Тави командовал Легионами из здания, на крыше которого он выиграл поединок с Наварис из Фригии.

Сгнившую деревянную мебель вычистили, оставив только пустое, просторное помещение, и он погрузился в привычную рутину командования, если конечно не учитывать, что многие привычные лица теперь исчезли, погребенные в земле.

На четвертый день после поединка, прибыл Первый Лорд.

Гай Секстус вошел в здание командования без всякого предупреждения и прищурился на Тави.

– Вон, – пробормотал он.

Здание вряд ли бы опустело быстрее, даже если бы оно было в огне.

Гай лениво щелкнул пальцами, после того, как последний подчиненный Тави вышел, и порыв ветра захлопнул дверь. Гай изучал Тави долгое и безмолвное мгновение.

Тави поднял подбородок, скорее в знак внимания, чем агрессии, надел маску вежливого нейтралитета и ждал. Тишина становилась все тяжелее, но Тави не позволял ей давить на него, и через некоторое время Гай фыркнул.

– А я думал, это я навел беспорядок, – сказал он наконец.

– Беспорядок, сир? – спросил Тави.

Он сознательно избегал почетного обращения "Первый Лорд", которым пользовалась вся Империя, но не близкие родственники. Однако, Тави не чувствовал себя настолько смелым, чтобы назвать старика "дедушкой".

– Я не совсем понимаю, что вы имеете ввиду.

– Не умничай, Тави, – проговорил Гай.

К удивлению Тави это прозвучало так же, как еще в Бернардгольде ему выговаривал дядя Бернард после очередного его изобретательства.

– Магнус связался с вами с помощью монеты? – спросил Тави. – Я полагаю, он взял на себя роль сторожевого по вашему приказу.

– Как только оправился от шока, – сказал Гай.

Он прошел мимо Тави, оглядывая комнату.

– Кто тебе сказал? Арарис или твоя мать?

– Арарис, – тихо произнес Тави.

– Мммм. Неудачно, – вздохнул Гай.

– Что я знаю?

– Как ты это узнал. Она скрывала это от всех. Арарис поддерживал ее, – он покачал головой. – Хотя кто знает. Возможно это к лучшему. Возможно умалчивание защищало тебе лучше, чем могла защитить моя сила. Хотя теперь с этим покончено.

– Сир?

– Ты должен ясно понимать, Октавиан, – тихо произнес Гай, – что огромное количество людей не обрадуются появлению наследника. Они уничтожат тебя.

– Они попытаются, – парировал Тави.

Гай мгновение внимательно изучал его, затем оглянулся по сторонам.

– У тебя нет фурий. Но ты одолел Наварис. И чувствуется касание… – он внимательно посмотрел на Тави. – Твои способности?

Тави спокойно кивнул.

Гай шагнул вперед, внезапно напрягшись.

– Я думал, что это может произойти. Что тебе удалось освоить?

– Смешанное заклинательство, – сказал Тави, – Земля, металл, вода, воздух.

Гай приподнял бровь.

– Но нет определенной? Нет конкретной фурии, откликающейся на твой призыв?

Тави покачал головой.

– Это звучит обнадеживающе, я полагаю, твои способности могут продолжать развиваться, но… их может быть недостаточно, чтобы защитить тебя сейчас.

– Пока я неплохо справлялся, – ответил Тави уязвленно.

Гай поморщился.

– Не будь дураком. Ты был надоедливой помехой и тебя было нелегко достать. А теперь ты цель – и никто не является неприкасаемым, Тави. Твой отец не был.

Гай остановился и несколько раз кашлянул. Раздались хрипящие звуки.

Тави нахмурился и склонил голову.

– Сир? Вы себя нормально чувствуете? Вы выглядите немного… – он хотел сказать "больным", но быстро поправился, – …бледным.

– В порядке ли я? – мягко переспросил Гай. – Юноша, я велел тебе оставаться здесь и приглядывать за Арносом. Вместо этого ты был одурачен глупцом, арестован, бежал, связался с пиратами, напал на треклятую Серую башню и вывез наиважнейшего во всей Алере заключенного.

– Сир, – начал было Тави, – я понимаю, как все это выглядит…

Гай продолжил, не слушая его.

