— Неизвестно сколько времени он провозится со своей лампочкой. За это время можно будет покрыть немалое расстояние на большой скорости. Он ещё не прибежал сюда, значит не почувствовал как скорость увеличилась. Следовательно, не должен почувствовать и дальнейшего её увеличения, — рассуждал Бекас. — Разумеется, если мы будем набирать обороты всё так же плавно. А когда услышим, что он возвращается — также осторожно сбросим их, чтобы не заметил изменения в положении рычага. Всё лучше, чем ничего.

— Не знаю. Глупо всё это как-то, — Сергей задумался.

— Глупо то, что мы плетёмся в этом тумане медленнее надувного матраса, а время уходит.

— Генка нас убьёт.

— Пусть только попробует.

На носу загудела сирена Геранина. Ваня пристально посмотрел на приятеля и решительно произнёс. — Давай!

— Ну, держись… — прошептал Серёжка, уверенно кладя руку на рычаг газа.

— Вперёд.

Рычаг плавно пополз по шкале в сторону увеличения оборотов. Гул двигателя медленно нарастал. Частота вращения винта увеличивалась всё быстрее с каждым новым оборотом. Яхта неукротимо разгонялась.

— Ещё, ещё, ещё… — словно заклинание шептал Бекас, не спуская восторженных глаз с заветной рукояти.

— Всё. Хватит, — внезапно остановился Сергей. — Этого достаточно.

Приятель взволнованно облизал обветренные губы, с опаской косясь в сторону, с которой должен был в любую минуту появиться капитан Осипов. Оттуда доносились неразборчивые голоса и далёкие шаги, но на корму никто не возвращался.

Когда на землю спускаются сумерки, грань между двумя мирами становится предельно тонкой…

— О-чёрт! — Геннадий неожиданно ударился об щиток, который несколько минут назад открывала Ольга.

Сначала могло показаться, что он не заметил его вовремя. Но это было не так. Капитан знал каждую мелочь на «Гортензии», и мог запросто ориентироваться на её борту даже с завязанными глазами. Налететь на коробку щитка его вынудило нечто другое. Он вдруг почувствовал что-то такое, что заставило его резко остановиться и повернуться к сидящим на носу яхты парню и девушке. В результате чего пошатнулся, не успев молниеносно затормозить, и стукнулся об этот злосчастный коробчатый выступ на стенке кабины. Затем, с шипением втянув воздух сквозь зубы, и сморщившись от боли, он потёр ссадину, образовавшуюся на предплечье, и взглянул на Вовку с Лидой, чьи силуэты на этом расстоянии уже казались полурасплывчатыми.

— Ты чего? — приподнялся Геранин. — Сильно ушибся?

— Жить буду.

— Смотри. Шею не сверни.

— Сейчас я кое-кому точно шею сверну! Яхта набирает скорость! Вы заметили?!

— Я не заметил. Вроде бы плывём так же как и плыли…

— Вроде! Да они нас угробить хотят, недоумки! Сейчас я им покажу!

— Смотрите. Туман темнеет, — произнесла Лида.

Она сказала это очень негромко, но тем не менее, её слова ясно услышали и Вовка и Гена.

— Чего?

Оба уставились вперёд по курсу, не сразу поняв, что она имела в виду.

— Чернота надвигается спереди. Туман потемнел, — повторила девушка.

Прямо по курсу действительно вырисовывалось нечто необычное. Туман, клубящийся впереди, на самом деле темнел на глазах. Как будто перед яхтой росло огромное тёмно-серое пятно, расширяющееся и приближающееся. Там, за туманной преградой, определённо что-то находилось, хотя пока не было понятно, что именно.

— Серёга!!! Обороты на реверс!!! Давай полный назад!!! — заорал Осипов, срываясь с места и бросаясь в сторону кормы. — Задний ход!!!

Геранин поднял было сирену, но так и не успел начать вращение её ручки. То, что они увидели с Лидой через пару секунд, буквально шокировало их. Растущая впереди чернота постепенно приобретала знакомые очертания. Сначала она казалась выступающим из воды рифом, но, спустя мгновение, можно было уже абсолютно уверенно определить — это был корабль. По мере своего приближения, он становился всё чётче и ярче, нарождаясь из тумана, подобно призраку. Формируясь из его дымки. Увеличиваясь в размерах, надвигаясь быстро и неукротимо.

— Пошли отсюда к чёртовой матери! — провыл Вовка, подбегая к Лиде и хватая её за руку.

