— Представляю…

— Пытаясь остановить распространение вируса, мы взялись уничтожать птиц. А что, если в организме некоторых из них уже размножается Ренд-гамма? Будем охотиться на собак? А потом? Эти мутации непредсказуемы и не укладываются ни в одну известную нам схему! Они не следуют никаким правилам! Земным, во всяком случае… Потому что чему-то они да подчиняются, нужно только докопаться до этого чего-то…

— Нет, Сэм, мы имеем дело не с чужеродной, а с вполне земной болезнью — своей, если угодно…

— Сейчас — да. Но ведь корабль привез нам ее с Юпитера? То есть…

— Ничего подобного. И это уже доказано. — Она порылась в кипе бумаг и вскоре извлекла оттуда несколько листов. — Пожалуйста! Можете сами убедиться! Это пока не полная информация, но и в таком виде она вполне убеждает. Понимаете, они не могут добиться того, чтобы вирус жил в условиях, напоминающих юпитерианские! Едва температура начинает падать, а давление повышаться — он гибнет! Причем задолго до того, как показатели достигнут тамошней нормы.

— Это невозможно!

— Все, что касается вируса Ренда, кажется невозможным. Но он-то есть! Этого вы не станете оспаривать? Хотя в любом случае, Сэм, ситуация, конечно, безрадостна. Я не знаю, что тут можно сделать…

— Ну, от нас с вами польза, конечно, невелика — а вот люди Мак-Кея могут и раскусить логику этих странных изменений…

Он взял Ниту за руки, холодные, как лед, и помог подняться с кресла. Лицо ее выглядело бледным даже под макияжем, а глаза воспалились от напряженной работы.

— Так вот… Мы передадим ему все ваши записи, и тогда вы сможете немного отдохнуть. Когда, кстати, вы спали в последний раз?

— Я тут вздремнула на кушетке — этого мне вполне… — Глянув в зеркальце, она закусила губу, а затем, рассмеявшись, достала из сумочки расческу. — Вы правы — этого мне недостаточно. Натуральный персонаж фильма ужасов. Подождите минуточку, Сэм, — сейчас я восстановлю разрушенное, и мы отправимся к Мак-Кею.

— Я узнаю пока, у себя ли он.

Дозвониться до Мак-Кея оказалось делом не из простых. Сэм дважды набирал номер и дважды слышал в трубке короткие гудки. Наконец он дозвонился до секретарши.

— Очень сожалею, но доктора Мак-Кея сейчас нельзя беспокоить, — сказала она печально и положила трубку.

— Что же у них там произошло? — задумчиво пробормотал Сэм, глядя на темный экран. — Похоже, она не в лучшем настроении…

— Выясним на месте, — отозвалась Нита, беря свой журнал.

— Я не удивлюсь, узнав, что она немного рехнулась. Напряжение вокруг и внутри нас — просто невыносимое, и главное — неизвестно, когда оно спадет…

Лифт стремительно вознес их на тридцать девятый этаж, и, когда двери открылись, до Сэма с Нитой донеслось какое-то приглушенное многоголосье.

В кабину служебного лифта, расположенного в дальнем конце холла, въехала каталка.

У открытой двери кабинета стояла небольшая толпа, из которой глаз Сэма выхватил знакомую по совместным дежурствам сестру.

— Что случилось, Энн? — спросил он, коснувшись ее плеча.

— Доктор Мак-Кей… — Она выглядела очень встревоженной и усталой, как, впрочем, выглядели теперь все в этом госпитале. — Переутомление… Это случилось так внезапно!.. Полагают — коронарный тромбоз… Только что у него был коллапс…

Пробившись сквозь толпу, Сэм с Нитой вошли внутрь. Здесь людей было поменьше. Секретарша уже ушла. Дверь кабинета Мак-Кея была приоткрыта, и Сэм, увидев там Эдди Перкинса, разговаривавшего по телефону, тихо постучал. Эдди обернулся и жестом пригласил войти.

— Да, разумеется… — сказал он в трубку. — Работа будет продолжена, и я буду регулярно информировать вас о состоянии здоровья доктора Мак-Кея… Договорились… Всего доброго…

Взяв со стола пачку сигарет, он вытащил одну и закурил.

