Спойлер.
Очень интересный роман, о жизни нескольких женщин и мужчин в течение пары десятков лет.
Рассказ ведется либо от третьего лица, либо от лица Бониты Энн Льюис (Баффи Энн). Линия сюжета, касающаяся отношений Баффи Энн и Тодд Кинг главная в этом романе. Весь остальной сюжет в той или иной мере строится вокруг этой пары.
Почитать роман стоит, хотя бы, ради четвертой части, рассказывающей о том, как рушится счастливейший многолетний брак Баффи и Тодда из-за подлости одной из подруг, и из-за того, что Баффи потеряла веру в любовь своего мужа.
Баффи не поверила в объяснения Тодда. Она не захотела переговорить об этой ситуации с другой своей подругой Сюзанной, которую выставили, наряду с Тоддом, соучастницей подлости по отношению к Баффи. А, ведь этот разговор мог бы убедить героиню если не в невиновности мужа, то, хотя бы в правдивости его объяснения. Баффи более двух с половиной лет жила только ненавистью к своему мужу и желанием не прощать его: - «Я способна чувствовать только ненависть! У меня одно желание – сделать ему больно, так же, как он сделал мне. Мне хочется всадить нож ему в сердце, как можно глубже и повернуть его раз, два, три… И так до конца его жизни. Чем сильнее он страдал, тем сильнее я жаждала, чтобы его страдания не прекращались. Потому что это он виноват во всем. И ему расхлебывать все, даже если это убьет его. … Если бы я любила его меньше, мне бы легче было простить. Я слишком сильно любила его, чтобы простить.».
Переполненная ненавистью, Баффи не нашла в себе силы даже на сострадание Сюзанне, когда та боролась со смертельным недугом. Не нашлось у героини и капли сочувствия для своего мужа, когда у того умер, горячо любимый им друг. Баффи упорно ставила своему мужу все новые и новые условия их совместного проживания в одном доме. И, чем тяжелее становилось Тодду их выполнять, тем больше злой радости это доставляло его жене. Только в последний момент Баффи поняла, что некоторые ее действия могут привести к краху бизнеса мужа, а это ударит по всей их семье.
Тодд все это время пытался вернуть нормальные отношения между ними. Пройдя три стадии этого процесса. Сначало он все время пытался что-то объяснить, доказать свою невиновность. Затем он оставил это и перешел ко второй фазе. Милый, обаятельный, ласковый, совершенно явно пытающийся помириться с Баффи, убедить ее простить его и все забыть… Забыть и простить… причем все это чередовалось с раздражением из-за того, что она ему не верит. Далее наступление третьей фазы. Замкнутость, сдержанность, никаких попыток растопить лед.
В своем стремлении сделать Тодду еще больнее, Баффи изменяет мужу с врачом Гэвином Ротом, тем более, что женское естество героини, не имея уже долгое время секса, требовало своего, а к Гэвину ее потянуло. Связь продолжалась около четырех месяцев, пока Г эвин не уехал из Лос-Анжелеса. И, хотя их встречи не включали в себя походы по ресторанам и другим общественным местам и ограничивались только квартирой Гэвина, Баффи своим поведением давала понять мужу, что у нее есть, закрытые от него стороны ее жизни и, скорее всего, это связано с мужчиной. И, Тодд это понимал, как понимала это и экономка их семьи Ли, и как, поняла это сестра героини Сьюэллен.
Сначала Баффи не предполагала длительной связи, считая ее проходящим моментом ее жизни. В первые встречи, которые проходили не отходя от рабочего места врача, она даже не испытывала чувственного удовольствия от соития с Гэвином. В дальнейшем, когда встречи перенеслись в квартиру к Гэвину и обстановка стала более интимной, Баффи стала получать от секса всю полноту чувственных удовольствий. Через некоторое время она влюбилась в Гэвина, а он влюбился в нее. А так, как вопрос о контрацепции у любовников не возникал, то, естественным, результатом стала беременность Баффи, о которой она узнала через несколько дней после отъезда Гэвина. «Ведь он любил меня, он всегда говорил, что любит меня, и я верила ему. И я по-своему любила его. И какая-то часть меня всегда будет его любить. Может, это и нельзя было назвать большой любовью, но разве от этого она становится менее ценной? Она была. Теперь это – часть меня самой, спряталась где-то в уголочке моего несчастного сердца и растет внутри меня в виде младенца…..Если я не уеду к Гэвину или если я не сделаю аборт, я могу сделать только одно: предъявить этого ребенка человеку, который знает, что не может быть его отцом. Последнее наказание. Измена за измену. Накажи измену ребенком, которого ему придется принять, если он хочет сохранить наш брак». Т.е. измена Тодду удалась по полной взрослой программе.
