Внезапно, наступила полнейшая тишина, вызвавшая сомнение, не оглох ли он? А затем, в кают-компании включился свет. Только исходил он не от люстры. Стало всё видно, не смотря на то, что ни единого источника света в помещении не находилось. Лампы были погашены, а за окном царил всё тот же сумрак. Да и света как такового не существовало. Сама кают-компания стала ярче, словно всё в ней было нарисованным.

— Что за… — Сергей поднялся с дивана, потирая ноющее колено. — Когда прекратится весь этот кошмар?

Было непонятно, кто одержал победу: Евгений или Хо. Кровь, густо разбрызганная по полу и стенам, выглядела старой и давно засохшей. Пол был густо усеян дохлыми раздавленными клопами, высохшими наподобие подсолнечной шелухи.

— Женька! — позвал он. — Ты здесь?

Иссушенные панцири клопов захрустели под его ногами, когда он направился в сторону двери. У выхода лежал изъеденный, наполовину мумифицированный человеческий остов, одетый в рваную тельняшку, сплошь покрытую тёмными пятнами от кровоподтёков. Сергей вспомнил недавнее видение, и ему опять стало нехорошо.

— Валить надо отсюда, — решил он. — По добру, по здорову.

Открыв дверь, он вышел в коридор, и тут же скорчился, сдавив виски руками. Мозг как будто пронзил сильный электрический импульс. Яркая вспышка озарила его сознание, и горячий прилив крови ударил в голову полыхающим жаром. Уши на пару минут заложило. Упершись в стенку, Сергей стиснул зубы, и зажмурил глаза, сдавливая голову руками. Наконец, непонятный недуг отпустил его. Состояние Сергея нормализовалось, и он вновь смог адекватно воспринимать обстановку.

То, что он увидел в коридоре, заставило его содрогнуться от удивления, перемешанного с ужасом. Он вновь увидел людей, которые, судя по всему, являлись пассажирами злосчастной «Эвридики». Только теперь они выглядели совсем иначе. Их тела были самым непостижимым и чудовищным образом вживлены в корпус корабля. Кто-то был замурован в пол по грудь, у кого-то были погружены в стену полголовы и рука, кто-то свешивался из-под потолка, вросший в переборку по пояс. Каждый из них слился с кораблём в индивидуальном, противоестественном виде, словно корабль на какое-то мгновение размягчился подобно воску, а когда его обитатели начали вязнуть в нём, застыл вновь, сделав их частью себя. При этом никаких деформаций нигде не обнаруживалось. Стены и пол плавно обтекали вживлённые в них тела, словно были созданы такими изначально.

Но самым тяжёлым было то, что большинство людей оставались живыми. Они стонали, плакали, дёргались, и молили о помощи. Сергей был бы рад помочь им, но, к сожалению, не представлял себе, как это сделать. Ну, разве что придётся разрезать весь корпус корабля, чтобы извлечь застрявший в нём народ, что, само по себе, ему не под силу.

Проходя мимо них, он то и дело отшатывался, когда руки несчастных тянулись к нему, пытаясь ухватиться. В ответ на их просьбы помочь им, он лишь бубнил что-то невнятное, и шёл дальше. Особо сильное впечатление произвёл на него вид женщины, замурованной в пол правой половиной туловища, которая, усиленно брыкаясь свободной ногой, словно эти рывки могли ей помочь продвинуться чуть дальше, пыталась дотянуться свободной рукой до ребёнка, погружённого в стену верхней частью туловища. Ноги малыша беспомощно елозили по полу, а единственная свободная рука упиралась в стену. Судя по всему, голова ребёнка находилась в каюте, и он мог дышать. Другие пассажиры, чьи головы были погружены в корпус судна, не подавали никаких признаков жизни, очевидно, задохнувшись.

У Сергея сжалось сердце. Это было последней каплей, переполнившей чашу его самообладания. Перепрыгивая через высовывающиеся из пола фрагменты тел, он бросился прочь из страшного коридора. Выбежав в центральный зал с лестницей, соединявшей все три палубы, он остановился, чтобы перевести дух. Здесь не было замурованных людей, но что-то подсказывало ему, что дальше идти нельзя. Предчувствие упорно держало его на месте.

