— Грант, нет! — умоляла Стефани, когда он повалил ее на пол. — Пожалуйста, не надо. Я выслушаю тебя. Мы поговорим…

Но его уже не интересовали разговоры. С ворчанием он раздвинул ее ноги, сделал резкое движение и оказался внутри нее. Теперь Грант дышал отрывисто, его ритмичные движения были такими знакомыми и вместе с тем такими отвратительными. Очень скоро он достиг оргазма. Когда все было кончено, Грант вздрогнул, глубоко вздохнул и рухнул на Стефани, зарывшись лицом в ее волосы. Стефани казалось, что она пролежала неподвижно целую вечность. Она знала, что ей нужно что-то делать, она должна пошевелиться. И все-таки она не могла. Стефани тяжело дышала, картины происшедшего мелькали перед ней, и она боялась открыть глаза. Потом Грант скатился со Стефани, сонным голосом пробормотал что-то нечленораздельное и пожал ее руку, как всегда делал после их занятий любовью. Затем Грант упал на спину, широко раскинув руки, и заснул на полу.

Медленно, как робот, Стефани села. Из окна послышался чей-то смех, еще больше усилив чувство нереальности, испытываемое Стефани. Моля Бога, чтобы не упасть в обморок, она поднялась, пошла в ванную и, увидев свое отражение в зеркале, вздрогнула. Ее красивое платье было разорвано и висело лохмотьями, волосы спутались, под глазами виднелись черные подтеки от туши, придавая ее лицу дикий, изможденный вид. Сдерживая рыдания, Стефани сняла платье, бросила его в угол и тщательно умылась (времени на душ не было). Она быстро оделась во все черное и завязала волосы в хвостик. Стефани проверила сумочку, убедившись, что обратный билет, деньги и паспорт на месте. Затем с чемоданом в руке стремительно вышла из дома и направилась вниз к деревне, чтобы поймать такси.

Из аэропорта Генуи Стефани позвонила Трэси.

В середине января из-за холодной погоды и мелкого слякотного дождя улицы и тротуары Маунт-Холли стали скользкими и грязными.

— Почему бы тебе не пойти домой? — сказала миссис Луджак Люси в четыре часа 18 января. — Сомневаюсь, что до закрытия у нас будет много покупателей.

— Спасибо, миссис Луджак. — Сняв фартук, Люси поспешила в заднюю комнату и надела пальто. Она обещала матери не менять образа жизни из-за ее болезни, но до операции оставались считанные дни, и Люси старалась проводить каждую свободную минуту с мамой. Она уже собиралась уходить, когда раздался телефонный звонок. По привычке Люси сама подняла трубку и сразу же побледнела.

— О Господи!

— Что случилось, Люси? — спросила миссис Луджак, полная, хорошо одетая женщина, которой шел седьмой десяток, и взглянула на девушку из-за кассы.

— Мама… Она потеряла сознание, и ее на «скорой» отвезли в больницу.

— Боже мой, — произнесла миссис Луджак, вставая. Она даже не убрала книжку счетов. — Я отвезу тебя туда сейчас же.

Когда Люси приехала в больницу, Джейн готовили к операции. Доктор Лоретто, позвонивший Люси, ждал девушку.

— Что произошло? — спросила Люси.

— У твоей матери закружилась голова и потемнело в глазах, когда она шила. К счастью, она позвонила мне прежде, чем потеряла сознание.

— Что с ней? — От беспокойства Люси стало нехорошо.

— Похоже на защемление. Доктор Уилборн собирается оперировать ее немедленно.

— С ней все будет в порядке? — спросила Люси, внимательно посмотрев на доктора. Она вся дрожала от страха, с трудом контролируя себя.

— Доктор Уилборн самый лучший специалист в этой области, — ответил Лоретто, обняв девушку за плечи. — Я полностью доверяю ему.

— Мне так страшно, — пробормотала Люси и поднесла сжатые кулаки к губам. Она больше не пыталась сдерживать слезы, катившиеся по ее щекам. Люси понимала, что доктор избегает прямых ответов на ее вопросы.

— Знаю, — произнес Лоретто и дружески похлопал Люси по плечу. Он заметил, что медсестра делает ему знаки идти в операционную. — Мне нужно быть с Джейн, Люси. Как только смогу, я дам тебе знать, как она себя чувствует.

Люси смотрела вслед быстро уходящему доктору. Глаза Лоретто выдавали его собственный испуг, но его слова вселили в Люси надежду, и она уцепилась за нее. Сложив руки на груди, Люси села рядом с миссис Луджак, которая решила остаться с девушкой до тех пор, пока Джейн не вывезут из операционной.

— Может, ты хочешь, чтобы я позвонила твоему молодому человеку? — ласково спросила хозяйка Люси.

— Пока нет, — покачала головой Люси. Джесси Рэй не сможет терпеливо ждать в приемной больницы несколько часов. Какое-то время Люси не отрываясь смотрела на двери, за которыми скрылся доктор Лоретто. Потом она прислонилась головой к стене и приготовилась ждать долго. Меньше чем через час в приемную вышел доктор Уилборн в зеленом операционном халате, испачканном кровью. За ним шел доктор Лоретто. Люси вскочила с кресла, ее глаза сделались огромными от испуга, она переводила взгляд с одного мрачного лица на другое.

