Стефани рассмеялась, завязывая маленький узелок на галстуке. Она приехала в Портофино, полная сомнений. Но они быстро рассеялись. Грант совершенно изменился. Он хорошо ел, каждый день делал зарядку, а ночью спал, как ребенок, что ему уже давно не удавалось дома. Казалось, он ничего не имеет против, когда люди вокруг него выпивали, а сам он пил только содовую. И все-таки Стефани беспокоилась из-за сегодняшней вечеринки. Мерриуэз имел репутацию любителя выпить, и он не из тех, кому легко сказать «нет». Но Грант так воодушевился от мысли встретиться с могущественным адвокатом, что Стефани не хватило духа разочаровать мужа, отказавшись от приглашения юриста.
— Готово, — сказала она, отступив на шаг назад, чтобы полюбоваться своей работой. — Все прекрасно.
— В таком случае, чего мы ждем? — спросил Грант, предлагая руку Стефани.
— Пойдем.
Вечеринка была в полном разгаре, когда Грант и Стефани пришли в дом Мерриуэза. Кроме представителей высшего общества Италии, на вечеринке присутствовали несколько знаменитостей из Голливуда «Мисс Вселенная» 1992 года и восхитительная брюнетка из Неаполя, которую итальянская пресса окрестила «новой Лоллобриджидой».
Грант был занят разговором с хозяином дома, а Стефани ушла с миссис Мерриуэз, высокой блондинкой, на лице которой было слишком много макияжа. Хозяйка представила свою гостью итальянскому журналисту, уверявшему, что он самый ярый поклонник Стефани.
Только за ужином Стефани поняла, что Грант пьет спиртное. Они сидели на разных концах стола, и стакан в руках, мужа выглядел совершенно безобидно, но по взгляду, который Грант бросал проходящему мимо официанту, чтобы тот наполнил его бокал, Стефани поняла, что сегодня ее муж пьет совсем не содовую. У нее все похолодело внутри, и она отвернулась от Гранта. Если поругаться с ним сейчас, это вызовет у него только защитную реакцию, и он напьется еще сильнее. После ужина хозяйка дома вместе с другими женщинами пошла в свой салон, а мужчины остались пить коньяк и курить сигары. Когда Стефани через час удалось ускользнуть от дам, Гранта нигде не было видно. Испугавшись, Стефани искала мужа повсюду, даже в саду, опасаясь, что он куда-то ушел. Она раздумывала, стоит ли ей просить кого-нибудь помочь ей найти мужа, как вдруг услышала женский смех и голос Гранта. Стефани замерла на месте. Звуки доносились из тускло освещенной комнаты. Распрямив плечи, Стефани распахнула дверь и включила в комнате свет. Сцена, представшая перед ее глазами, была такой отвратительной, что она едва не потеряла сознание. Так называемая «Лоллобриджида» сидела на столе, лицом к Гранту, ее зеленое блестящее платье было задрано и обнажало бедра. Грант стоял между ее широко раздвинутыми ногами и ласкал большую, молочно-белую грудь женщины. Его лицо выражало абсолютное счастье. Прислонившись к стене, чтобы не упасть, Стефани не могла вымолвить ни слова. Тошнота подступила к горлу. Но Стефани справилась: потерять контроль над собой сейчас значило привлечь внимание, в том числе и прессы, которая не замедлит появиться.
— Стефани?! — Отскочив от женщины, Грант заморгал глазами, пытаясь привыкнуть к неожиданно ослепительному свету. Он провел дрожащей рукой по волосам. — Господи, я…
— Не трудись ничего объяснять, Грант, — прервала его Стефани, подняв руку. Ей все-таки удалось сохранить хладнокровие. — Я все видела своими глазами. — Чуть не разрыдавшись, она повернулась, чтобы уйти.
— Подожди! — Выпрямившись и пытаясь сохранить достоинство, Грант "сделал пару неуверенных шагов в направлении жены. — Позволь объяснить.