— Ну и кутерьма, Сэм… Все ведут себя так, будто недомогание шефа означает конец света… Они думают, что он в одиночку борется с болезнью Ренда, а вся команда — нечто вроде греческого хора, призванного его подбадривать…

Заверещал телефон, и Эдди, с недовольной гримасой вынув сигарету изо рта, в течение нескольких минут рассыпался в твердых заверениях перед губернатором штата, а потом сослался на крайнюю занятость и положил трубку.

— Вот вам иллюстрация… — вздохнул он.

— Их можно понять, — сказал Сэм. — В конце концов, ведь именно Мак-Кей справился с пахиакрией Тофольма. И всем хочется, чтобы фокусник вытащил из своего цилиндра еще одного зайца… Эдди, а кто теперь будет за главного?

— Понятия не имею… Но пока все на мне — как на его ассистенте. Сейчас вот явится Чейбл с руководителями отделов — и начнем совещание…

— Значит, главный сейчас ты, Эдди? Я правильно понял?

— Да, — глубокомысленно посмотрев на струйку сигаретного дыма, ответил Перкинс. — Получается, что я… У вас какие-то проблемы? Нужна моя помощь?

Нита, протянув записи, кратко изложила суть дела. Перкинс, кивая, листал журнал и только раз вскинул глаза — когда она упомянула о зараженной собаке.

— До чего ж мрачно вы все подаете, Нита! — Журнал, захлопнувшись, скользнул по столу. — Ладно… Утром я пришлю кого-нибудь из патологов. Посмотрим — что там у вас в действительности… Ну а пока — благодарю за внеурочную работу! Возможно, этим данным найдется какое-то применение…

— Эдди… — Сэм улыбнулся, чтоб приглушить свое раздражение. — Ты, похоже, не совсем проникся важностью информации. Если вирус Ренда передается собакам — нас ожидают большие хлопоты! Птицы, конечно, тоже не дают скучать, но…

— Я же сказал, Сэм: все будет проверено. И прошу тебя — расслабься! — угрожающе-ласково ответил Перкинс.

— Да вот не с чего! Пойми: болезнь может быть подхвачена собаками! Нужно немедленно принимать меры!

— То есть перебить их всех, да? А ты хоть знаешь, сколько у нас уже неприятностей из-за птичек?

— К черту неприятности! Если понадобится истребить собак — мы сделаем это! И лучше сейчас, не дожидаясь, когда они все будут заражены!

— Доктор Бертолли, давайте не будем забывать одну вещь. — Голос Перкинса потерял всякую выразительность, но лицо его исказилось до неузнаваемости. — Вы у нас не более чем интерн, а решения здесь принимают совсем другие люди. И не следует…

— Брось, Эдди! Когда мы были студентами…

— Хватит!!! — крикнул Перкинс, тяжело ударяя по столу.

Сэм сделал глубокий вдох, затем медленный выдох — и встал.

— Пойдемте, Нита…

— Минуточку! — остановил их Перкинс, вскочив и оперевшись на стол кулаками. — Вы, как видно, недостаточно информированы! И не учитываете двух важных факторов! Во-первых, мы добились значительных успехов, применяя вакцину! На ранних стадиях болезнь Ренда уже излечивается! Во-вторых, мы никогда не допустим семи переходов вируса! Ваши лабораторные экзерсисы и окружающая реальность — не одно и то же, коллега Мендель! Распространение болезни — под контролем! Носители инфекции — уничтожаются! Очаг очень скоро будет ликвидирован! Я не советую вам раскачивать лодку!

— Все, доктор? — спокойно спросил Сэм.

— Все! И давайте-ка будем заниматься каждый своим делом!

Снова зазвонил телефон, и Перкинс, рухнув в кресло, схватил трубку.

Они вышли…

Дожидаясь лифта, Сэм угрюмо поигрывал желваками.

— Не переживайте вы так! — Нита осторожно коснулась его руки. — Не Перкинс — так другие поймут, что…

— Другие не поймут ничего! Он просто не покажет им ваши записи! Это ж политикан, поймите вы.

«Не раскачивать лодку…» Какое перспективное направление в практической медицине!

— Отчасти он, возможно, и прав. Пока все развивается относительно спокойно, и мы контролируем…

— Спокойствием и не пахнет! Того, что я видел, вполне достаточно, чтобы понять это! И если мы ничего не предпримем — чума расползется по всему миру!

Двери лифта открылись, и почти сразу же из динамика вырвалось: «Докторов Рассела, Кристенсена, Бертолли и Инвара просят явиться в отдел экстренной помощи! Докторов Рассела, Кристенсена…»