— Я тебя тоже обожаю, — сердито прошипела Вика, отнимая у него «спички». — Дай теперь я!

— Что ты?

— Теперь я сверху, а ты снизу, вот чего! — И уже тихо, шепотом, пояснила: — Подсади.

Для Вики факел торчал слишком высоко. Гийом присел на корточки, посадил девчонку на плечо, резко разогнулся, но избитое тело слушалось плохо, и его повело. Вика взвизгнула, схватилась за державку, и она, как рычаг, резко пошла вниз.

— О! О! Как хорошо! — оправдала она визг томным стоном. С тихим шелестом часть стены отошла в сторону. — Ах, Гийом! Ты так кровать сломаешь!

Вика еще раз чиркнула кресалом, и факел наконец вспыхнул, освещая потайной ход.

— Ты еще не устал? — азартно спросила Вика.

— Что ты, божественная, нет!

— Тогда попробуем иначе. Теперь я сверху и ты сверху.

— Но только в полной тишине, — внес предложение Гийом, увлекая Вику в открывшийся проход.

— Идет.

Стена встала на свое место, и в опочивальне «новобрачных» наступила тишина. Император еще долго прислушивался к ней, пытаясь сообразить: как это — он сверху и она сверху? Очень хотелось посмотреть, но Карл боялся спугнуть удачу. Главное, чтобы Гийом сделал все как надо! Тогда Всевидящее Око у него в руках. Драконы всегда слово держат, это он знал точно. Он не знал только одного: Вика не дракон, и на данное от имени дракона слово ей было наплевать!

Герцог Дорганский, оставленный Карлом защищать Гавер, надеялся уже только на чудо. С двух сторон к столице приближались армии Корнелиуса Сикорского и Айри Воительницы, каждая из которых по численности вдвое превышала стянутые в Гавер полки серой гвардии, пока еще верные императору. И даже то, что армия Айри Победительницы застряла в Мигаре, ничего в общем раскладе не меняло. Гаверу не устоять. Так что оставалось надеяться только на чудо. И чудо произошло, но не совсем то, на которое он рассчитывал. Небо над Гавером закрыла зеленая туча, периодически извергающая пламя, и на центральную площадь перед дворцом начали пикировать драконы, заходя на посадку. Объятые ужасом полки серой гвардии в панике бежали из города и складывали оружие, сдаваясь на милость победителей, уже вплотную подступивших к стенам столицы. Лихой налет ворвавшихся во дворец юнцов сделал свое дело. Полностью деморализованные герцог и помощник главы тайной канцелярии Кельван выложили все начистоту. Информация о том, что их Спасительница томится сейчас в плену в каком-то задрипанном замке Сикорсвиль, привела подростков в бешенство. Командующие операцией спасения Спасительницы Фрост и Канпер хотели было сразу поднять свою эскадрилью на крыло и рвануть на штурм очередной цитадели, но самая разумная среди этой буйной детворы девчонка Нирнали потребовала сначала послать зов, так как, по новым, уточненным сведениям, в этом же замке находилось и Всевидящее Око. Как ни терпелось Фросту с Канпером набить морду Карлу и скорей спасти Спасительницу, они вынуждены были признать ее правоту. Подростки вышли на площадь, обернулись драконами, встали в круг, задрали морды кверху и послали зов. Акустический удар повышибал в Гавере все стекла из окон, но сила их клекота не шла ни в какое сравнение с мощью магического посыла, мгновенно достигшего Карденских гор. Все драконье племя во главе с Тай-Луном тут же встало на крыло и, наплевав на древние запреты, помчалось в сторону замка Сикорсвиль…

Терпение императора было на исходе. Он уже четвертый час нес вахту под дверью «новобрачных», напряженно вслушиваясь в тишину. «Да сколько ж можно в постели кувыркаться? — раздраженно думал он. — Ну час, ну два, но зачем же так наглеть? Их же люди ждут».

Грузный топот сапог отчаянно спешащего куда-то солдата заставил его вздрогнуть и оторваться от двери. К нему во весь опор несся по коридору сержант серой гвардии.

— Ваше императорское величество, дракон! — крикнул он на бегу.

— Где? — вздрогнул Карл.