Утерев глаза, Сергей обернулся, и увидел, что в коридоре появились какие-то странные паукообразные существа, покрытые густым ворсом. Они не преследовали его. Судя по всему, он было им безразличен. Их интересовало совсем другое. Разбиваясь на группки, твари останавливались около беспомощных пассажиров, и приступали к жестокой трапезе. Сергей хотел было броситься на помощь погибающим людям, но вдруг почувствовал, что и сам не может сдвинуться с места. Он точно прилип к лестничному поручню, и всё, что ему оставалось — это созерцать ужасное действо, творящееся в коридоре.

От криков и воплей умирающих он начал сходить с ума. Он видел, как люди пытаются отбиваться от наседающих на них монстров свободными руками и ногами. Колченогие уроды не лезли на рожон, и не становились под удар, ловко изворачиваясь, и покусывая своих жертв при каждом удачном моменте. Хуже всего пришлось тем людям, кто не имел абсолютно никакой возможности защищаться. У одного пассажира из пола торчала только голова. Напрасно он кричал, дёргался и дул на подбирающихся к нему монстров. Слегка покусав его голову со всех сторон, мутанты отгрызли ему нос и уши, после чего начали вгрызаться в череп своими крепкими челюстями.

Тем временем, их сородичи продолжали кровавую расправу над остальными людьми, оказавшимися в страшной ловушке. Душераздирающие крики поедаемых заживо дополнялись скрипучими голосами пирующих монстров, сопровождающимися мерзким чавканьем и похрустыванием. От общего скопления фантасмагорических существ отделилась одна особь, которая, методично переставляя свои суставчатые ноги-ходули, начала осторожно подбираться к Сергею. В выпученных глазах уродливого созданья поблёскивали жадные искорки. Две пары жвал, растопырившись в разные стороны, обнажили разинутую пасть, с треугольными челюстями, в которой виднелись ровные конусы острейших зубов. Четыре двухколенные лапы, с одним единственным когтем, благодаря которым тварь передвигалась, при беглом взгляде, делали её похожей на паука. Так же, сходство с пауком прибавляли две передние атрофированные лапки-педипальпы, завершавшиеся парой когтей, которые располагались под шеей, и не касались земли. Круглая голова, изогнутые жвалы, необычайно большие, круглые глаза, лишённые век, и расположенные очень близко друг к другу — сильно напоминали атрибуты паучьей внешности. На этом сходства заканчивались. Телом монстр отдалённо походил то ли на барсука, то ли на очень большую крысу с узкой сплющенной грудью и крупным, массивным тазом, лишённым хвоста. Двигаясь слегка бочком, этот диковинный гибрид паукообразного и млекопитающего приближался к замершему в оцепенении человеку.

— Не подходи, скотина! Не приближайся! — рычал парень, силясь побороть сковавший его паралич.

Ступни его отяжелели, став неподъёмными, а руки и поясница намертво приклеились к коварному поручню. Он стал таким же беспомощным, как и люди, вмурованные в коридор красной палубы. Тварь приблизилась к нему, и начала осторожно ощупывать его ноги своими недоразвитыми передними лапками. Вдруг что-то заставило её насторожиться и задрожать. Шерсть на спине монстра встала дыбом. Он отвернулся от Сергея, и, глядя в сторону коридора, начал боком, на манер краба, отступать в сторону. Как по команде, остальные существа прервали свою страшную трапезу, и бросились бежать прочь из коридора, издавая скрипучие визги. Их стая промчалась в центральный холл, обогнула лестницу с обеих сторон, и исчезла где-то позади.

Сергею сразу же стало понятно, что тот, кто прогнал жутких существ, был гораздо страшнее их всех вместе взятых. И он сейчас направлялся прямо сюда, к нему. Сгорбленная фигура, медленно волоча ноги, плелась по коридору, мимо обглоданных тел, вросших в корабль. Сергей присмотрелся, и тут же узнал его.

— Женька? Женька! Иди скорее сюда! Они меня чуть не сожрали!

Евгений с большим трудом сделал ещё пару шагов, и остановился.

— Прости меня…

— Что? Я не слышу, что ты говоришь! Говори громче, или подойди поближе! Что с тобой? Сильно Хо тебя потрепало? Где оно, кстати?