— Что такое? — кричала Люси. — Что случилось?

— Мне очень жаль, мисс Джилмор, — первым заговорил доктор Уилборн. — Мы сделали все, что могли…

— Нет, — качала головой Люси, отказываясь верить. Миссис Луджак обняла девушку за плечи. Люси заплакала, чувствуя, что силы покидают ее. — Мама не может умереть. Вы должны вернуться назад и помочь ей. — Она бросила умоляющий взгляд на доктора Лоретто. — Вы должны продолжать стараться…

— Мы действительно пытались, — произнес доктор Лоретто, взяв холодные руки Люси в свои. — Все оказалось безнадежным. У твоей матери образовалась опухоль мозга, в результате которой часть мозжечка сдавила дыхательный центр. Она просто перестала дышать.

— Тогда оживите ее! Сделайте ей искусственное дыхание, электрошок! Сделайте хоть что-нибудь!

— Все попытки спасти ее жизнь оказались тщетными, Люси. Ее дыхательный центр отказывается функционировать.

Доктор Лоретто продолжал разговаривать с ней, бормотал ласковые, утешительные слова, стараясь успокоить Люси, придать ей немного сил. Но девушка не слушала. Она чувствовала только пустоту. Люси опустила голову на руки и беспомощно разрыдалась.

Джейн похоронили на кладбище Святого Эндрю. Церемония была очень скромной. Присутствовали только Люси, Джесси Рэй и несколько клиентов Джейн. Когда церемония закончилась, пошел снег, и Джесси Рэй отвез Люси домой.

— С тобой все будет в порядке? — спросил он, когда Люси поставила на плиту чайник. Это было маминой привычкой — она каждый день кипятила чайник в это время. Сделав то же самое, Люси почувствовала себя чуть ближе к матери.

— Со мной все будет хорошо, — ответила Люси и проводила Джесси до двери. Ей хотелось побыть одной, разобраться с мамиными вещами и решить, что с ними делать.

Когда Люси стала разбираться в застекленном шкафчике, где мать хранила счета и чековую книжку, девушка натолкнулась на старую коробку из-под обуви, перевязанную желтой ленточкой. Коробка была похожа на ту, в которой Джейн много лет назад хранила деньги на балетные занятия дочери, деньги, украденные Верном.

Люси стало интересно, что могло быть в коробке, и она открыла ее. Содержимое оказалось странным и загадочным: тысяча долларов наличными, вырезки из старых газет о бизнесмене по имени Уоррен Фаррел из штата Нью-Джерси и подписанная черно-белая фотография телеактрисы Стефани Фаррел, которая, согласно некрологу Уоррену Фаррелу, была его дочерью. Под фотографией лежало письмо, адресованное Люси. При виде знакомого почерка Люси снова почувствовала боль. Но ее руки уже не дрожали, а глаза оставались сухими, когда она открыла конверт и начала читать. «Моя дорогая девочка. Когда я узнала, что мне предстоит сложная операция, я решила, что пришло наконец время сообщить тебе то, о чем мне стоило рассказать тебе еще много лет назад. Если операция пройдет хорошо, тогда я признаюсь тебе во всем, поговорив с тобой. Если же нет, прости меня за то, что я трусила все эти годы. Я сказала тебе неправду о твоем рождении, Люси. Капитан Джеймс Джилмор не был твоим отцом. В действительности, его вообще никогда не существовало. Я выдумала его, чтобы избавить тебя от стыда, что ты незаконнорожденный ребенок. Твой настоящий отец — Уоррен Фаррел, богатый бизнесмен из Нью-Джерси, которого я очень любила, но безответно. Если бы он признал тебя своей дочерью, я бы рассказала тебе правду значительно раньше. Но он не хотел общаться ни с тобой, ни со мной, поэтому я придумала тебе отца, которым ты могла бы гордиться. Деньги, все мои сбережения, я оставляю тебе. Если со мной что-то случится, я бы хотела, чтобы ты использовала их для поездки в Калифорнию и встретилась там со своей сводной сестрой. Я знаю о ней совсем немного, только то, что она актриса, живет в Беверли-Хиллз и у нее маленькая дочка. Три недели назад я написала ей и сообщила, что у меня есть срочное дело, которое нужно обсудить с ней, но не уточнила какое. В ответ я получила только фотографию, которую ты найдешь в этой же коробке. Я думаю, она так и не прочитала мое письмо, а если и прочитала, то не восприняла всерьез. Судя по тому, что я читала о Стефани Фаррел, она хороший человек. Уверена, она выслушает тебя, а когда увидит твое необычайное сходство с Уорреном, признает, что ты ее сестра. Ты также найдешь вырезки из газет об Уоррене, дневник, который я вела, когда встречалась с Фаррелом. Понимаю, эти мелочи не являются доказательствами для суда, но думаю, что до него дело не дойдет. Вот и все, дорогая. Прости за боль, которую это письмо причинит тебе. Надеюсь, в твоем сердце найдется прощение для меня. Я хотела только одного — защитить тебя. Я люблю тебя. Мама».