– Вы упускаете один или два момента, которые могут спутать все карты, – произнес Арон. – Начать с того, что как только наверху станет известно о поражении «смертоносной шестерки», так, несомненно, Броукмайкл тотчас же окажется в недоступном для вас месте. И по той простой причине, что через него может всплыть имя высокопоставленного лица, распорядившегося насчет «Эйр-Форс-два».

– Пока что, командир, о фиаско псевдоделегации никто не узнает, – проговорил Хаукинз, поворачиваясь к окну спиной. – По крайней мере, в ближайшие двадцать четыре часа. Вы же, уверен я, можете устроить так, что завтра рано утром я улечу в Форт-Беннинг на частном самолете.

– Вы вот сказали: в ближайшие двадцать четыре часа, – обратилась к генералу Дженнифер. – Но как вы можете за это поручиться? Если даже это актеры и психи, мы все равно не должны забывать о том, что они профессионалы, занимающиеся секретными операциями.

– Позвольте мне объяснить, мисс Редуинг… Дези-Один и Дези-Два поддерживают со мной постоянную связь по радио… Сэр Генри Саттон и так называемая «смертоносная шестерка» в настоящий момент заперлись в ресторане Джозефа на Дартмут-стрит. Они крепко выпили и пребывают в отличном настроении. Мои адъютанты отвезут их – но не в отель, а в ваш домик для лыжников, где они будут целый день приходить в себя. А когда протрезвеют, Дези-Два – не только прекрасный механик, но и, как сообщил мне Дези-Один, отличный повар – сдобрит их еду соусом «песто», в состав которого войдут помидоры, текила, джин, бренди, медицинский спирт и некая седативная микстура. Так что, отведав угощения, они снова вырубятся… Надеюсь, мне удалось развеять сомнения мисс Редуинг. И позвольте добавить еще: не исключено даже, что в нашем распоряжении будет не двадцать четыре часа, а значительно большее время, возможно, около недели. Если бы только помогло нам это!

– Видите ли, генерал, – не успокаивалась дочь уопотами, – мы имеем дело с прошедшими хорошую подготовку бойцами из отряда особого назначения, а ведь известно, что и самые обыкновенные люди, одурманенные наркотиками или алкоголем, могут очнуться внезапно на короткое время и воспользоваться телефоном…

– Телефоны там не будут работать: в провода во время грозы попадет молния.

– Во время какой грозы? – решил уточнить Арон.

– Гроза разразится там после того, как они захрапят, сон же у них будет крепкий.

– Но как только они придут в себя, так тотчас же прыгнут в машину и – ищи ветра в поле! – предположил Дивероу.

– Рама и ведущая шестерня главной передачи окажутся к тому времени испорченными из-за езды по разбитым проселочным дорогам.

– Но они могут подумать, что их похитили, и принять соответствующие меры, в том числе и физического воздействия, чтобы бежать из плена, – промолвил Пинкус.

– Такая вероятность есть, но невелика. Ди-Один объяснит им, что вы, командир, подумали в своей мудрости, что им было бы лучше провести сегодняшнюю ночь веселья в вашем пустом доме, поскольку появление их в отеле в состоянии сильного алкогольного опьянения может вызвать осложнения.

– А как с гостиницей, Мак? – спросил озабоченно Сэм. – Броукмайкл и его компания будут ждать экспресс-отчета от своих ребят, если не чего-то большего.

– Маленький Джозеф берет это на себя: он будет дежурить у телефона в том их номере, что посередине.

– Ну и что же он, черт возьми, скажет, когда туда позвонят? – допытывался Дивероу. – «Привет! Я „смертоносный седьмой“, остальные валяются пьяными в баре Джо»?

– Нет, Сэм. Он скажет, что единственная его обязанность – это принимать телефонные сообщения и что его наниматели вызваны по делу. И больше ничего.

– Кажется, вы все продумали, – сдался Арон, кивая головой. – План просто замечательный!

– Школа, командир! И, если откровенно, такого рода контрмеры – на уровне детского сада.

– И все же, Мак, ты кое-что забыл, – улыбнулся Дивероу сардонической улыбкой законника, заранее предвкушая триумф. – В наши дни телефоны есть во всех машинах.

