— Так как же этот Лео Мэйсон стал твоим режиссером?

— Ты меня уже спрашивала.

— Но ты так и не ответила. Я видела Лео и его жену всего один раз, но мне показалось, что ты не очень-то высокого мнения о них.

— Хайни подумывал о Саварезе. Он ему нравится, но Саварез работает сейчас с Де-Ниро и Лайзой. А мне бы хотелось иметь своегорежиссера. Который работал бы только с Сюзанной, чтобы его имя ассоциировалось только с Сюзанной. Тогда Хайни подумал о Джоне Хьюстоне. Его работы ему тоже всегда нравились. Но я сказала ему, что он снимал Богги, к тому же давным-давно. Что он чисто мужской режиссер, и кроме того, я бы хотела, чтобы это был кто-нибудь помоложе, из современных. Ты понимаешь, что это значит. Кто-то, кто общался бы со мной на одной частоте. Мы перебрали множество имен. А тут как раз подвернулся Лео… И уже под парами. К тому же мой первый успех, выражаясь театральным языком, был связан с Лео — я снялась в его телевизионной пьесе. Он гениальный сценарист и постановщик, хотя и полное дерьмо, как человек — «Merde», как говорят французы. Так вот, Лео стоял и бил копытом в ожидании. Это именно то, что нам с Хайни было нужно — преданный человек, готовый за нас костьми лечь. К тому же у него уже был готов сценарий — специально для меня написанный. Он написал его почти сразу после нашей с Хайни свадьбы. И вылизал до полного блеска, понимая, какой ему предоставляется шанс. Ни одна актриса не нашла бы, к чему придраться. — Она посмотрела по сторонам. — Может, еще курнем?

Поппи мастерски забила еще один косяк, прикурила его не затягиваясь и передала Сюзанне. Та с шумом затянулась.

— Это расслабляет, — заключила она, расплываясь от удовольствия. — А все, что расслабляет — полезно для здоровья. Я вот о чем подумала: может, и неважно, что Лео как человек такое дерьмо? Ведь он чувствуеткартину и чувствуетменя. Это восхитительно! Между нами существует какая-то необыкновенная вибрация. Такая, наверное, была между Дитрих и ее режиссером, этим Ван Штернбергом. Никогда бы не подумала, что Лео Мэйсон обладает таким чутьем, но это факт. Он видит меня на экране так же, как и я сама…

Неожиданно со стороны холла донесся душераздирающий крик. Поппи встала и резко произнесла:

— Извини, я сейчас…

— Конечно, — ухмыльнулась Сюзанна. — Я давно тебе говорила!

Но тут в дверях появилась женщина — не очень молодая, но в отличной форме. Через плечо у нее был перекинут халат, в руках она держала огромный баул и черную лакированную сумочку. На ногах были высокие, до колена, лакированные сапоги. Ее обнаженное тело блестело капельками пота, а мокрые волосы были гладко зачесаны назад.

Сюзанна посмотрела на ее лобок — он был чисто выбрит. Она улыбнулась от восторга. Все это было восхитительно.

Поппи подошла к этой здоровой, грудастой бабе и спросила:

— В чем дело? Что ты здесь забыла? — Голос ее звучал тихо, но сурово. — Разве Смоки не объяснил тебе, что делать?

Она его точно убьет.

— Спокойно! Я просто хотела спросить, могу ли я воспользоваться душем. — Она махнула рукой в сторону спальни. — По-моему, это мне не повредит.

— Нет! — Поппи указала ей в сторону кухни. — Иди туда. Там есть комната для прислуги, и в ней ванная. А когда закончишь, пройдешь через кухню в заднюю часть дома. Там Смоки. Он позаботится о тебе.

Женщина пожала плечами, повернулась и поплелась к кухне.

— Сейчас вернусь, — сказала Поппи Сюзанне, даже не повернувшись.

Боже! Неважно, что там произошло, но Поппи была по уши в дерьме.

Сюзанна побежала к двери и, убедившись, что дверь спальни за Поппи закрылась, пробралась в кухню. Через нее она прошла в комнату для прислуги и сунула голову в ванную. Женщина уже вылезала из душа и заворачивалась в полотенце.

— Привет! — сказала ей Сюзанна. — Я хотела узнать, не нужна ли тебе какая-нибудь помощь. Все в порядке?

— Все отлично, а тебе-то что?

