— Вам лучше очистить это место, — сказал Энди и захлопнул дверь, прежде чем Беличер успел ответить.

Ширли была права, эти люди были совершенно невозможны, и ему нужно что-то с ними сделать. Но когда? Нужно действовать как можно скорее, она их долго не вынесет. Он был зол на вторгшихся жильцов — и зол на нее. Понятно, все очень плохо, но приходится принимать все таким, какое оно есть. Он по-прежнему работал по двенадцать-четырнадцать часов в день, что намного лучше, чем просто сидеть здесь и слушать, как орут дети.

На улице было темно, ветрено и слякотно. У стен домов и на тротуарах уже намело сугробы. Энди опустил голову и шагал вперед, ненавидя Беличеров и пытаясь не злиться на Ширли.

Сходни и мостки Корабельного городка были покрыты льдом, и Энди осторожно пробирался по ним, пытаясь не поскользнуться и не свалиться в холодную воду. В темноте все корабли были похожи, и он освещал фонариком борта, чтобы разобрать названия. Он озяб и промок, прежде чем добрался до «Колумбии Виктории» и отворил тяжелую стальную дверь, ведущую на нижнюю палубу. Спускаясь вниз по металлической лесенке, он увидел впереди полоску света. Одну из дверей открыл маленький мальчик с кривыми ножками. Похоже, это квартира Чунов.

— Секундочку, — сказал Энди.

Мальчик смотрел на него, ничего не говоря и широко открыв глаза и рот.

— Это квартира Чунов, не так ли? — спросил он, входя.

За дверью он увидел женщину. Это была сестра Билли. Мать сидела в кресле у стены с тем же выражением тупого испуга на лице, что и у дочери. Она прижимала к себе близнецов. Никто не произнес ни звука.

Эти люди действительно «любят» полицию, подумал Энди. Тут он заметил, что они как-то испуганно поглядывают на дверь в конце комнаты. Что их так беспокоит?

Он закрыл дверь в коридор. Возможно ли это?

Однако ночь, когда Билли Чуна видели здесь, была такой же снежной, как и эта, — отличное прикрытие для беглеца. Будет ли у меня наконец выходной?! — подумал Энди. Ту ли ночь он выбрал, чтобы прийти сюда?

Пока он размышлял, дверь в спальню отворилась, и оттуда вышел Билли Чун. Не заметив детектива, он хотел что-то сказать, но его мать и сестра разразились воплями. Он поднял голову и застыл, увидев Энди.

— Ты арестован, — сказал Энди и стал снимать с ремня наручники.

— Нет! — прохрипел Билли и выхватил из-за пояса нож.

Началось светопреставление. Старуха пронзительно визжала, даже не останавливаясь, чтобы перевести дух, а дочь бросилась на Энди, пытаясь выцарапать ему глаза. Она успела исполосовать ему щеку, прежде чем он оттолкнул ее. Сражаясь с этой фурией, он краем глаза следил, как Билли подбирался к нему с длинным сверкающим лезвием в руке.

— Брось нож! — крикнул Энди и прислонился спиной к двери. — Тебе отсюда не выйти. Не создавай себе неприятностей…

Женщина вцепилась в руку Энди. Он оттолкнул ее так, что она упала, и полез за револьвером.

— Стоять! — заорал он и направил дуло в потолок.

Он хотел сделать предупредительный выстрел, но сообразил, что помещение сделано из стали и пуля срикошетирует, а тут две женщины и двое маленьких детей.

— Стоять, Билли, тебе отсюда не уйти! — заорал он, направляя револьвер на мальчишку, подбиравшегося к нему с ножом.

— Выпусти меня, — всхлипнул Билли. — Я тебя убью! Почему вы не оставите меня в покое?

Он не собирается останавливаться, понял Энди. Нож был острый, и Билли умел им пользоваться. Если он хочет неприятностей, он их получит.

Энди прицелился в ногу Билли и нажал курок, как вдруг Билли споткнулся и упал.

Грохот выстрела из револьвера 38-го калибра наполнил комнату, а Билли повалился вперед с пулей в голове. Нож вывалился и упал к ногам Энди. После выстрела воцарилась полная тишина, воздух наполнился резким запахом пороха. Никто не шевелился. Энди встал на колено и взял юношу за запястье.

Раздался стук в дверь. Энди толкнул ее рукой, не оборачиваясь.