Та выдернула свою кисть из его потной пятерни, и попятилась назад, не спуская глаз с приближающейся преграды. Луч прожектора ярко освещал её спину. Толстяк отмахнулся и побежал прочь с бака, размахивая сиреной.

Туманные путы расступились, выпуская из своих объятий тускло освещаемый лучом прожектора корпус незнакомого корабля, который из-за ограниченной видимости казался сейчас гигантским. Лида с ужасом разглядывала надвигающийся прямо на неё высоченный борт, серый, облезлый, сплошь покрытый коррозией и разводами ржавчины. Седые, безликие иллюминаторы, похожие на глазницы мертвеца. Разбухшие ряды заклёпок. Кривые уродливые царапины, словно оставленные когтями морского чудовища. Всё это двигалось навстречу, росло, точно заглатывая несчастную яхту. Из-за того, что нос, корма и надстройка таинственного судна растворялись в тумане и был виден лишь небольшой участок его борта, создавалась иллюзия, что фигура корабля как бы обволакивает «Гортензию»: Борт противоестественно изгибался подковой, обхватывая её с обеих сторон, одновременно с этим, верхний его край, с грязно-чёрной оградой лееров, похожих на колючую проволоку со стен фашистского концлагеря, угрожающе нависал сверху. Не смотря на то, что с момента обнаружения тёмного пятна, оказавшегося кораблём, прошло меньше минуты, Лида испытывала ощущение, будто простояла целую вечность, созерцая его приближение. Нужно было бежать! Бежать!

— Серёга, обороты на реверс!!! Давай полный назад!!! Быстрее!!! — истошные вопли Геннадия, которые донеслись из тумана, мечущиеся силуэты и спотыкающийся топот его приближающихся ног, застали Сергея врасплох.

Парень начал метаться, не соображая, что сейчас следовало сделать в первую очередь. Все указания словно вылетели у него из головы. Сбитый с толку Бекасом, он окончательно растерялся.

— Спокойно. Медленно. Медленно сбрасывай скорость, — Бекас сам был растерян неожиданными криками капитана.

Сначала ему почудилось, что Осипов орёт потому, что почувствовал увеличение скорости хода яхты. На его команду «полный назад» он не сразу успел отреагировать.

Окончательно выбитый из колеи Сергей вцепился в рукоять управления. В его голове всё смешалось. С одной стороны доносились вопли: «Реверс!!! Полный назад!!!», с другой — заклинания: «Медленно, медленно!».

Он медлил. И это промедление стало роковым. Подняв глаза, рулевой запоздало заметил, как туман впереди становится всё чернее. Из этого тумана внезапно выросла широкоплечая фигура капитана. Его ручища одним взмахом отшвырнула Бекаса в сторону, словно котёнка, и потянулась к нему. Сергей увидел прямо перед собой прожигающие глаза, наполненные гневом, вперемешку с ужасом. Раздувающиеся ноздри, горячее дыхание и злобный оскал. Осипов был похож на морского дьявола. И не смотря на то, что по габаритам Сергей ему практически не уступал, капитан казался сейчас крупнее его раза в два. Одной рукой Геннадий ухватил штурвал, а другой, очевидно, попытался оттолкнуть Сергея в сторону, но не успел. Яхту сотряс сильный удар. Все лежащие на палубе предметы разом сорвались со своих мест. Все, кто стояли на ногах — упали. Удар сопровождался чудовищным треском и лязгом, от которого казалось, что корпус «Гортензии» раскалывается пополам. Туман содрогнулся, подёрнувшись рябью, как будто два мира столкнулись своими краями, разрушив границы пространства и времени. Всё полетело кувырком…

Мечты, желания, страсти… Всё субъективно. Зачастую их ставят выше истинных ценностей. Но какова цена этих стремлений теперь, когда обнажилось отсутствие их смысла?

Лида не успела сделать и пары шагов, когда палуба вдруг ушла у неё из-под ног и словно какая-то неведомая сила грубо толкнула её в спину, лишая опоры и равновесия. Предметы, разбросанные на баке, словно ожили, сорвавшись вперёд по инерции, грохоча, сталкиваясь и кувыркаясь. Беспомощно взмахнув в воздухе руками, девушка упала прямо на беспорядочно разбросанные вещи, едва не ударившись головой о светящийся впереди прожектор. Получив множество сильных ушибов, она затихла среди этой груды, на мгновение потеряв сознание от шока.