Гай взял в руки и просмотрел оба документа.

– Что ж. Хорошо хотя бы то, что ты не подписал их и не дал им ход.

– Естественно, – сухо сказал Тави. – Тем самым я вышел бы за рамки своих полномочий.

– Вышел бы за рамки… – Гай покачал головой, – как будто нападения на Серую Башню недостаточно для смертного приговора.

Он развел руками.

– Доказать твое происхождение не составит труда. Септимус это предусмотрел. Но твои поступки создали проблему, Октавиан. Ты, судя по всему – преступник.

– И если вы используете свою власть, чтобы простить меня, – произнес Тави, – это разрушит оставшуюся у вас поддержку и подорвет мою собственную позицию в глазах Граждан.

– Точно, – сказал Гай, – твои действия поставили нас в непростое положение.

Тави кивнул.

– Если только не получится каким-то образом подвести мои действия под массовую амнистию – один из многих алеранцев, прощенных в связи с чрезвычайными событиями, в качестве акта доброй воли.

Гай смотрел на Тави долгую и безмолвную секунду. Затем он уставился на бумагу в своей руке.

– Я пришел к тем же выводам, что и вы, – тихо сказал Тави. – Как только по Алере разнесется весть о том, что существует Принцепс, каждый головорез Империи будет при деле, или люди, убившие моего отца, объединятся снова, чтобы избавиться от меня.

– Один уже не сможет, – тихо сказал Гай.

– Калар?

– Я надеюсь на это, – сказал он. – Доказательств, конечно же, нет. Но я знаю это.

Он склонил голову, изучая лицо Тави.

– Итак. Ты собираешься покинуть Империю, чтобы быть вне досягаемости убийц, как наемных, так и высокородных, – Гай нахмурился. – Ради чего?

– Во-первых, – начал Тави, – для того, чтобы убедиться в том, что канимы не используют свой флот в тех целях, которых опасался Арнос, – атаковать наиболее слабую часть Империи.

– Я думал, ты более высокого мнения о понятии чести у лидеров канимов, – сказал Гай.

– Так и есть, – сказал Тави. – Но это не может служить оправданием глупости, ведь так?

Губы Первого Лорда дрогнули в усмешке.

– Продолжай.

– Во-вторых, – продолжил Тави, – у меня появится возможность собрать информацию как о канимах, так и о Ворде, и это наверняка пригодится в будущем.

– Звучит разумно.

– И, как только я верну канимов домой и смогу убедиться в том, что там они и останутся, я смогу вернуться домой, попасть под амнистию, которую вы объявите, вместе с остатками Свободного Алеранского Легиона, и, возможно, несколькими моими людьми…

Гай слегка улыбнулся.

– …после чего я смогу вернуться в Алеру, и ни у кого не возникнет желания упечь меня за решетку.

– Тем временем, – пробормотал Гай, – у тебя будет возможность развить свои заклинательские способности. А я смогу обеспечить поддержку Принцепсу Алеры. Что будет не так cложно, учитывая все, что ты сделал, и то, чего смогла добиться твоя мать, – он потряс головой. – Однако должен заметить, что, если тебя в этом походе убьют, весь план отправится к воронам.

– Если я останусь, меня убьют, – ответил Тави. – Если я исчезну, то по крайней мере те, кто хочет моей смерти, не смогут этим заняться.

– Вопрос. – Сказал Гай. – С чего ты взял, что я не захочу отправить тебя на юг, чтобы разобраться с остатками сил Калара.

– Вы бы уже это сделали, – ответил Тави. – Я бы получил приказ выступать еще до этого разговора. Поскольку этого не произошло, полагаю, с мятежом покончено.

– Да, – сказал Гай.

– Вулкан? – спросил Тави.

– Да.

Тави содрогнулся, услышав безразличный, тихий, лишенный человечности голос Гая.

– Вы в порядке?

Он был уверен, что Первый Лорд проигнорирует вопрос. Однако Гай покачал головой и тихо сказал:

– Не думаю. Но у меня нет ни времени, ни права на то, чтобы предаваться сожалениям. Как долго тебя не будет?

– Думаю, мы отправимся до конца лета, – ответил Тави. Зиму мы проведем на родине канимов. Я вернусь следующей весной.