– Прекрасная мысль, сынок, но часа два назад о том же подумал и Дези-Один.

– Не станешь же ты говорить мне, что он собирается вырвать с корнем антенну? Ведь это было бы уж слишком очевидно.

– В этом нет надобности, Сэм. Хуксетт, штат Нью-Гэмпшир, недосягаем для диапазона, в котором работают радиотелефоны: башня там еще не достроена. Дези-Два рассказывал, что ему стоило большого труда дозвониться до Дези-Один в Бостон, чтобы сообщить тому, где находится это шале, во всяком случае, ему пришлось для этого проехать по шоссе целых двадцать минут.

– У вас есть какие-нибудь возражения, адвокат? – поинтересовалась Редуинг.

– Я знаю только одно: должно случиться что-то ужасное, – пискнул Сэм сдавленным голосом. – Так всегда происходит, когда он считает, что продумал все до конца.

Реактивный самолет «Рокуэлл» взмыл вверх над горами Аппалачи, готовясь к посадке в Форт-Беннинге, точнее – на частном летном поле в двенадцати милях к северу от военной базы. Единственным пассажиром на борту был Хаук, снова в своем не поддающемся описанию сером костюме… На носу его сидели очки в стальной оправе, щетинящиеся короткой стрижкой седые волосы прикрывал тускло-рыжий парик, на сей раз причесанный и уложенный до состояния совершенства Эрин Лафферти.

Бывший генерал не отходил от телефона в Свомпскотте с четырех утра до пяти тридцати. Первый звонок его был адресован Хизелтайну Броукмайклу, пришедшему в восторг оттого, что наконец-то представилась возможность «вытряхнуть душу» из его омерзительного кузена Этелреда. Затем из дома на берегу океана последовали еще семнадцать звонков. И в итоге было получено разрешение на посещение базы неким писателем, занимавшимся в данный момент изучением проблем, связанных с постперестроечной конверсией.

А в восемь утра отдел по связям с общественностью при Пентагоне известил бригадного генерала Этелреда Броукмайкла, якобы занимавшегося «общественными отношениями», о том, что он должен встретить подобающим образом весьма влиятельного журналиста и сопровождать его во время осмотра им военного комплекса. Для Броуки Второго это было относительно рутинное задание, дававшее ему возможность практического применения своего скромного актерского дарования, которого, однако, сам он скромным не считал.

В десять часов утра – в десять ноль-ноль, если выражаться языком военных, – Этелред Броукмайкл повесил трубку служебного телефона и приказал своему помощнику по вспомогательному армейскому корпусу ввести писателя. Бригадный генерал готов был полностью повторить сообщение для печати, которое он столь успешно делал уже на протяжении многих лет.

Но к чему он не был подготовлен, так это к виду пожилого, сутулого человека в очках и с рыжими волосами, который вошел застенчиво в дверь его кабинета, излишне пространно благодаря женщину-сержанта, открывшую дверь для него. В посетителе было что-то неуловимо знакомое, возможно, аура, не имевшая ничего общего с его подчеркнутой учтивостью. Броуки Второму даже послышались отдаленные раскаты грома. Так что же было такого в этом чудаке, который с успехом мог бы сойти за персонажа из киноверсии романа «Большие ожидания», – большого, неуклюжего и потрепанного жизнью счетовода, пытавшегося поддержать старую леди?.. Или он перепутал, и то был персонаж из инсценировки «Николаса Никлби»?[165]

– Как мило с вашей стороны – уделить мне свое драгоценное время и помочь в моем скромном исследовании, генерал! – сказал журналист спокойным, немного хриплым голосом.

– Это моя работа, – ответил Броукмайкл и тут же просиял улыбкой, которая, чувствовал он, сделала бы честь Керку Дугласу. – Мы – вооруженные слуги народа, и нам хотелось бы, чтобы он знал о нашем вкладе в укрепление оборонной мощи нашей страны и в дело мира во всем мире… Садитесь, пожалуйста.

– Замечательное, трогательное заявление! – Рыжий труженик пера подсел лицом к столу, вынул блокнот и шариковую ручку и приготовился писать. – Вы не будете возражать, если я процитирую в своем очерке вас? Припишу ваше высказывание «авторитетному источнику», если только вас устроит такой вариант.