— О Сьюэллен, я бы с удовольствием, если бы не беременность.

Было видно, как в Сьюэллен закипает злоба.

— Что с тобой происходит? О чем ты думаешь? Женщине твоего возраста, имеющей четверых детей и готовящейся родить пятого, следует проконсультироваться у психиатра.

— А при чем тут мой возраст? Я еще не старая. Когда ребенок родится, мне будет всего лишь тридцать шесть. Сейчас женщины даже в сорок рожают, сейчас полно всяких тестов, которые обеспечивают безопасность…

— Но зачем? Что ты пытаешься доказать?

— Ничего я не пытаюсь доказать! Мы с Тоддом столько можем дать этому ребенку: нашу любовь, нашу доброту, братьев и сестер, счастливую семью и уж конечно все материальные блага. Большие семьи должны иметь те, кто может себе это позволить.

Пока я говорила, Сьюэллен переключилась на меню и больше не смотрела в мою сторону.

— Не знаю, Баффи. Иногда мне кажется, что ты просто боишься, несмотря на всю твою браваду. Каждый новый ребенок служит для тебя спасательным кругом: с его помощью ты пытаешься покрепче привязать к себе Тодда. — Она снова взглянула на меня и сказала: — Но тебе пора бы знать, что это делается не так… Я, наверное, закажу паштет. Интересно, как они его здесь готовят? — Она улыбнулась и добавила: — Ну, и поскольку ты беременна и не желаешь слушать наставления своей старшей сестры, давай закажем бутылку шампанского и выпьем за еще одного маленького Кинга.

Мы заказали шампанское, хотя я знала, что Сьюэллен не права. Я вовсе не пыталась привязать к себе Тодда. У меня не было в этом никакой нужды. Мы были неотделимы друг от друга — теперь даже больше, чем вначале. Я хотела этого ребенка, так как мы обещали друг другу пятерых детей! Он должен был стать искуплением за того ребенка, которого в далекой юности, когда нам приходилось жертвовать настоящим ради будущего, извлек из моего чрева нож гинеколога.

Сьюэллен пробовала паштет с пытливостью ученого.

— Недурно… Мне кажется, они добавляют в него бренди. Но какого?

— Ты можешь спросить…

— Я лучше сама поэкспериментирую. Это гораздо интереснее. Ты не поверишь.

— Мне кажется, я тебя понимаю…

— Кстати о понимании, Баффи, я все пытаюсь понять, что происходит с этой картиной? «Бедная Лиля»? Уже прошло столько времени?

— Это кинобизнес, Сьюэллен. Подготовительная работа занимает больше всего времени. Когда начнутся съемки, все будет по-другому и дела пойдут гораздо быстрее. Разве Говард тебе этого не объяснял?

Сьюэллен намазала маслом кусок подсушенного хлеба, положила его в рот и ответила, не переставая жевать:

— Нет. По-моему, он сам не знает, что происходит. Пока Тодд целиком поглощен этой картиной, он делал за него все остальные дела.

Я строго посмотрела на Сьюэллен — я всегда остро реагировала на любую критику в адрес Тодда.

— Да, этому проекту Тодд отдает все силы. Ведь это его самый грандиозный замысел с момента приобретения студии. В дело вложены многие миллионы. От его успеха будет зависеть все.

Мы переглянулись, думая об одном и том же. Вдруг меня охватила тревога. Я вспомнила, что когда-то Тодд сказал мне замечательные слова: «Нельзя класть все яйца в одну корзину». Но я надеялась, что Тодд каким-то образом подстраховался.

Сьюэллен потягивала шампанское и выбирала вилкой из салата то, что ей больше нравилось. Ее педантизм в еде начинал раздражать.

— Почему ты не можешь есть как нормальный человек? — не выдержала я.

Она подняла брови и посмотрела на меня.

— Баффи, побереги нервы. Тебе это всегда удавалось, когда ты была беременна. Ты же знаешь, это вредно для ребенка.

Мне хотелось закричать.

— А как дела у Сюзанны и Бо Бофора? Говард сказал, что контракты для них еще только готовятся. Не слишком ли поздно?

— У Тодда есть на это свои причины. К тому же через десять дней они оба будут в Вегасе. Тодд тоже туда поедет, и они подпишут бумаги.

— А потом?