— Я офицер полиции, — сказал он. — Я хочу, чтобы кто-то немедленно отправился в двенадцатый участок на Двадцать третьей улице и доложил о случившемся. Скажите, что здесь Билли Чун. Он убит.

Пуля в висок, неожиданно подумал Энди. Поражен в ту же самую точку, что и Большой Майк.

Светопреставление продолжалось. Билли был мертв и спокоен. Но вот его мать и сестра… Они подняли страшный крик, а близнецы прижались друг к дружке и всхлипывали. В конце концов Энди выгнал всю семью к соседям напротив и оставался с телом, пока не прибыли с участка Стив Кулозик с каким-то полицейским. Он больше не видел этих двух женщин, да и не хотел этого. Произошел несчастный случай. Если бы мальчишка не упал, он получил бы пулю в ногу, на том бы все и кончилось. Полиции в общем-то наплевать на стрельбу, теперь дело будет закрыто без каких бы то ни было канцелярских проволочек — просто существовали эти две женщины. В общем, пусть они ненавидят его, это его не сильно волновало, к тому же он их больше никогда не увидит. Получилось так, что сын оказался не убийцей, а жертвой, а они думали именно так. Прекрасно. В любом случае дело закрыто.

Энди добрался до дома уже после полуночи. Доставка тела и составление рапорта заняли много времени. Как обычно, Беличеры не заперли дверь в коридор — им наплевать, у них нет ничего ценного, что можно украсть.

В комнате у них было темно, и Энди с фонариком в руке пробирался, переступая через тела и видя открытые глаза. Они не спали, но хоть притихли, даже грудной ребенок. Когда он вставил ключ в замок своей двери, то услышал позади в темноте приглушенное хихиканье. Над чем они могли смеяться?

Отворив дверь в комнату, Энди вспомнил ссору с Ширли и внезапно ощутил страх. Он поднял фонарик, но не стал нажимать на него. Позади снова послышался смех, на этот раз громче.

Луч света скользил по стульям и пустой кровати. Ширли не было. Это ничего не значило. Она, вероятно, спустилась вниз, в туалет, — вот и все.

Но, открыв шкаф, Энди увидел, что ее вещи исчезли вместе с ее чемоданами.

Ширли ушла.

— Что вы хотите? — сурово спросил мужчина, стоя в дверях спальни. — Вы же знаете, что мистер Бригз — очень занятой человек. И я занятой человек. И никому из нас не нравится, когда вы звоните и вызываете. Если у вас есть что сказать мистеру Бригзу, приходите и расскажите.

— Я прошу прощения, что побеспокоил вас, — сказал судья Сантини, задыхаясь. Он полулежал на подушках в большой двухспальной кровати, накрытый мягкими одеялами. — Мне бы очень хотелось, но боюсь, что я уже отбегался. По крайней мере так говорит мой доктор, а я плачу ему достаточно, чтобы обращать внимание на его мнение. Когда у человека моего возраста бывает инфаркт, ему приходится следить за собой. Отдых, только отдых. Больше никаких восхождений по лестницам Эмпайр Стейт Билдинга. Я говорю вам вполне откровенно, Шлахтер, что я по ним на самом деле сильно скучать не буду…

— Что вы хотите, Сантини?

— Сообщить некоторую информацию для мистера Бригза. Этот мальчишка Чун найден. Билли Чун, который убил Большого Майка.

— Ну и что?

— А то, что я надеялся, вы вспомните нашу встречу, на которой мы обсуждали этот вопрос. Высказывалось подозрение, что убийца может быть связан с Ником Куоре, что этот мальчишка нанят им. Я в этом сомневаюсь, по-моему, он действовал самостоятельно. И мы никогда не узнаем этого наверняка, потому что он мертв.

— Это все?

— Этого недостаточно? Вы могли бы вспомнить, что мистер Бригз интересовался вероятностью появления Куоре в этом городе.

— Это вообще маловероятно. Куоре в течение недели занимался исключительно захватом Патерсона. Там уже дюжина убитых. Он никогда не интересовался Нью-Йорком.

— Рад слышать. Но я думаю, что в любом случае вам лучше рассказать все мистеру Бригзу. Он интересовался этим, было оказано давление на управление полиции, и с августа этим делом занимался особый человек.

— Круто. Если выдастся возможность, я ему расскажу. Но его это больше не волнует.