Героиня призналась сестре в беременности, и, в процессе разговора с Сьюэллен понимает, что ее любовь к мужу никуда не делась: -«Я не могла быть с Гэвином, потому что моя любовь к нему была как бы второстепенной. И я осталась и была все эти годы рядом с Тоддом не из-за ненависти и чувства мести и не из-за детей, а просто потому, что не могла расстаться со своей огромной любовью, которая была ничуть не слабее, чем всегда. Мое желание не прощать и моя ненависть были наваждением. Но все же самым сильным чувством, которое я испытывала, была моя любовь к Тодду Кингу. Это было наваждением всей моей жизни, которое никогда не умрет».
«Ты не можешь преподнести Тодду ребенка, если он знает, что не отец ему, - сказала Сьюэллен,- Тодду, наверное, пришлось очень много пережить за эти два года. Без твоей любви, чувствуя лишь твою ненависть. Неважно, что он сделал… Возможно то, что сделала ты, еще хуже. И как ты думаешь, сколько еще он сможет это выносить? Почему ты считаешь, что он вынесет и этот удар? А вдруг он уйдет от тебя? Ведь ты можешь потерять его, Баффи. Ты можешь потерять его навсегда. И, ты только представь, Баффи, просто представь на секунду, каким бы невероятным тебе это ни казалось, что все, что сказал тебе Тодд – это правда. Ведь в жизни случаются самые невероятные вещи, Баффи.
Я всегда доверялась Сьюэллен, почти так же, как доверялась и Тодду. Именно поэтому ее слова показались мне такими страшными. Неужели я потеряла веру?»
Через неделю после этого разговора, на приеме по поводу окончания сьемок фильма, Баффи ожидал страшный удар: ее подруга Поппи созналась, что все подстроила она, чтобы «подшутить» над Баффи, Тоддом и Сюзанной. Все, что говорил Тодд в свое оправдание оказалось правдой.
Дальше только текст из романа.
«Я не собиралась убивать Поппи, сдирать с нее кожу, ничего такого, но объяснять ей что-нибудь я тоже не намеревалась. Дело было даже не в том, что совершила она, а в том, что сделала я. Я сама. Это я изменила и сделала нашу жизнь – свою и Тодда – сущим адом.
Я предала свою любовь и свою дружбу. Я разрушила свой брак. Во мне ребенок, и я не знаю, что с ним делать, я уж не говорю о той боли, которая внутри меня. А та боль, что я причинила Тодду? Как быть с его болью? Разве ты можешь это понять?
Нет, я не сомневалась, что Тодд простит и будет любить и лелеять меня как прежде. Но будет ли все так, как раньше? Для него – возможно, но только не для меня. В этом и заключалась горькая правда. И горький привкус на губах останется намного дольше, чем самый сладкий поцелуй.
Ведь именно я разбила наше семейное счастье. Мы можем собрать осколки, но оно никогда не станет целым снова. Мы будем латать и склеивать его, но маленькие трещинки все равно останутся. Он не будет так уж пристально вглядываться в них своими чудесными глазами, но я не смогу не видеть их. Я буду видеть эти трещины каждый день всю свою жизнь, потому что именно я сделала их. Я, виновная во всем, буду ощупывать эти трещинки осторожно, робко до конца своих дней. Это и станет моей карой, и я заслужила ее.
Но самым трудным было принять решение относительно ребенка, который был во мне. Ребенка Гэвина. Что мне с ним делать? Будет ли в нашем восстановленном доме место для ребенка Гэвина?
Если – подумать только! «если» – я бы простила Тодда до того, как узнала, что нечего прощать, то могла бы сказать ему: «Я тебя прощаю, потому что люблю и прошу тебя, чтобы ты за это полюбил чужого ребенка». И все было бы в порядке, все было бы нормально. Этот малыш как бы компенсировал того ребенка, что я потеряла, и я была почти уверена, что Тодд принял бы его как родного и любил бы его, как собственных детей. Возможно, он даже как-то связал бы нас, помог бы нашему примирению.