— Там, за стеной, — неопределенно махнул рукой сержант куда-то в сторону южного крыла замка.

— Дракон золотой?

— Нет, зелененький.

— И что он делает?

— Ругается.

— В смысле?

— В смысле сначала приказывал всем сдаться, а когда мы отказались, начал ругаться.

Императору стало так интересно, что он решительно двинулся к выходу.

— Значит, ругается, говоришь?

— Ругается.

— На что?

— Не на что, а на кого.

— И на кого?

— На вас, ваше императорское величество.

— Что?!!

Они вышли из замка, и император сразу услышал голос «дракона», осыпавшего его и всю его родню до десятого колена отборным матом. Бесплатное шоу собрало на южных стенах замка весь гарнизон, который встречал каждый новый витиеватый оборот азартным свистом и ответной бранью. Если первое появление дракона вызвало у них благоговейный трепет и священный ужас, то дальнейшее развитие событий им очень понравилось. Крепкие казарменные словечки здесь любили и с удовольствием включились в соревнование. Император был так взбешен, что, несмотря на свой преклонный возраст, вихрем взлетел на стену, чтобы посмотреть в глаза наглому хулителю его императорского величества, но и тут его ждало разочарование. В глаза посмотреть не удалось. Наглый дракон, вольготно развалившийся на кроне огромного дуба неподалеку от крепостной стены, сыпал бранью так самозабвенно, что даже прикрыл от удовольствия глаза и в такт очередной порции сквернословия еще и помахивал крыльями, подлец! Так что пришлось императору довольствоваться лицезрением беззубой пасти гигантской рептилии, которая азартно шлепала губами, изрыгая потоки гадостей в адрес его персоны.

Карл напряг зрение, и ему на мгновение показалось, что в пасти наглого дракона периодически мелькает что-то отдаленно напоминающее жестяной рупор. Он ошалело потряс головой, пытаясь понять, что это означает, не подозревая, что означало это начало его конца. Лейтенант барон де Тареньи начал осуществлять гениальный план Ларса де Росса. Его солдаты, замаскировавшись в зеленой листве, азартно тыкали палками перепончатые крылья дракона, заставляли открывать и закрывать его беззубый рот, а самый горластый, взяв в руки рупор, забрался внутрь и начал вопить из пасти крылатого монстра, соревнуясь с солдатами серой гвардии в сквернословии.

Надо сказать, отвлекающий маневр удался на все сто. Пока серая гвардия развлекалась на южных стенах замка, на северные стены уже карабкались диверсанты. Вернее, карабкалась одна Айри. Группа поддержки забуксовала у подножья. Ларс все плечи Ляпуни и Шкваркину оттоптал, но выше трех метров ни разу не сумел подняться. Кончались все попытки одинаково: «Твою мать!», бум-шлеп, — и упрямый рыцарь без страха и упрека снова начинал карабкаться на стену, боясь осрамиться перед своей дамой сердца.

«Никого не забыла?» — ехидно хмыкнул Тич с шеи Айри. Добравшись доверху, дама сердца глянула вниз, оценила очередной бум-шлеп, сопровождаемый ненормативной лексикой своего избранника, быстро прошуршала вниз, взяла за шиворот писателя и так же шустро, словно обезьянка, вскарабкалась с ним на стену. Покосилась на топчущихся внизу Шкваркина с Ляпуней.

— Не стоит, — отдуваясь, пропыхтел писатель. — В драке толку от них нет, обузой будут.

— Ага, — согласилась Айри, — я всех прикрыть не смогу.

— Чего? — не понял граф.

— Ты абсолютно прав, говорю. — Девица сцапала своего жениха и потащила его вниз.

Спускаться было проще, так как с внутренней стороны замка на крепостные стены вели удобные каменные лестницы. В принципе Ларс в этой операции княжне тоже не столько помогал, сколько мешал, но девчонка здраво рассудила, что рядом с ней он в большей безопасности внутри замка Сикорсвиль, чем за его пределами, но без нее.

А в это время рычащий от бешенства император уже мчался во весь опор обратно в спальню «новобрачных». Ему все это надоело, и он решил прервать интим.

— Так, милая, пришла пора платить по счетам, — заявил он, распахивая дверь.