Опасаясь, что ей станет плохо, Стефани выбежала из комнаты. Вокруг нее слышались смех и веселая болтовня вечеринки. Стефани понимала, что ей надо бы найти хозяйку дома и поблагодарить ее за вечеринку, но она не была уверена, что ей удастся произнести предложение до конца. С застывшей на губах вежливой улыбкой, Стефани прошла через толпу и направилась домой, не взяв пальто. Выйдя на улицу, она побежала, не останавливаясь, до самой виллы Перри. Картина, как Грант ласкает эту женщину, неотрывно стояла перед глазами Стефани. Он всегда обращал внимание на дам, но никогда это не заходило дальше оценивающего взгляда или комплимента. А происшедшее сегодня, думала Стефани, вытирая слезы, просто непростительно. Еще минута, и она застала бы их трахающимися на столе. Когда Стефани вошла в дом, шок прошел, сменившись целым рядом других эмоций — отвращением, разочарованием, гневом… и болью. Такой невыносимой болью, что казалось, Стефани задохнется от нее. Стараясь ни о чем не думать, потому что это только мешало ей, Стефани пошла в спальню, вытащила из шкафа чемодан и стала бросать в него свои вещи. Она почти закончила сборы, когда дверь спальни распахнулась. Вскрикнув от неожиданности, Стефани обернулась. В дверях стоял Грант. Его галстук был развязан, а волосы — взъерошены. Он увидел открытый чемодан на кровати, и на его лице появилось выражение изумления, смешанного с болью.
— Что ты делаешь?
— А ты как думаешь? Собираю вещи.
— Ты не можешь уехать… так сразу. — Прогулка до виллы Перри достаточно отрезвила его, только язык все еще немного заплетался. — Нам нужно поговорить.
— Мы поговорим позже. Сейчас мне хочется уехать отсюда.
— Я люблю тебя, Стефани. — Грант попытался проявить нежность. Он неуклюже взял Стефани за плечи и повернул лицом к себе.
— Ты уже нашел прекрасный способ доказать это.
— Ты ничего не понимаешь, — покачал головой Грант. — Эта женщина… — Он икнул. — Она ничего для меня не значит. Я даже не знаю ее имени.
— Однако это не остановило тебя, не так ли? — Стефани оттолкнула Гранта и бросила еще одни свои брюки в чемодан.
— Я не знаю, почему это зашло так далеко…
— Зато я знаю! Ты опять напился.
— Это все вина официанта, — защищаясь, сказал Грант. — Я попросил его содовую для меня, но он принес другой напиток…
— Избавь меня от этого спектакля, Грант, и от лжи. У меня сейчас не то настроение.
— Но ты должна выслушать меня. — Он взял лицо Стефани в свои ладони. — Я люблю только тебя, Стефани. Тебя одну.
— Отстань от меня.
— Нет. — Прежде чем Стефани успела остановить Гранта, он прильнул губами к ее рту.
— Если ты ищешь секса, — произнесла Стефани, чувствуя отвращение, и сильно толкнула мужа в грудь, — то я советую тебе вернуться к своей неаполитанской шлюхе, от меня ты ничего не получишь.
Грант стоял перед женой, его руки свисали по бокам, он тяжело дышал, а в глазах застыло выражение, которое было незнакомо Стефани. Первый раз с тех пор, как он вошел в комнату, она действительно испугалась. Ей нужно выбраться отсюда как можно скорее. Она оставит чемодан здесь, пришлет за ним позже.
— Я никого не хочу, кроме тебя, — сказал Грант, пожирая глазами Стефани, и шагнул к ней.
Слишком поздно Стефани поняла его намерения. Ее охватила паника. Она кинулась в сторону, надеясь добежать до двери. Но даже будучи пьяным, Грант оказался проворнее. Правой рукой он схватил Стефани за руку и прижал к стене. Когда она попыталась закричать, Грант снова грубо поцеловал ее.
— Грант, прекрати, — сказала Стефани, повернув голову в сторону. — Ты пугаешь меня.
— Я не хочу пугать тебя, малыш. Я просто хочу любить тебя.
— Нет! Только не так.
Грант, в пьяном дурмане, ничего не слышал. Все его помыслы сводились к одному. Он неловко попытался ласкать грудь Стефани, но ему мешала прочная блестящая ткань. Хрюкнув от нетерпения, он залез пальцами под край каймы и что есть силы рванул. Лиф платья упал, обнажив грудь Стефани.
— Вот так намного лучше. — Грант наклонился поцеловать соски жены, а другой рукой полез под платье Стефани.
Стефани боролась с мужем изо всей силы. Она брыкалась, кричала, царапала его грудь, отпихивала, даже ударила Гранта, когда он попытался опять поцеловать ее. Но ничего не помогало. Он был слишком сильным. Увертываясь от ударов, он еще больше возбуждался и спешил доказать Стефани свою любовь — по-своему. Не в силах остановить Гранта, Стефани почувствовала, как он сдернул с нее трусики, и услышала, что он расстегнул ширинку.