И я знала, что если сделаю это сегодня, если попрошу его принять и полюбить это дитя, он попытается сделать это. Такой он человек. Но ему было бы очень больно. Этот ребенок постоянно напоминал бы, что я предала его не один раз, а два раза: когда не поверила ему и когда изменила. Это было бы уже слишком. Каждый раз, когда Тодд смотрел бы на ребенка, он чувствовал бы боль. Он этого не заслужил. Да и ребенок тоже. Ребенок рождается для любви, а не для того, чтобы причинять боль. Ребенок должен быть рожден как дитя любви, а не как орудие мести.
Ребенок должен быть рожден в любви – и принят с любовью, а не в качестве орудия мести – в этом-то и был ключ к решению. Я наконец поняла, что у меня нет выбора. Действительно нет. Мне придется пойти на этот чудовищный обман, жить с этой огромной ложью. Ложь ради любви. Сегодня мы будем вместе с Тоддом, и я зачну ребенка от Тодда.
Это будет только моя вина и только моя боль. Это станет моей тайной.
Мы все услышали, как во дворе затормозила машина. И все мы выскочили к дверям, чтобы встретить его. И я заплакала. Я всегда плачу, когда наступает счастливый конец.
Наивная женщина, считающая, что она все очень хорошо придумала. Строя свой план обмана на том, что Тодд, этакий «святой», доверяющий тому, кого он любит, абсолютно и, поэтому не ожидающий чего - либо плохого от любимой жены, она забывает, что сама своими действиями уже пробила брешь в его наивной вере в свою непогрешимость. Это и ее неверие в невиновность Тодда и Сюзанны, чем она предала как свою любовь с Тоддом, так и свою дружбу с Сюзанной. Это и ее, какая-то ненормальная, злобно-показная ненависть к мужу и подруге. Не надо забывать, что Тодд не наивный юнец и прекрасно видел сигналы Баффи о наличие у нее мужчины. Да, она особо это и не скрывала перед Тоддом. Срок беременности Баффи 1.5 месяца. Тодд имеющий уже четырех детей, живущий в одном доме с женой, и спящий с ней в одной спальне, и знающий о мужчине у жены, скорее всего уже заметил определенные изменения у своей жены и сделал определенные выводы. Не надо забывать и про доктора-гинеколога Харви, который мог уже приватно поздравить Тодда Кинга с ожидаемым прибавлением в семействе. Ведь для всех Тодд и Баффи счастливая пара.
Можно придумать еще несколько причин, почему задумка Баффи может не получиться. Но, даже если все сладится, эта гора лжи будет расти с каждым днем и, в недалеком будущем все-таки погребет под собой семью Кингов. И, уже ничего восстановить не удастся.
Как бы там не было, на наш взгляд, лучший выход из ситуации с минимальными потерями это сделать аборт и ни в коем случае не признаваться в любовной связи с Гэвином. Да, были хорошие отношения между врачом и пациентом, была некоторая взаимная симпатия, было стремление позлить мужа, но, не более. Для любого мужчины, какой бы он «святой» не был, узнать об измене жены сильнейший удар. Но узнать, что жена принимала семя другого мужчины в себя и забеременела от него это уже почти смертельный удар. Здесь даже святость Тодда не поможет.
Хочеться еще сказать немного о Баффи и Тодде. По книге Тодд априори идеальный мужчина и человек. Все его поступки на протяжении всего романа подтверждают это. Это знают, видят и не сомневаются все, окружающие семью Кингов. Но, с Баффи что-то не так. Жена, самый близкий к нему человек, живущая с ним под крышей дома, созданного ею совместно с мужем, спящая с ним в одной постели, родившая ему и воспитывающая с ним четырех детей, 18 лет преодолевающая вместе с ним жизненные трудности, и, конечно же, знающая его, как никто другой, при этом безумно любящая своего мужа, вдруг в один момент поверила в виновность этого мужа. Даже не усомнилась в том, что он виноват. Даже не представила, хотя бы на минуту, что Тодд говорит правду. Не ужаснулась возможности чудовищной ошибки, перечеркивающей всю их жизнь. Не слыша никаких доводов и объяснений с его стороны. Какая презумпция невиновности? Наоборот – презумпция виновности! Безапелляционно! Виновен! И, точка! И, очень жесткий ультиматум Тодду о правилах их дальнейшего существования.
