Исана сразу повернулась к Арарису, склоняясь над ним и возлагая руки на его живот. В его боку была зияющая рана, чуть ниже последнего ребра. Она схватила разорванную плоть руками, сдвигая и соединяя её обратно, передавая свою заботу через пальцы.

Рана была тяжелой и без осложнений, однако если кровотечение не будет остановлено, и остановлено быстро, он не выживет.

– Я не для того прошла через эту пытку в Цересе, чтобы ты умер сейчас, – услышала она свое сердитое рычание. Затем она направила Рилл в рану, нашла ее края с помощью фурии, и начала соединять их, чтобы сдержать потоки крови хлеставшие из его тела.

Это было трудно, Исана чувствовала, как ее силы быстро иссякают, но это необходимо было сделать. Она не ослабляла усилий, пока не ощутила что залатала артерию, и что кровяное давление в его теле начинает стабилизироваться.

После этого она, наконец, расслабилась, обмякла, задыхающаяся и утомленная до глубины души.

Она подняла глаза и увидела, что Тави смотрит на нее.

Она оглянулась вокруг. Китаи тоже наблюдала за ней, её раскосые глаза поблескивали в свете заходящего солнца. Лицо Эрена выражало благоговение. Демос тоже стоял и смотрел на неё, так же как и дюжина ошеломленных моряков.

– Кровавые вороны, – сказал один из мужчин. – Ей даже не пришлось использовать ванну.

Исана моргнула и уставилась на свои окровавленные руки, на человека, без сознания лежащего под ними.

Она не…?

Да, так и есть.

Кровавые вороны, действительно. Это было невозможно. Только самые мощные заклинатели воды в Империи могли…

Раздался еще один грандиозный, сотрясающий море рев.

Исана оглянулась, также как и все остальные на Слайве, чтобы увидеть как первый левиафан нападает на Мактис.

Он поднялся из моря горой бронированной плоти и бешеной ярости. Он поднял Мактис из волн, и треск ломающейся оснастки и киля прорезал сумерки.

Люди кричали, падая с разрушенного корабля, с такого расстояния их размер был сравним с игрушечным. Некоторые из них падали в океан. Другие падали на левиафана, его кожа была не более гостеприимна, чем враждебные скалы на берегу моря.

Половина корабля оставалась на плаву, но только до того момента, как второй левиафан протаранил первого, раздробив корабль между ними. Люди отчаянно боролись за свою жизнь, букашки среди разьяренных титанов моря.

Некоторым из них удалось добраться до нескольких маленьких лодок, но они не могли долго оставаться на плаву в этом водороте, с учетом приближающейся темноты, толкающих друг друга разьяренных левиафанов, и разъяренное море поглотило их, в то время как Слайв уходил прочь.

Исана почувствовала ужас и сочувствие окружающих. Она осознала, что эти люди, хотя и были пиратами и негодяями, которые изо всех сил старались выстоять против врага, который наверняка убил бы их, стали свидетелями одного из своих ночных кошмаров. Никто из них не желал видеть других моряков, умирающих так, как это выпало на долю Мактиса.

Исана потрясла головой, пытаясь отделаться от чувств окружающих ее людей. Эмоций было чересчур много, и голова начала раскалываться.

– Отлично, – прорычал голос, не допускающий возражения. Ее сын, возникла мысль где-то далеко. – Все закончилось. Эрен, придержи дверь каюты. Китаи.

Исана взглянула на Китаи, бывшей по прежнему без рубашки, спокойно поднявшей ее на руки, как будто ребенка. Девушка марат слегка ободряюще улыбнулась Исане, в то время как Тави поднял Арариса.

– Хорошая работа, – тихо прошептала Исане Китаи. – Мы благополучно вернулись. Теперь пора отдыхать.

Исана начала протестовать. Что она залечила рану, но за Арарисом нужно присматривать, и она даже не знает был ли ранен кто-то еще.

Она начала говорить Китаи, чтобы та опустила ее и принесла ванну для исцеления.

Но где-то между вздохом и началом фразы, она потеряла желание говорить, и обещание тишины и покоя, вкупе с истощением, заключили ее в объятия сна.

– Кровавые вороны, – рычал Антиллар Максимус, – Прямо сейчас, капитан отдыхает, спит в своей замечательной, удобной камере в форте Элинарх, пока мы здесь мокнем до последней нитки.