– Год или около того, – подытожил Гай. – Думаю, я справлюсь.

Он подошел к одному из столов, взял перо, обмакнул его в чернила и поставил подписи в нижней части обоих документов.

– Копии?

Тави протянул Гаю дубликаты, подготовленные Эреном. Гай прочитал каждый, прежде чем подписать. Тави промакнул свежие подписи, и на какое-то время его поглотили мирские проблемы.

Гай оставил по экземпляру каждого документа у Тави, остальные забрал себе, скрутив их и положив в кожаный футляр.

– Что ж. Нам обоим предстоит проделать серьезную работу. Хорошего дня.

Первый Лорд повернулся и направился к выходу.

– Дедушка? – Тихо спросил Тави.

Гай замер. Он обернулся через плечо, напрягшись всем телом.

Тави покачал головой.

– Просто… пытаюсь привыкнуть. Никогда раньше не произносил это слово.

Гай медленно кивнул.

– Внук, – тихо произнес он, как будто вдумываясь в каждую букву.

На минуту воцарилась тишина.

– Знаешь, ты очень похож на него, – сказал Гай. – Во многом.

Он слегка улыбнулся Тави.

– Уверен, он бы гордился тобой.

– Кажется, вы не очень хорошо ладили, так ведь? – спросил Тави.

– Как правило, не очень.

– Что бы вы сделали, если бы он пришел к вам с моей матерью.

Гай пожал плечами.

– Думаю, что моя реакция не была бы одобрительной.

– Она – моя мать, сир, – сказал Тави. – Она была женой вашего сына.

– Да.

– Я не надеюсь на то, что вы будете купать ее в любви, – продолжил Тави. – Но она могла бы стать очень ценным помощником. И она заслуживает вашего уважения.

– Я учту это, – ответил Гай.

– Учтите. – Сказал Тави голосом, лишеным угрозы или злости. – Иначе мы с вами тоже не сможем поладить, сир.

Гай продемонстрировал Тави зубы.

– Осторожнее, внук, – двусмысленно сказал он и покинул здание.

Тави рухнул на стул и опустил голову. Он думал о том, каково это, – расти рядом с дедушкой.

Он покачал головой и встал. У него тоже не было времени на сожаления, и предстояло проделать серьезную работу.

***

Бернард благополучно вывел их из небезопасной зоны.

Независимо от того, что преследовало их, когда они проникли в Калар, оно очевидно исчезло во время уничтожения города и поднявшейся вьюги из пепла.

Когда небеса снова прояснились, Амара подняла их в воздух. Это требовало гораздо больше усилий, чем если бы она летела сама, но она не стремилась установить рекорд по скорости.

Даже при этом, один день пути позволил им достичь земель, граничащих с Аттикой, и продолжить путь по одной из мощенных дорог.

Они были настолько грязны после путешествия через болота, что их с легкостью не пустили бы даже на порог, чтобы снять комнату, если бы они не продемонстрировали не только серебряные, но и золотые монеты, когда их попросили показать деньги.

Первое, что они сделали это приняли ванну. Они ходили в одежде, предоставленной гостиницей, пока их одежду приводили в порядок и они впервые за недели прилично поели.

После этого, Амара обессиленно предложила им поспать.

Но у Бернарда появилась другая идея.

Амаре пришлось признать, что ее мысли текли в том же направлении.

В последствии пришел сон. Но она проснулась посреди ночи и просто лежала, прислушиваясь к сердцебиению мужа.

– Он не оставил тебе особого выбора, – пробурчал Бернард.

Амара не заметила, как он проснулся. Ей потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

– Ты знал, что он собирается сделать?

– Я подозревал, – сказал Бернард.

– Ты ничего не говорил, – сказала она.

– Я не знал точно, – ответил он. – И я надеялся, что он поступит по-другому. Уверяю тебя.

– Я чувствую себя дурой, – сказала она. – Он сказал, что остановит Калара с помощью Великой Фурии. Мне никогда даже не приходило в голову, что он в буквальном смысле собирался призвать её.

– Я знаю, – сказал Бернард. Его рука нежно сжала её ладонь.

– Если бы я знала, что он имел в виду… я не знаю, если бы я могла… я не позволила бы сделать себя участницей этого.