– Да. Я никогда не забуду этого! И не только не забуду, но и я стану защищать тебя в суде со всем мастерством, на которое способен служащий фирмы «Арон Пинкус ассошиэйтс»!

– Это очень любезно с твоей стороны, приятель!.. Ну, Девви, нам пора!

Мощная моторка ринулась вперед столь стремительно, что ее нос поднялся из воды взмывающей в воздух белой цаплей. Рев двигателей заглушил все остальные звуки, и катер, проскочив мимо отметки семь, вырвался из небольшой, защищенной акватории и вновь оказался среди яростных волн.

Затем, как и говорил он, Фрейзер резко повернул налево, к простершемуся широкой полосой крутому берегу. Взметнувшийся ввысь за правым бортом плотный полог из брызг и пены полностью скрыл от взора преследователей лодку, что позволило бы, например, незаметно соскользнуть с нее в воду.

А это было как раз то, что вынужден был сделать охваченный паникой Сэм Дивероу, отнюдь не подбодренный взмахом руки и словами своего капитана:

– Давай, старина! Я знаю, что это по силам тебе! Ведь в школе мы были с тобой в одной команде пловцов!

– Нет, Фрейзи, я не был там, я занимался теннисом!

– Ох, виноват!.. И все же – пошел!

Борясь с волнами, которые швыряли его из стороны в сторону, Сэм плыл, держа голову наполовину под водой. Патрульное судно береговой охраны, преследуя его одноклассника, сделало крутой поворот налево. В мегафон заорали:

– Сколько ни старайся, тебе не удрать! Усвоил это, хмельная рожа? На этот раз не отвертишься: сопротивление при задержании, вождение катера в нетрезвом виде, преступное пренебрежение жизнью пассажира, также подлежащего аресту! О, парень, теперь-то я тебя достал!

Подняв голову, чтобы вдохнуть глоток воздуха, Дивероу услышал, как взревели, заглушая мегафон, мощные двигатели лодки Фрейзи. Ощущение было такое, словно в воду начали выпускать воздух из огромного надувного матраса.

«…Также подлежащего аресту»… «Владелец катера – Джеффри Фрейзер, а пассажир – Сэмюел Дивероу. Вы оба задержаны!»… Он подлежит аресту?! Его арестуют?! Пока Сэм лежал, прижавшись к палубе, до его парализованного страхом сознания не доходил смысл того, о чем вещали по мегафону. Но теперь все изменилось. Ему грозил арест! О боже, он – разыскиваемый властями беглец! Его обложили, словно он волк! А это значит, что Арон, Дженни, Сайрус с Романом и оба Дези арестованы и, сломавшись, признались во всем! А Мак! Его, скорее всего, уже расстреляли! О Дженни же, о его последней страстной любви, лучше и не думать: ее могли обидеть, изнасиловать! И кто знает, что еще выпало на долю бедняжки! Для этих подлецов из Вашингтона нет ничего святого!

Но они не знают еще, на что способен Сэмюел Лансинг Дивероу, этот талантливейший адвокат, защитник униженных и угнетенных и гроза взяточников, где бы они ни встречались ему! Он много чему научился от своего учителя, пусть и большого путаника, допотопного кое в чем, но все же великого наставника! Он сумеет теперь солгать, смошенничать, а если потребуется, то и прикарманить кое-что. Короче, им усвоено все то, что отличало друга его – солдата века! Сэм пойдет на любую хитрость, использует все доступные ему ловкие приемы, применит самые что ни на есть бесчестные фокусы, не остановится ни перед каким обманом, – короче, проявит себя достойным учеником Хаука, – чтобы только предать гласности правду, даровать своим товарищам свободу и, более того, вырвать страну из цепкой хватки коварных интриганов и навсегда ввести в свою жизнь пленительную Дженнифер Редуинг Восходящее Солнце! И все это сделает он благодаря лежащей в самом глубоком из его карманов кассете, надежно укрытой в пластиковом пакете, обнаруженном им на кухне Бернбаумов!

То и дело заглатывая морскую воду, кашляя и отплевываясь, Дивероу упорно прокладывал свой путь к берегу, стойко противостоя остервенелым волнам. Главное сейчас для него – убедить себя, следуя примеру Хаука, что ему все нипочем, для чего сгодилось бы и заклинание типа: «Вот я и на суше, хотя судно мое и пошло ко дну!»

