнюю палубы. Внизу было темно. Но верхняя палуба освещалась хорошо.

— Нужно подняться наверх, — уверенно сказал Сергей.

— Чего?! Зачем?! — в один голос воскликнули Бекас и Геранин. — С ума сошёл? Ты же свалишься с лестницы!