— Это не то же самое.

— Согласен, — кивнул Вольф, — но это очень близко. Это почти то, о чем вы просили.

«Отлично, Адри. Продолжай. Дави на него. Ты же видишь — он почти сдался».

— И что же вы хотите взамен? Огласите ваше предложение, — сухо произнес Адриан.

— Я просто хочу, чтобы все было по-честному.

— Это не предложение, а утверждение. Выкладывайте, что вам нужно.

— Профессор, вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

— Мистер Вольф, если мы с вами оба прекрасно понимаем, о чем идет речь, то потрудитесь, пожалуйста, назвать цену, которая будет адекватной для того, чтобы — как вы изволили выразиться — «все было по-честному».

Вольф явно колебался. По его лицу растеклась несколько растерянная улыбка, отчего он стал похож на диснеевского Чеширского Кота — с безошибочно узнаваемой зубастой улыбкой в пол-экрана. Адриан вспомнил, как они смотрели «Алису в Стране чудес» вместе с Томми. Вспомнилось ему и то, как он долго и обстоятельно объяснял сыну, что вероятность того, что малыш провалится в кроличью нору и окажется в королевстве, где головы людям рубят без суда и следствия, ничтожно мала. Да, когда Томми был совсем маленьким, его гораздо больше пугали фантазии и сказки, чем реальные опасности, существующие в окружающем мире. Он был готов часами смотреть жутковатые научно-популярные передачи об акулах, нападающих на людей у берегов Калифорнии, или о голодных львах, обитающих на просторах Серенгети. Эти документальные фильмы Томми смотрел как завороженный. Но стоило на экране появиться какой-нибудь курящей кальян гусенице, как он бледнел, покрывался потом, кашлял, а вечером, вместо того чтобы спокойно заснуть, долго плакал в кровати.

«Адри, не отвлекайся. Сосредоточься и будь настойчив. Это сейчас самое главное».

Брайан также был готов проявить настойчивость, то и дело одергивая пустившегося в воспоминания старшего брата.

— Ну, я даже не знаю, профессор… Как бы вам сказать поточнее… В общем-то, мы можем прикинуть, сколько стоит мое рабочее время…

— Назовите цену. Например, свою удвоенную ставку, которую вы получаете в магазине, когда работаете в выходной день или сверхурочно.

— Нет, так дело не пойдет. Там я простой продавец, а в этом случае я взялся за весьма квалифицированную работу как редкий специалист в своей области. Я думаю, за уникальность моего опыта мне тоже полагается… ну, скажем так, некоторый бонус.

— Мистер Вольф, если вы так твердо вознамерились выжать из меня какие-то деньги, сделайте одолжение, назовите сумму, которую вы желаете получить.

«Отлично, — одобрительно сказал Брайан, — это должно привести его в замешательство».

Адриан не мог в очередной раз не признаться себе в том, что его младший брат гораздо лучше разбирается в психологии преступника, чем можно было бы предположить.

— Ну хорошо. — Марк Вольф попытался зайти с другой стороны. — А во сколько бы вы сами оценили…

— Мистер Вольф, успех в таком деле был бы бесценен. Я бы и сам затруднился назвать его денежный эквивалент. Но, с другой стороны, вы и сами понимаете, что я не хотел бы оплачивать вам неудачу.

— Назовите свою цену, — вновь попытался выкрутиться Вольф. — Тогда я буду знать, насколько усердно мне следует работать.

— Не держите меня за дурака, да и себя не обманывайте. Согласитесь, какую бы сумму я сейчас ни назвал — тысячу, десять тысяч, миллион, — вы запросите вдвое или даже втрое больше, когда у вас будет что мне сообщить. Или я не прав?

Вольф поджал губы и отвернулся. Адриан понял, что выиграл спор.

Он удивлялся сам себе: ему не верилось, что он оказался способен вести столь жесткие переговоры.