— А потом, слава Богу, начнутся съемки. Что ты будешь есть на десерт? Думаю, тебе следует заказать клубничный торт и мусс. За нас обеих: мне ведь нужно следить за весом. Доктора не рекомендуют набирать больше пятнадцати фунтов.

— Я с ними не согласна, — решительно заявила Сьюэллен. — Ребенок может родиться слишком маленьким. Большие дети здоровее.

— Я обязательно сообщу об этом своему врачу и сошлюсь на тебя. — Но у меня не шли из головы слова Сьюэллен о контрактах для Сюзанны и Бо. Отчасти я была с ней согласна, и это меня беспокоило. Я умоляла Тодда сделать это давным-давно, но он все откладывал и откладывал — просто не хотел этим заниматься.

Поппи отлично знала симптомы. Столько лет их не было столько лет ничто ей не угрожало, и на тебе — опять сифилис! Это значило, что Бо все же удалось ускользнуть от ее неусыпного взора… Это значило, что он Бог весть чем занимался и даже не вспоминал о мерах предосторожности, о которых она ему беспрестанно твердила.

Она схватила вазу с цветами и расколотила ее об стену — вода вылилась, и куски фарфора разлетелись в разные стороны. Она стала паковать вещи — свои и Бо. Хватит с нее гастролей. Ее больше не волновали невыполненные обязательства. Плевать на то, что им предстояло работать еще девять дней! Плевать ей на них на всех! Если хотят, могут подавать на нее в суд! Она поставила Бена на место, и Сюзанна была готова — теперь можно плюнуть на все и на всех и отправляться туда, куда хочется ей. Теперь она сполна заплатит Бену за все годы, что он насильно держал ее в Вегасе. Будет контракт в кино или нет — они с Бо отправляются в Голливуд. Они с Бо станут уважаемыми членами общества. Бо займет свою нишу, даже если это будет стоить жизни им обоим. И начнет вести себя как подобает.

Что касается Тодда Кинга, то и он скоро примчится на всех парусах, как только узнает, что Сюзанна, не закончив выступления, уволила нанятого им менеджера и вернулась в Вегас на много дней раньше, чем это предполагала программа. И тогда, в Вегасе, можно решить, как дальше вести себя с Тоддом. Сначала Поппи хотела заставить Сюзанну соблазнить Тодда, а затем, используя эту информацию для шантажа, выбить из него контракт. Но каждый раз, когда она заводила этот разговор, Сюзанна начинала протестовать, говорить о своей великой любви к Тодду и этой его чертовой жене, которая считала себя настолько важной дамой, что казалось, будто у нее даже дерьмо не воняет! Сюзанну, конечно, можно сломить, но где гарантии, что она все сделает так, как надо? Наркоманы крайне ненадежны. Поэтому Поппи решила изменить свой план. При помощи Сюзанны она откупится от Бена. А затем сама займется Тоддом Кингом. Она знала, что может полагаться толькона собственные силы. Все эти годы научили ее самостоятельности.

Поппи подошла к телефону. Звонила Сюзанна: она находилась за два квартала от гостиницы. Поппи сообщила ей только, что через день они с Бо уезжают из Джерси, и положила трубку. Затем посмотрела на часы — через десять минут лимузин Сюзанны подкатит к ее подъезду. Только дурак способен покинуть безопасные стены роскошного отеля и бродить пешком по мрачным улицам Атлантик-сити.

Узнав, что Поппи и Бо возвращаются в Вегас, Сюзанна запаниковала.

— Но ведь Бо должен выступать еще всю будущую неделю…

— Я отменяю выступления.

— Они подадут на тебя в суд.

— Ну и пусть. Бо звезда, а звезды делают то, что им заблагорассудится.

— Но Вегас… Там сейчас невыносимая жара.

— Ничего. Через неделю все изменится. Там, где мы будем появляться, есть кондиционеры.

— Через неделю? — ошеломленно спросила Сюзанна. В этом состоянии она пребывала все последние дни.

— Да, через неделю. Я уезжаю отсюда, а затем уезжаю из Вегаса. Навсегда. Дней через десять мы с Бо уже будем в отеле «Беверли-Хиллз». Тем временем я начну подыскивать дом. Знаешь, какой дом я хочу? Тот, со статуями, на Сансете… арабский особняк. Сейчас он занят, но, думаю, мне все же удастся его купить. Я его отремонтирую. Устрою в нем студию звукозаписи. Отличный дом! Прямо на бульваре!