«Ты удивительное создание! – сокрушенно произнес Тодд. – Первым делом ты позволяешь себе выбросить на свалку двадцать лет преданной любви, потому что потеряла веру. А не приходило тебе в голову, что ты можешь оказаться неправа, а я говорю правду? Что я действительно потерял сознание от таблетки от головной боли и глотка водки? Неужели тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, я вовсе не обманул тебя, и все произошло как-то иначе? И в довершение всего ты собираешься пустить к чертям собачьим все наше будущее. Ладно, я послушаюсь тебя, но за последствия придется отвечать нам обоим. Ты понимаешь это?»
Немного о любви. Главным движителем Баффи к интимной связи с другим мужчиной было желание мстить и делать больно Тодду. То, что она начала задуматься о мести в этом ключе, говорит о том, что Баффи начала приходить в себя и у нее начали проявляться нормальные женские инстинкты: желание любви, потребность секса. То, что ее любовником стал Гэвин, случайность. Это был первый мужчина, к которому она почувствовала симпатию и влечение. Не было бы Гэвина или же, если бы он ей не встретился на пути, она обратила бы внимание на другого понравившегося ей мужчину и уже к нему почувствовала бы сексуальное влечение. Об этом ей и говорит, как психолог, Гэвин лежа с ней в постели и занимаясь с ней сексом.
Все рассуждения Баффи о большой (к Тодду) и маленькой (к Гэвину) любви есть словесная мишура в пользу нищих. Можно представить картину: Баффи приходит к Тодду и говорит: - «Тодд, милый, я здесь несколько месяцев занималась сексуальной зарядкой с доктором Гэвином, но ты не переживай – тебя я люблю больше. Как минимум в четыре раза: у нас с тобой четверо детей, а с ним - всего один ( Другой вариант критерия больше-меньше. Как минимум в 54 раза: с тобой мы жили целых 18 лет, а с ним я встречалась всего 4 месяца.) Любовь она либо есть, либо ее нет. Мысли о существовании любви Баффи к Тодду должны прекратиться в тот момент когда она легла под любовника и раздвинула перед ним ноги. Любовь Баффи к Тодду кончилась. Ну, а беременность Баффи это, скорее всего плод ненависти Баффи к Тодду и животной страсти к мужчине по имени Гэвин. И, последнее. Вступая в интимную связь с этим мужчиной, Баффи все обдумала. Она не молоденькая дурочка, а мать четырех детей. Она понимает, что от секса с мужчиной, как правило, получаются дети. Значит, она сознательно шла на возможность беременности от Гэвина. И, ребенок это не случайность, а продуманная месть своему ненавистному мужу –Тодду. Это возможность уесть его еще сильней и больней. Опустить его ниже плинтуса.
Как через все это переступить Баффи и Тодду? Как забыть и пойти дальше? Как Баффи перейти от ненависти к любви? Как ей жить с постоянным сознанием своей вины, в постоянном ожидании, что ее великая ложь откроется и погребет под собой их хлипкое благополучие. А, это произойдет неизбежно: раньше или позже, но произойдет. И, их мир рухнет окончательно. Как жить Тодду? Как ему забыть неверие самого близкого и дорогого ему человека? Как забыть 2.5 года ее ненависти и злобы? Ненависти и злобы возникшей из-за него, но, не по его вине. {Невольно возникает крамольная мысль о том, что уж лучше бы он был виноват (прости Тодд!). Тогда было бы хотя бы какое-то оправдание для Баффи в ее ненависти к Тодду.} Как ему забыть и простить ее предательство? Он же все видел и понимал, что у Баффи есть мужчина. Это по женщине очень хорошо заметно. А, Тодд прожил со своей женой почти 20 лет. И, она для него, как открытая книга. Да, Баффи, вообще-то, этого и не скрывала, а наоборот вызывающе намекала мужу на наличие мужчины, и в открытую флиртовала с Гэвином на глазах Тодда, чтобы в очередной раз сделать мужу больно. И, Тодд неизбежно простит неверную жену, ведь он ее по настоящему сильно любит. Простит и примет ее ложь, не показав, что он все знает. Вот так они и будут жить два несчастных человека, ставшими такими из-за "злой шутки" недалекой девицы, которой они, к тому же, спасли жизнь. Театр абсурда. Шекспир тихо кусает локти в углу. В щелочку подглядывают представители кино индустрии Индии и Южной Америки. DIXI
8.66 (183) 