– И на этом твои похождения не закончились. Ты вернулся сюда, раскрыл свое происхождение всему миру, вызвал треклятого Старшего Сенатора на дуэль и, как будто этого было бы недостаточно, ты заключаешь перемирие с врагом, осуществившим самое масштабное вторжение в Алеру за всю ее историю, которого поддерживает легион из вооруженных повстанцев и мальчишек!

Повышенный голос Гая громоподобным эхом отражался от стен огромного помещения.

– Ты играешь в политику, не думая о том, как твои действия скажутся на будущем! Ты разрушил, нет, растоптал законы Империи! Ты хоть понимаешь, что ты натворил?

Осознание того, что Первый Лорд в гневе, заставило всех держаться подальше от комнаты, его нескрываемый гнев заставлял стены сотрясаться, а лампы тревожно вспыхивать в унисон его обвинениям.

Тави осознавал, что любой гражданин Империи на его месте склонился бы, потупив взгляд, перед разъяренным Первым Лордом. Благоразумие на задворках сознания Тави рекомендовало ему именно так и поступить.

Однако Тави вместо этого расправил плечи, стиснул зубы и бесстрашно шагнул вперед, чтобы оказаться лицом к лицу с Первым Лордом.

– Я осознаю, что я сделал, – спокойно сказал Тави. – Я выполнял ваши приказы в меру своих возможностей. Я защищал невинных алеранцев, которых я бы в противном случае обрёк на смерть. Я использовал лучший транспорт, чтобы вызволить узника из Башни – узника, которому, кстати, мы оба обязаны своими жизнями и который был несправедливо заключён в тюрьму на четыре года ради соблюдения формальностей.

– Затем я вернулся сюда, доставил Варга на встречу с командирами канимов, и использовал информацию, которую они мне предоставили, чтобы отстранить убийцу, предателя-слайва от власти, и увидел что-то, что выглядит почти как торжество справедливости. И после этого, я вел переговоры, чтобы завоевать для Империи самые крупные, обученные, и самые разрушительные войска союзников, которых когда-либо знала Алера.

Он помолчал мгновение, а потом добавил:

– Сир.

От гнева лицо Гая потемнело, он едва не лишился дара речи. Открыл было рот, снова закрыл, что-то прикидывая в уме, и спросил:

– Союзников?

– Да, сир.

– Объясни.

Тави поделился своими соображениями о причинах, вынудивших Сарла возглавить бегство канимов с их родины, объяснив это тем, что, по его мнению, и по мнению самих канимов, Ворд уничтожил их дом, и этот народ был вынужден сражаться за сохранение своих жизней и своей расы.

– Не вижу причин мешать им убивать друг друга. – Немного подумав, сказал Гай. – Враг моего врага – мой друг, м?

– Если Ворд действительно представляет из себя угрозу такого масштаба, как я думаю, то я предпочел бы иметь дело с уже известным врагом, чем менять его на кого-то подобного.

– Не лишено смысла, – пробормотал Гай. – Но Алера в целом едва ли с пониманием отнесется к перемирию с канимами.

– Это не перемирие, – возразил Тави. – Они сдались. Они – пленники.

Брови Гая поползли вверх.

– Они заняли город. Они численно превосходят вас более чем в пять раз. И они сдались? В то время как в их распоряжении остается отлично укрепленный город, они являются вашими пленниками?

– Моими, – сказал Тави, – личными, пленниками Принцепса Алеры. Они дали слово, и я его принял.

Он одарил Гая легкой улыбкой.

– Империя была свидетелем и более искусных фикций.

Рот Гая передернулся.

– Хм. Что ты им предложил? – Спросил он.

– Возможность уйти, – сказал Тави, – снабдив их достаточным количеством заклинателей, чтобы миновать левиафанов. И войсками, чтобы помочь им защитить свой дом.

Гай нахмурился, начал говорить, но остановился.

– Вспомогательные войска. Легионы "Свободной Алеры"?

– Я взял на себя смелость подготовить декларацию об амнистии для всех, кто преступил здесь закон, будучи вынужденным защищать себя и свою семью в условиях вторжения канимов и мятежа Калара, – сказал Тави, направившись к столу, на краю которого лежали документы, – если они послужат Короне. Я также подготовил официальное провозглашение свободы для всех рабов каларанских земель.