— Лена, зачем ты так много говоришь? — спросил Тоньино.

— Чтобы не заплакать, — ответила она, но не сумела сдержать рыдание.

Одетте Ашкенази исполнилось двадцать шесть лет. Она родилась на трансатлантическом лайнере посреди океана на пути из Неаполя в Буэнос-Айрес на месяц раньше предполагаемого срока. Поэтому родители выбрали для нее старинное кельтское имя, означавшее «любимица вод». Ее отец работал гинекологом в Риме, мать была родом из Женевы.

С самого детства Одетта была своенравным и непослушным ребенком. С годами она стала очень красивой и неуправляемой. Два брата, старше ее по возрасту, всегда вели себя прилично и степенно, а вот поведение Одетты было совершенно непредсказуемым. В пятнадцать лет ее исключили за распущенность из римского, а затем и из флорентийского колледжа. Еще через год она бежала в Париж с безработным художником, которого тут же и бросила, отдав предпочтение богемной компании, обитавшей на Монмартре. Быстро переняв у своих новых друзей их идеи и стиль жизни, Одетта собрала целую коллекцию кратких и бурных романов, в том числе и с такими известными и прославленными людьми, как Пикассо и Хемингуэй. Она подружилась с Гертрудой Стайн[14] и стала членом интимного кружка Колетт[15]. Ее красота и живость были неотразимы. А кончилось все тем, что Одетта заболела сифилисом, так и не узнав, от кого заразилась. Ей пришлось вернуться в Рим и пройти болезненный, изнурительный курс лечения. Она выздоровела только благодаря тому, что ее организм, здоровый и крепкий от природы, хорошо поддавался лечению. Оправившись, Одетта поклялась родителям, братьям, себе самой, что изменит свою жизнь, но ее добрые намерения очень скоро развеялись в прах.

Граф Ардуино Сфорца ди Монтефорте познакомился с ней во время конных состязаний. Пожилой аристократ — в то время ему было уже под шестьдесят — недавно овдовел. Брак графа, омраченный тяжелой болезнью жены, никак нельзя было назвать счастливым, и все же ее смерть глубоко его опечалила. Ни времени, ни тем более сил, чтобы начать жизнь заново, у него уже почти не оставалось.

Одетта буквально ослепила графа Ардуино. Она была блестяще образованна, остроумна, полна веселья и жизни. К тому же ее совершенно не интересовали его деньги. Он предложил ей выйти за него замуж. Одетта с полной откровенностью рассказала графу все о себе, а потом спросила:

— Ты не передумал? Все еще хочешь, чтобы я стала твоей женой?

— Ну, дорогая, если бы я тебе поведал, что творили в свое время мои родители, деды и прадеды, тебе стало бы дурно, и все твои приключения в сравнении с этим показались бы просто детскими забавами, — с горечью ответил граф.

Его отец почти полностью промотал огромное состояние, которое графу Ардуино с великим трудом удалось восстановить, одновременно сохранив репутацию и доброе имя семьи. Долгие годы ему пришлось упорно работать, преодолевать множество трудностей и препятствий. Олицетворяя собой полное отрицание ханжеской морали и жестких канонов буржуазной благопристойности, наложивших неумолимую печать на его жизнь, Одетта противопоставляла им свое пленительное плутовство и легкомысленное отношение к деньгам как к средству достижения удовольствий. Теряя украшения и предметы туалета во время мимолетных свиданий со своими многочисленными любовниками, она неизменно возвращалась к мужу, чтобы поведать ему о своих похождениях и предложить себя в дар, как самую редкостную драгоценность.

Граф женился на ней с радостью, избавив тем самым ее семью от тяжкого бремени.

— Отныне это ваш крест, граф Сфорца, — откровенно предупредил его отец Одетты. — Не думаю, что моя дочь заметно облегчит вам жизнь.

— Отныне, — в тон ему ответил граф Ардуино, — я желаю только развлекаться, а Одетта в этом смысле надежнее любых банковских гарантий, дорогой профессор.

— Она никогда не родит вам детей, — напомнил профессор Ашкенази.