– Эй, мистер! – крикнула девочка-подросток, выскочив из дома, чтобы приветствовать его у самой кромки воды. – Держу пари, вы рады, что выбрались сюда, то есть на берег! Вашу лодку опрокинуло волной?

– Ну… в некотором роде да. Ветер довольно резкий.

– Но этого бы не случилось, будь у вас приличная посудина! И если бы вы к тому же и накачались как следует, то сумели бы пройти к отметке семь.

– Юная леди, у меня нет привычки заниматься тем, что вы определяете словом «накачаться».

– Что?

– Я выразился достаточно ясно. Я не курю никакого зелья.

– Зелья? Вы хотите сказать – «травки»? Так и из моих друзей никто ее не употребляет. Я имела в виду совсем другое. «Накачаться» – это значит поднатореть в управлении лодкой. Знать двигатель, уметь предотвратить течь и так далее.

– Ах, да, конечно! Я просто обалдел немного от пребывания в воде. – Сэм неуверенно поднялся на ноги, ощупывая правой рукой карман брюк, где лежала пленка. – Но, что бы там ни случилось, я очень спешу…

– Понятно: вы собираетесь позвонить на свою стоянку, где держите лодку, или в береговую охрану. А может, и в страховую компанию. Если угодно, воспользуйтесь нашим телефоном.

– Не слишком ли вы доверчивы? – спросил Дивероу, а точнее, юрист, сидевший в нем. – Я незнакомый вам человек, которого волны выбросили на этот берег.

– Мой старший брат – чемпион Новой Англии по борьбе! Да вот и он!

– О? – Сэм взглянул в сторону дома. Вниз по ступенькам, ведущим на пляж, спускалась красивая, коротко подстриженная белотелая горилла с необычайно длинными, до колен или даже еще ниже, мускулистыми руками. – Приятный молодой человек!

– Еще бы! Все девушки буквально без ума от него, но подождите, когда они узнают кое-что о нем!

– Что именно? – У Дивероу появилось неприятное чувство, что сейчас его посвятят в какую-то страшную семейную тайну.

– Некоторые люди резко отличаются от остальных, моя дорогая, но все мы, как учат нас пророки, – дети божьи. Так будем же терпимы друг к другу!

– О чем это вы? Он хочет стать юристом! По-моему, глупее не придумать, верно?

– Верно… – повторил неуверенно Сэм и, уже обращаясь к подошедшему к ним чемпиону, произнес: – Сожалею, что доставил вам беспокойство! Но мое корыто затонуло почему-то, и я был вынужден добираться до берега вплавь.

– Вероятно, ваша лодка угодила в водоворот, – предположил спортсмен, приветливо улыбаясь Сэму. – Думаю, вы новичок в этом деле!

– Как вы догадались?

– Ну, это не так уж трудно. Длинные брюки, оксфордская рубашка[196], черные носки и невесть каким чудом уцелевшая на одной ноге коричневая кожаная тапочка.

Дивероу опустил глаза. Спортсмен был прав: вторая тапочка бесследно исчезла.

– Как видно, я не все продумал до конца: мне следовало бы надеть теннисные туфли на шнурках.

– Лучше кеды, мистер, – высказалась девочка.

– Ну да! Но мне простителен подобный промах: ведь это первая моя лодка.

– Парусная? – поинтересовался молодой человек.

– Да. С двумя парусами: один, большой, – посередине и маленький – спереди.

– В общем, чего с него взять! – заявила девочка-подросток. – Он же впервые вышел в море, Бумер!

– Будь снисходительна к нему, малышка: каждый когда-то с чего-то начинает! Забыла, как пришлось мне добираться вплавь до твоей первой «кометы», чтобы довести ее до отметки три?

– Ты же обещал никому не рассказывать об этом!

– Успокойся… Заходите в дом, мистер. Там вы сможете обсохнуть и позвонить по телефону.

– Спасибо! Признаюсь, я ужасно спешу… Мне надо как можно быстрее добраться до властей. Дело у меня не терпит отлагательств, но телефон тут не поможет. Я должен лично свидеться с ними.

– Вы из отдела по борьбе с наркотиками? – тотчас спросил молодой человек. – На яхтсмена, черт возьми, вы никак не тянете!

– Нет, я не из отдела по борьбе с наркотиками, а просто человек, обладающий информацией, которую необходимо срочно передать куда следует.