Валиар Маркус спустился с глыбы, что позволяла ему следить за Первым Алеранским поверх частокола и смотреть на позиции врага у брода через реку Эпон. Канимы наняли талантливых людей из Свободных Алеранских легионов.

Их заклинатели земли не могли сравниться с инженерным корпусом легиона, и их позиции не были возведёнными с помощью фурий из многослойного камня крепостными стенами, но высокие земляные валы, которые они подняли на дальней стороне неглубокой водной преграды, были достаточно массивными, чтобы создать грозный оборонительный рубеж.

– Держу пари, прямо сейчас он ест на завтрак горячие лепёшки, – продолжал Максимус. Молодой трибун с негодованием посмотрел на непрерывный дождь. – Может, пьёт утреннюю чашку чая. Вероятно, позаимствовал одну из книг Цирила. Цирил из тех, у кого много книг.

Антиллус Крассус сошёл со своей глыбы и сердито посмотрел на Макса.

– Я уверен, ты никогда не жаловался на это капитану Сципио.

– Он жаловался, – пробормотал Маркус. – Только не в присутствии кого-либо. Кроме меня.

Крассус окинул Максимуса очень строгим взглядом.

– Трибун, я приказываю вам прекратить ныть.

– Причём это никогда не действовало на Сципио, – заметил Маркус.

– Это священное право, – ответил Макс. Он ненадолго подтянулся по частоколу, затем спустился обратно на землю. – Похоже, они собираются менять часовых.

– Дай сигнал инженерам, – сказал Крассус.

Маркус обернулся и подал сигнал рукой ближайшему всаднику-марату – в данном случае, всаднице, – подумал он.

Она кивнула, повернулась и поскакала на вершину невысокого холма, позади них, и в общих чертах повторила жест.

– Мы не выиграем много времени, застав их во время пересменки, – сказал Макс.

– В этом нет надобности, – ответил Маркус. – Они ожидают, что всё будет как положено. Несколько секунд могут оказаться решающими.

Он повернулся и кивнул головной колонне Первой когорты. Они отдали честь, и отданные шёпотом приказы прошли по рядам. Ветераны обнажили свои мечи со скользящим шелестом стали.

Крассус обернулся и жестом подозвал посыльного. Молодой человек поспешно подошёл.

– Передай, пожалуйста, достопочтенному сенатору, что наш первый штурм вот-вот начнётся.

Гонец поклонился и умчался.

Маркус снова шагнул на глыбу и посмотрел на реку.

Сначала он не мог видеть, что там происходит. Перемена была слишком незначительной. Его уши, однако, отреагировали на изменение постоянного, почти беззвучного журчания воды, текущей между отмелями.

Звук усилился, и Маркус наклонился, пристально наблюдая.

Поток в нормальных условиях был глубиной около трёх футов – чуть глубже, учитывая постоянный дождь в течение прошлой недели.

Он не был достаточно глубок, чтобы помешать пехоте пересечь его вброд, но он был достаточно глубок и быстр, чтобы сбить человека с ног, если тот не будет достаточно осторожен. Попытка пересечь его на виду у вражеских защитников будет медленной и кровавой, где баллисты и луки объединенных сил канимов и бывших рабов приведут к ужасным потерям.

В конце концов сломить сопротивление возможно, но традиционная атака потребует обильную кровавую плату.

Из за которой, размышлял Маркус, Арнос возможно и дал Первому Алеранскому сомнительную честь возглавить штурм.

Маркус не был уверен, что капитан пошел бы в бой тем же путем, но он точно одобрил бы немедленную реакцию Крассуса на столь кровавый сценарий – изменить сценарий.

– Сэр, – пророкотал Маркус.

Крассус обнажил свой клинок и кивнул Максимусу. Здоровяк Антиллар одарил своего сводного брата улыбкой и, пробормотав команду Рыцарям Малькам, достал свой меч. Они немедленно приготовили свое оружие.

Маркус не отрывал глаз от реки, пытаясь разглядеть через плотный дождь темным вечером тростник, поставленный разведчиками днем ранее. Он был очищен до почти белой древесины, которую было бы легче увидеть в темноте, но даже при этом Маркус начал задаваться вопросом, принесет ли это какой-нибудь результат.