— Просто проявляю дружескую заботу, — ответила Сюзанна, лукаво улыбаясь. — А что там происходило? В спальне у Бо, я имею в виду? Похоже, вы замечательно проводили время.

— Иди ты к… матери, — безразлично ответила женщина и повернулась к ней спиной. Сюзанна улыбнулась и вернулась в гостиную.

— Подлить тебе виски? — спросила Поппи, вернувшись из спальни.

Сюзанна задумалась.

— Пожалуй, совсем каплю. Ты что, делала Бо инъекцию? — как бы между прочим осведомилась она.

Поппи думала, что задушит эту суку.

— О какой инъекции ты говоришь? Бо не диабетик.

Лицо Сюзанны расплылось в наивной улыбке.

— Я говорю о другого типа инъекциях. Ты меня понимаешь. Ну, я подумала, может быть, что-нибудь для сгонки веса. Я слышала, что когда Бо возвращается из турне, он начинает жиреть, как боров.

— Он, конечно, слегка поправляется. Но каждый имеет право немного расслабиться. Он снова наберет форму.

— Я слышала, что это очень опасно, — жеманно произнесла Сюзанна. — Гонять вес туда-сюда очень вредно для здоровья… — она оборвала фразу, словно пыталась вспомнить что-то.

— С Бо все в порядке. Я сама слежу, как он принимает витамины.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Сюзанна и сделала глоток виски.

Поппи хотелось утереть нос этой рыжей суке. Очень хотелось, но вместо этого она наклонилась к Сюзанне и спросила:

— Ты играешь в гольф?

— О Боже, Поппи, ты же меня тысячу лет знаешь! Разве по мне можно сказать, что я играю в гольф?

— А как насчет тенниса? В теннис ты играешь?

— Господи, нет! Я ненавижу потеть. А вот Хайни занялся теннисом. Скачет на своих милых коротеньких ножках по всему корту в таких милых беленьких шортиках. — Она залпом допила остатки виски.

— Я хочу, чтобы Бо стал сниматься в кино, — неожиданно вырвалось у Поппи.

— Правда? Почему? — Сюзанна покачала головой, почувствовав, что алкоголь начинает оказывать на нее свое воздействие.

— А почему бы, черт побери, и нет? И Элвис снимался в кино, и Джони Кэш. А теперь Бо смотрится намного лучше, чем они.

— Ну да. Но ихедва ли можно принимать за эталон. Яимею в виду их внешность. Элвис, например, потерял ее, когда поправился. Я слышала, что Бо тоже растолстел и опух.

— Это не так! А уж если мне удастся заполучить для него картину, поверь, он будет худой, как голодный воробей. Я об этом позабочусь. Ты же знаешь, как по нему девки с ума сходят. Он просто создан для кино. Все так говорят. Ты бы почитала письма, которые они ему пишут! В кино ходят те же, кто готов на концертах разорвать его на куски и растащить на сувениры!

— Я тебе верю, дорогая. Попробуй! — сказала Сюзанна и принялась искать свою сумку. Перерыв ее, она спросила: — У тебя нет сигаретки?

Поппи взяла пачку со стеклянного столика, открыла и протянула ей. Затем взяла серебряную зажигалку и стала крутить колесико, пока пламя не взметнулось на полтора дюйма вверх.

— Поаккуратнее! — раздраженно сказала Сюзанна. — Ты мне чуть ресницы не спалила. Ты всегда была какая-то дикая! Следи за собой.

— Сюзанна, скажи Хайни!

— Что сказать? — Она выпустила струю дыма прямо Поппи в лицо.

— Что ему следует снять картину с Бо.

Сюзанна посмотрела на нее как на сумасшедшую.

— Ты полагаешь, это так просто? Нужен сценарий, нужен режиссер, нужна актриса, которая уже обеспечивала кассовый сбор.

— Но разве Хайни не может все это обеспечить? Он ведь этим занимается.

— Ты не имеешь ни малейшего представления об этом бизнесе, Поппи. Сегодня нельзя снимать кино просто потому, что у тебя есть некий блондин, от которого девочки-малолетки кипятком писают. Или потому, что ты умеешь петь тирольские песни. Чтобы выжить, студии приходится делать одновременно сотню дел. Заказы для телевидения, обычные картины и сериалы. К тому же мы связаны в работе с другими людьми. У нас есть определенные планы. Но сегодня «Любовь и предательство» — единственная картина, которую студия «Сюзанна» снимает целиком самостоятельно.