— Я вам вот что скажу, мистер Вольф: будет вам премия за выполненную работу. Можем назвать это иначе: «гарантированным вознаграждением», как на плакатах «Разыскивается живым или мертвым» в старых вестернах. Сумма вознаграждения — ну, скажем, двадцать тысяч долларов. Это большие деньги. Найдете информацию, которая наведет нас на Дженнифер и поможет вернуть ее — обращаю ваше внимание: только в этом случае, — и я плачу вам двадцать тысяч. Но давайте проговорим еще раз: находите Дженнифер — получаете деньги. Начинаете играть в какие-то игры, водить меня за нос или в конце концов ваши поиски оказываются безрезультатными — во всех этих случаях вы не получите ничего. Пусть это будет вашим финансовым стимулом. На всякий случай предостерегаю вас от попытки дважды нажиться на одной и той же информации. На вашем месте я не стал бы даже пытаться вымогать деньги у родственников девушки или у кого-то еще. Чует мое сердце, полицейские отнесутся к вам с меньшим пониманием, чем я, и за попытку шантажировать родителей Дженнифер или за вымогательство у них денег вы запросто можете угодить за решетку. Несомненно, это было бы абсолютно справедливо, но я… я человек другого склада и к тому же несколько странный, я бы даже сказал, сумасшедший отчасти… — Адриан зловеще улыбнулся, как герой-злодей в провинциальной театральной постановке. — Так что могу вам позволить потренироваться в вымогательстве денег на моей персоне.

— А почему я должен верить вам на слово? — спросил Вольф. — Какие у меня будут гарантии?

Адриан сухо рассмеялся, а затем ответил, как отвечает профессор на вопрос студента, заданный после лекции:

— А вот это, мистер Вольф, уже мое дело. Я сам продумаю, какие гарантии своего честного слова я готов вам предоставить.

Вольф, похоже, был сам не рад, что затеял такой разговор.

— Мистер Вольф, признайтесь, вы ведь на самом деле вовсе не самый большой специалист по этой части.

— Это по какой части? Если вы про компьютеры, то я в них неплохо разбираюсь. А в том, что касается поисков информации в Интернете, я вообще могу считаться экспертом-профессионалом…

— Нет, я не об этом. Я имел в виду совершение преступлений.

Вольф покачал головой, а затем, склонившись над «Макбуком», недовольно заметил:

— А я вовсе не преступник и никогда преступником не был.

— Ну, о том, как следует расценивать некоторые ваши действия, мы поговорим как-нибудь в другой раз.

— Профессор, никакое это не преступление. Понимаете, то, что мне нравится, то, что мне нужно, — это просто… — Марк Вольф замолчал, и профессору Томасу оставалось лишь гадать, понимает ли его собеседник, как смешно и нелепо он выглядит, пытаясь опровергнуть очевидные факты. — Ну ладно, профессор. В общем, считайте, что вы меня уговорили. Я принимаю ваши условия. Если мы найдем ее — с вас двадцать штук.

Адриан не удивился бы, услышав после этого что-то вроде: «А если вы меня кинете…» Впрочем, похоже, ни один из них еще толком не придумал, чем припугнуть собеседника на случай невыполнения им своих обязательств. Обоим оставалось действовать, исходя из сложившегося баланса интересов. Вольфу были нужны деньги. Он, конечно, понимал, что Адриан может ему не заплатить. С другой стороны, оба понимали, что информация о Дженнифер Адриану нужна едва ли не больше, чем деньги Вольфу. По всему выходило, что эти два человека нужны друг другу в равной мере.

На таких условиях каждый был готов рискнуть и сделать свою ставку.

Адриан Томас понятия не имел, есть ли у него на счете двадцать тысяч долларов. Впрочем, он не был уверен и в том, что действительно собирается заплатить Вольфу за его «работу» — просматривание порносайтов для извращенцев. Он почувствовал, как рука Брайана легла ему на плечо, и прислушался. Брат сказал: «А ведь он тоже это понимает. Как видишь, Адри, он вовсе не дурак. Так что имей в виду: он готовит ответный ход. Какой именно — мы с тобой пока не знаем. Будь начеку».

Вольф не обратил внимания на то, что пожилой профессор выразительно кивнул, словно соглашаясь с кем-то.

— Я ведь вовсе не такой плохой, как говорят обо мне полицейские, — заявил вдруг Марк Вольф.

Адриан не стал комментировать эти слова.

Он ждал, что Брайан вот-вот даст ему очередной совет, поможет ему выйти из меняющейся на глазах ситуации. Адриан предположил, что сейчас брат удивлен поведением хозяина дома не меньше, чем он сам.