– А у нас не объявляли никакой тревоги, – ответил растерянно Микульски. – Объясни, что все-таки случилось, Джер?

Когда командир Джерард рассказал ему все, что сам знал, агент по особым поручениям, побледнев, снова потянулся за лекарством.

– Этот сукин сын Дивероу ушел отсюда несколько минут назад. Он явно не в себе! Что я наделал, упустив его!

– Если у вас тревога не объявлялась, то, значит, ты не совершил ничего предосудительного, Тедди. Мы передали свое сообщение по телетайпу, и это все, что мы смогли сделать… Постой, мне только что передали записку. Звонит какой-то малый из бостонского отделения полиции по имени Кэфферти. Ты его знаешь?

– Никогда о таком не слыхал!

– Так вот откуда эта тревога – из бостонского отделения полиции! Задам же этому мерзавцу трепку, да так, что вовек не забудет! Ну а пока – будь здоров! Поговорим попозже, Тедди!

– Восемь месяцев четыре дня и пять с половиной часов, – бормотал Микульски, открывая верхний ящик стола и глядя на календарь в надежде на выход на пенсию, до которого оставалось уже не столь долго.

Чемпион Новой Англии по борьбе въехал на своем джипе на подъездную дорогу, ведущую к особняку Бернбаумов в Свомпскотте.

– Вот мы и прибыли, мистер Дивероу. Я видел это место с воды, но с суши – ни разу. Недурной домишко, а?

– Может, зайдете, Бумер? Но предупреждаю: беседа предстоит жаркая и строго конфиденциального порядка.

– В чем в чем, а в этом я не сомневаюсь! Ваше неожиданное появление на нашем участке, потом ФБР и все остальное. Но не приписывайте мне того, чего нет, сэр: честное слово, я ни на что не намекаю. Сейчас я быстренько смоюсь, и если кто-нибудь будет меня спрашивать о вас, не имея на то соответствующих документов, то я отвечу, что сроду вас не видел.

– В юридическом отношении все безупречно. Но коль скоро вы решили уехать, я прошу вас разрешить мне оплатить ваш труд.

– Ни в коем случае, мистер Дивероу. Для меня большая честь – доставить вас сюда! Если не возражаете, я запишу для вас на всякий случай свое имя: а вдруг у вас через пару лет освободится место клерка? Но, понятно, я не хочу, чтобы вы предоставили мне какие-то особые условия.

– Я не сомневаюсь в этом, Бумер, – ответил Сэм, беря у него клочок бумаги и глядя в ясные, серьезные глаза будущего студента юридического факультета. – Но если я захочу все же предоставить вам особые условия, вы с этим уже ничего не сможете поделать.

– Я в любом случае буду стараться, сэр. Вы сразу поймете, что я представляю собой, если побываете на занятиях нашей секции борьбы.

– Ну что же, давайте на том и порешим. Учитывая ваши данные, вам незачем нас искать: мы сами разыщем вас… Спасибо, Бумер!

– Счастливо, сэр!

Дивероу вылез из джипа. Машина, описав полукруг, тут же исчезла за воротами. Взглянув на импозантный кирпичный фасад загородного дома Бернбаумов, Сэм набрал воздуха в грудь и заковылял по вымощенной камнем дорожке к двери. «Все было бы намного проще, если бы на мне были обе тапочки», – подумал он, звоня в колокольчик.

– Будь я проклят! – заревел огромный чернокожий наемник-химик Сайрус, тотчас открывая дверь. – Не знаю, обнимать ли вас или отправить к праотцам! Но, что бы там ни было, заходите, Сэм!

Дивероу с глупым видом прошлепал в коридор, и взору присутствующих предстали его промокшая одежда, всклокоченные волосы и босая нога. Что же касается самих «присутствующих», то в число оных входили: Сайрус, Арон Пинкус и та, о которой мечтал Сэм всю свою жизнь. Дженнифер Редуинг смотрела на него из дальнего угла комнаты во все глаза. Но что именно было в ее взгляде – тревога или гнев, он не мог понять.

– Сэмми, нам уже все известно! – крикнул Арон, редко когда повышавший голос. Проворно вскочив с кушетки, чтобы приветствовать своего служащего, он схватил его за обе руки и прижал свою престарелую голову к левой щеке Сэма. – Слава Аврааму, ты жив!