— У меня уже есть двое от первого брака. Мне этого достаточно, — заверил его граф.

Одетта напоминала реку в половодье, все сметающую на своем пути. За год она заставила графа Ардуино объехать весь мир, попеременно погружаясь вместе с ним то в водоворот шумных празднеств, то в молчание великих пустынь. Ее обуревала жажда жизни. Проснувшись поутру и увидев ее в постели рядом с собой, он говорил: «Благодарю тебя, господи, за ниспосланный мне новый день рядом с ней». По вечерам, ложась спать и зная, что она где-то проводит время с другим, он оставлял у нее на подушке цветок и записку: «Спасибо, что вернулась».

Возвратившись в Рим после долгого свадебного путешествия, граф отметил, что за время его отсутствия его служащие не сидели сложа руки: они кропотливо работали и получили отличные результаты. Там, где за ней хорошо ухаживали, земля приносила щедрые плоды.

И в Англии, и в Америке графу Ардуино не раз приходилось слышать восторженные отзывы о Муссолини. Сам граф был всегда далек от политики, но почему-то фашистский режим вызывал у него стойкую антипатию.

Поэтому, получив приглашение на прием во Дворец Венеции[16], он дал знать в ответ, что не сможет присутствовать, так как покидает Рим, после чего действительно уехал в Романью, чтобы своими глазами увидеть нововведения, произведенные в его имении молодым помощником управляющего, которого нанял Серджо Капорали. Одетта целыми днями пропадала у Марты Аббы[17] и Пиранделло[18], готовившихся вместе с Массимо Бонтемпелли[19] к открытию нового театрального сезона. Ее огорчила необходимость отъезда, но она не стала протестовать.

По пути в Котиньолу, где находилась его вилла, граф Ардуино решил остановиться на завтрак в Луго у Серджо Капорали. Так Одетта познакомилась со Спартаком. На нее сразу же произвели впечатление его ум и чувство юмора, не говоря уже о внешности. Пикантность приключению придавало то, что никогда раньше у нее не было романа с крестьянином.

В тот же вечер она написала в письме своей подруге Марте:

«На этой голой, но живописной равнине, залитой солнцем, я обнаружила очень и очень лакомый кусочек. Это молодой помощник графского управляющего. Дай срок, я тебе все расскажу».

На следующее утро в Котиньоле, сидя с мужем за завтраком, Одетта объявила:

— Я возьму твою машину. Хочу съездить в Луго.

— Что тебя там заинтересовало? — вяло полюбопытствовал он.

— Думаю, я останусь там на весь день. Увидимся за ужином, — уклончиво ответила она.

Рассеянно чмокнув мужа в щеку, Одетта отправилась в Луго. Она была уверена, что Спартак Рангони ее не разочарует.

Спартак был во дворе дома со своей матерью. Опустив руки по локоть в эмалированный таз, она перемешивала корм для кур.

— Ты что это сегодня кружишь вокруг меня, как муха? Разве тебе не пора на работу? — подозрительно нахмурилась она.

Мужчины давно уже отправились в поле. Собаки дремали под навесом, а куры вертелись вокруг хозяйки в ожидании кормежки, косясь на нее то одним, то другим глазом.

Опустив на землю велосипед, Спартак молча рассматривал изборожденное морщинами лицо матери. Все еще свежие губы, приоткрываясь в улыбке, обнажали крепкие зубы, целые, несмотря на пять беременностей. Двоих ее сыновей еще в раннем детстве унесла эпидемия испанки, третий умер от дифтерита. Женщинам, пытавшимся ее утешить, мать Спартака говорила:

— У меня было пятеро детей, как пять пальцев на руке. Теперь у меня осталось только два пальца. Нелегко жить увечной.

Она всем сердцем привязалась к двум оставшимся в живых детям и ради них была готова на любые жертвы. Маленькая Миранда проявила необыкновенные способности к шитью. Заметив это, мать решила при первой же возможности освободить дочку от работы в поле и сделать ее вышивальщицей. По достоинству оценив удивительную восприимчивость Спартака к знаниям, она стала всячески поощрять его продолжать учебу. Когда он был еще ребенком, мать ему твердила: