Агент кивнул и закрыл за собой дверь. Он сел в кресло и посмотрел Стефани в глаза.

— Он принял сверхдозу.

— Сверхдозу чего? Виски?

— И таблеток. Снотворного.

— О Господи! — Стефани подняла руки к губам. — В каком он состоянии? Где он?

— Он мертв, Стефани. — Глаза Бадди наполнились слезами. — Грант умер.

Прежде чем Стефани успела как-то среагировать, она услышала за спиной крик. Это была Сара. Она все слышала.

— Сара, детка, иди сюда… — Стефани кинулась к дочери.

— Ты все врешь! — Сара ничего не хотела слушать. Она плакала и кричала одновременно, обратив весь свой гнев на Бадди. — Мой папа не умер! Скажи, что ты врешь! — Она подбежала к агенту и стала колотить его своими маленькими кулачками.

— Мне бы очень хотелось, чтобы это было неправдой, Сара, — произнес Бадди, не останавливая девочку.

— Что происходит, дорогая? — В гостиную вбежала Анна, услышав крики. Она переводила взгляд с Сары на Стефани, потом на Бадди. — Что случилось?

— Бадди говорит, что мой папа умер! — закричала Сара, продолжая колотить агента. — Но он врет!

Стефани попыталась оттащить Сару от Бадди, но девочка оттолкнула руку матери.

— Это ты во всем виновата, — прошипела Сара. Ее глаза как-то странно блестели. — Если бы ты не бросила его… Если бы ты не заставила меня переехать сюда, так далеко от него, он был бы еще жив.

— Нет, Сара, ты не можешь так говорить. — Стефани в изумлении отступила назад, будто ей дали пощечину.

— Да, могу! Ты столько значила для него и, несмотря на это, ты заставила нас уехать из дома до того, как он вернулся из Италии. У него даже не было шанса оправдаться или извиниться…

— Сара…

— Не дотрагивайся до меня! Я ненавижу тебя!

Прежде чем кто-то успел остановить девочку, она убежала в свою комнату.

— Я пойду к ней, — сказала Анна. — А ты, Стефани, иди и делай… что ты должна делать.

— Нет. Мне нужно быть с Сарой.

— Анна права, Стефани, — остановил ее Бадди, который сам имел двух маленьких дочерей. — Дай девочке немного свободы, чуть-чуть времени. Сейчас ей не только больно, у нее все смешалось. Все образуется, она изменит свое мнение.

Известие о самоубийстве Гранта Рафферти распространилось по Голливуду с молниеносной скоростью, и в большинстве газет об этом напечатали на первых страницах.

Чтобы избежать слухов и ненужной огласки, Стефани тихо переехала обратно в дом. Сара избегала мать до самых похорон. Смерть Гранта опустошила Стефани. Из-за постигшего ее горя все негодование к мужу прошло. Стефани вспоминала Гранта таким, каким он был в первые годы: нежным, великодушным, любящим.

— Сара права, — сказала Стефани Трэси и Перри, когда встретила их в аэропорту Лос-Анджелеса вечером накануне похорон. — Если бы я согласилась встретиться с ним, поговорить, может быть, ничего этого и не случилось бы, — говорила Стефани в «кадиллаке», когда шофер вез их домой.

— Все это совершенная ерунда, — сердито покачал головой Перри. — Гранту было предначертано кончить так, как он умер. Он уже был больным человеком, Стефани, но не хотел этого признавать. Никто не виноват в случившемся, кроме самого Гранта. Поэтому перестань мучить себя. — Он взял Стефани за руку.

— Как Сара воспринимает случившееся? — спросила Трэси.

— Плохо. Она говорит, что ее папа умер из-за меня.

— Мы с Перри поговорим с ней, — решительно заявила Трэси и обняла подругу. — А пока, знаешь, что пойдет тебе на пользу? Разумеется, после похорон.

— Что?

— Вернуться к работе. Подумай об этом как о панацее от твоего горя, как о способе оправиться от несчастья.

Стефани посмотрела в окно. Она много думала о работе в последние несколько дней. Кроме Сары, актерское искусство было единственной вещью, которая доставляла ей глубокое чувство удовлетворения и гармонии. «Ты рождена актрисой», — сказал однажды, очень давно, Грант.

— Я подумаю, — пообещала Стефани, откинувшись на роскошное темно-красное кожаное сиденье.

Я даже не знаю, что делать, — сказала Люси через несколько дней после похорон матери, когда они с Джесси Рэем сидели в кондитерской «Сладкие мелочи» и не спеша пили кофе «каппучино». — Переезд в Калифорнию такой серьезный шаг. Я никуда не переезжала раньше, тем более так далеко.

— Но это нужно сделать. Тебе необходимо поменять обстановку, сладенькая, испытать новые приключения.

— Ты единственное, что мне нужно, — улыбнулась Люси. Она поднесла чашку ко рту и вдохнула аромат кофе.

— Я говорю серьезно. В этом городе у тебя ничего не осталось, малыш, — ни будущего, если, конечно, ты не собираешься продавать сладости до конца своей жизни. А совсем скоро у тебя не будет даже дома. — Он громко отхлебнул кофе. — Я бы попросил тебя переехать ко мне, но ты же знаешь мою хозяйку: никаких женщин.

Люси знала, что это правда, потому что Джесси приходилось проводить ее к себе по ночам тайком.

— Ведь твоя мать хотела, чтобы ты поехала в Калифорнию и встретилась со своей сестрой, — настаивал Джесси. — Она мечтала об этом больше всего на свете.

— Знаю. Но моя мама все упрощала, она воспринимала мир сквозь розовые очки. Я более реально смотрю на вещи.

— Что ты хочешь сказать?

— Я больше склонна согласиться с твоим приятелем-адвокатом. Без конкретных доказательств моего родства Стефани Фаррел не поверит, что я ее сестра.

— Нет, она поверит, когда увидит фотографию твоего отца в молодости. Ты выглядишь точно, как он на той фотокарточке, которую хранила твоя мать.

— Ну хорошо, — неохотно согласилась Люси. — Допустим, нашего сходства будет достаточно. Но как ты предполагаешь встретиться со Стефани Фаррел?

— Через ее агента. С помощью моих друзей, которых у меня полно в Лос-Анджелесе, мы быстро выясним, кто ее агент. Гарантирую, через неделю после нашего приезда вы со Стефани будете неразлучны, как пальцы одной руки.

— А если она скажет, что все это просто розыгрыш и укажет мне на дверь?

— Тогда мы пошлем все к черту и начнем в Калифорнии новую жизнь как мистер и миссис Джесси Рэй Бодайн. — Джесси Рэй наклонился к столу. Его глаза выражали столько прекрасных обещаний, что последние сомнения Люси испарились. — Разве это так плохо звучит?

Это было восхитительно! С первой их встречи Люси поняла, что Джесси — это именно тот человек, с которым она хотела бы провести всю свою жизнь.

— Прозвучало так, что ты женишься на мне только в том случае, если я не стану наследницей.

— Я хочу жениться на тебе, будь ты богатой или бедной. Но когда ты получишь свои деньги, может, больше и не захочешь видеть меня.

— О Джесси Рэй, я не брошу тебя, пока дышу. — Комок подступил к горлу Люси. Она поднесла пальцы Джесси к губам. — Не важно, сколько денег я унаследую, я все равно твоя навсегда.

— Тогда решено? — ухмыльнулся он. — Мы едем в Калифорнию?

— Мы едем в Калифорнию, — кивнула Люси. Ее глаза заблестели.

Люси понадобилась всего неделя, чтобы собраться. Джесси Рэй был занят сбором досье на Стефани Фаррел. С помощью приятеля из Лос-Анджелеса, еще одного своего старого должника, ему удалось узнать, где живет актриса, имя и телефонный номер ее агента, а также в какую школу ходит ее дочь и сколько обслуживающего персонала в доме Стефани.

25 января, после того как Люси дала свое окончательное согласие на переезд, Джесси начал звонить Бадди Уэстону в его офис в Лос-Анджелесе. У Рэя ушло три дня, чтобы наконец связаться непосредственно с агентом. Джесси объяснил Бадди ситуацию и самым вежливым тоном попросил агента устроить встречу Стефани Фаррел с Люси Джилмор.

— Из какой психушки ты сбежал? — холодно и бесстрастно спросил Бадди, выслушав Джесси.

— Простите, я не понял.

— Постараюсь объяснить тебе, приятель. Я все время общаюсь с такими ребятами, как ты. Всем хочется встретиться с кинозвездой. Иногда они считают, лучший способ для этого — уверять, что являются ее родственниками. Поэтому, понимаешь ли, я слышал истории, подобно твоей, много раз. Я не покупаюсь на них. А теперь извини меня…