– Все обстояло не столь уж плохо, – сказал Дивероу. – Возможно, Фрейзи и маньяк, но он знает, как управлять катером. А потом там был еще этот малыш, чемпион Новой Англии по борьбе…

– Мы знаем, через что ты прошел, Сэм! – воскликнул Пинкус. – Ты вел себя как герой! И все потому, что не хотел поступаться принципами!

– Все это было страшно глупо, Дивероу, – заметил Сайрус, – но вы проявили характер, отдаю вам должное.

– Где мама? – спросил возмутитель спокойствия, избегая взгляда Дженни.

– Они с Эрин вернулись в Уэстон, – ответил Арон. – По-видимому, кузина Кора пала жертвой какого-то чайника со спиртным.

– А оба Дези на пляже, вместе с Романом Зет несут там дозорную службу, – добавил Сайрус.

– Но они даже не заметили машину Бумера – джип, в котором я добрался сюда, – произнес неодобрительно Сэм.

– Это не совсем так, – возразил наемник. – Как вы думаете, почему оказался я вдруг у двери? Да потому, что Дези-Один сообщил мне по радиотелефону, что «высокий сумасшедший гринго» направляется в машине к дому.

– Он всегда умел четко излагать свои мысли! – молвил Дивероу и, повернув медленно голову в сторону Дженни, бросил осторожно: – Привет!

То, что произошло потом, походило скорее всего на мелодраматическое представление. Арон Пинкус и Сайрус Эм отодвинулись тактично в сторону, а Дженнифер Редуинг Восходящее Солнце со слезами на глазах бросилась по покрытому ковром полу навстречу Сэму. Дивероу, двинувшийся было неуверенно в гостиную, остановился. Девушка ринулась в его объятия, и губы их соединились в восторженном порыве.

– Сэм! – вскрикнула она, прижимая его крепко к себе. – О Сэм, Сэм, Сэм! Повторилось то же, что уже было в Швейцарии, ведь верно? Мак все рассказал мне! Ты поступил так, потому что был уверен в своей правоте! Ты исходил из нравственных принципов и законодательных норм! Прыгнуть в лодку, проплыть по морю многие мили в бурю, чтобы не дать свершиться неправому делу! О боже, как люблю я тебя! По-настоящему люблю!

Так, сама того не заметив, она перешла в разговоре с ним на «ты», чему тогда же последовал и Сэм.

– Ну, я проплыл не так уж много миль, всего-то четыре или пять!

– Но и это подвиг! Я так горжусь тобой!

– Ерунда все это!

– Вовсе нет!

– Я проиграл: пленка погибла.

– Но ты-то цел, мой дорогой! И это главное!

Внезапно по радиотелефону Сайруса послышалась сперва спокойная, а потом с визгливыми нотками испанская речь:

– Послушай, парень, к дому несется большой лимузино! Ну как, разнести его на куски?

– Пока еще нет, Дези, – откликнулся наемник. – Держи под прицелом входную дверь, гостей же пусть встретит Роман! Оружие держать наготове!

Несколькими минутами позже раздался среднеевропейский говор Романа Зет:

– Не считая водителя, там только один старый седовласый человек… Идет к дому. Шофер в машине. Включил радио. Музыка дерьмовая.

– Оставайся на месте, – приказал Сайрус, вытаскивая пистолет из кобуры. – Если услышите, что я стреляю, попытайтесь пробиться ко мне.

– Если… Что?

– Оснований для тревоги нет: старик не вооружен.

– Будьте готовы!

– К чему?

– Разговор закончен! Установить наружное наблюдение!

– Что?

Зазвучал дверной звонок. Сайрус махнул рукой Пинкусу, Дженни и Дивероу, чтобы они удалились с возможной линии огня. Когда же он, с пистолетом в руке, распахнул резко дверь, то увидел перед собой высокого худощавого пожилого джентльмена.

– Вы, должно быть, дворецкий, – высказал предположение Р. Куксон Фрейзер, на чьей природной учтивости никоим образом не отразилось испытываемое им волнение. – Я хотел бы как можно быстрее поговорить с вашим хозяином по делу первостатейной важности.

– Куксон! – воскликнул Арон, выходя из ниши французского окна, обращенного на пляж. – Какими судьбами вы здесь?

– Это невероятно, Арон! Уму непостижимо! – произнес Фрейзер, размахивая какой-то бумагой. Затем он воздел руки вверх, демонстрируя охватившее его отчаяние, чреватое апоплексическим ударом. – Мы с вами, как и весь Бостон, одурачены, старина! Нас определенно подставили!