В глубине гостиной был организован бар. Он служил дополнением к двадцатифутовому бару красного дерева, который являлся основной достопримечательностью библиотеки. У стойки большого бара стояли высокие табуреты, обтянутые ярко-красной кожей. Официанты подавали жареные креветки и тосты с авокадо. Через распахнутую дверь столовой я увидела уже накрытый стол и буфет, который заставит учащенно биться сердце самого привередливого гурмана. Кроме того, на террасе, вокруг бассейна, были расставлены маленькие столики, накрытые розовыми муаровыми скатертями. Возле них располагались изящные позолоченные стулья.

Вбежала Клео в розовом шелковом костюме.

— Вам уже подали напитки? Прекрасно! Вы успели с кем-нибудь познакомиться? Сегодня мы не стали раскладывать именные карточки. Наша вечеринка неофициальная, и каждый может садиться, где ему нравится. Лео решил, что так будет лучше — народу довольно много. Мы рассядемся за одним столом, как большая семья. Сюзанна, будь так любезна, представь Баффи гостям. Я должна уточнить, когда приедет киномеханик. Лео сегодня немного не в себе, волнуется из-за предварительного просмотра пробной серии «Голливуд и Вайн». Я тебе уже говорила, что приедет За-За?

— Не Ева? — удивилась Сюзанна и широко раскрыла глаза.

Клео отошла, и я повернулась к Сюзанне:

— Почему ты так резка с ней?

Сюзанна махнула белой ручкой с крашеными ногтями.

— Они оба такие беспринципные, что меня просто тошнит.

— Но Клео в этом не виновата. — Я защищала Клео так, как обычно защищала Сюзанну.

— Разве? Но она ведь вышла за него замуж? Она ведь смирилась со всеми его глупостями?

Я с трудом нашлась, что ответить.

— Иногда бывает трудно не смириться, — это постепенно засасывает.

— Давай прекратим этот разговор. Мне не хочется спорить с тобой из-за Клео. Это твоя вечеринка. Там Хайни… — С этими словами она потащила меня туда, где Хайни правил бал.

— Моя малышка, — говорил он, — хотела уйти на покой, оставить карьеру и заняться исключительно нашим гнездышком. Но я сказал ей: «Нет!» Звезда есть звезда, и она принадлежит своей публике, миру. Я не могу принять такую жертву.

Я задумчиво посмотрела на Сюзанну. Не очень-то мне верилось, что она хотя бы в мыслях могла променять свою карьеру, на «гнездышко», неважно каких размеров, свитое с Хайни Мюллером. Она скромно пожала плечами, застенчиво улыбнулась и свернулась у Хайни на коленях — нелепая картинка. А когда Хайни принялся нахваливать интеллектуальные способности Сюзанны, я воспользовалась моментом, чтобы вырваться из этого заколдованного круга и отправиться на поиски Тодда и Кэсси.

Я стала пробираться сквозь толпы гостей, но попала в лапы Лейлы Пулитцер, матери Клео. Она была в желтом газовом костюме.

— Баффи, дорогая! — воскликнула она, представляя меня Хильде и Томми Стэнтонам. — Я только что объясняла Хильде и Томми, что они просто обязаны продать домик на юге Уилшира, чтобы потом купить дом на Норд Сайд. У меня есть на примете именно то, что им надо: дом в шестисотом квартале Кэмдена. Они могли бы сторговать его всего за сто тысяч долларов. Учитывая разницу в цене и то, что через два-три года он будет стоить миллион, они просто не могут себе позволить некупить его. Баффи, ты же бухгалтер, подтверди, что эта сделка им просто необходима.

В этот момент я вспомнила, что Лейла занималась недвижимостью. Я покачала головой.

— Но я пока не располагаю цифрами. К тому же я не имею ни малейшего представления о рынке недвижимости в Беверли-Хиллз. — Взглянув на Лейлу, я добавила: — В любом случае, самое лучшее — это вкладывать деньги в недвижимость… И налоги поменьше…

Хильда и Томми, пользуясь случаем, раскланялись и направились к буфету.

— Идиоты! — обругала их Лейла. — Баффи, дорогая, ты замечательно выглядишь. А что ты скажешь о Клео? Разве она не чудо? Видела бы ты ее, когда она только родилась — настоящий гадкий утенок. Теперь она превратилась в лебедя. — Я попыталась было возразить, сказала, что не могу себе представить Клео гадким утенком, но Лейла не слушала, — Лео сотворил с этой девушкой чудо. Ты только посмотри на нее — настоящая хозяйка. А как одета! А какой дом! Посмотри на эти замечательные балки на потолке. А ведь она все делает сама! Еда, в основном, приготовлена на заказ, но вот паштет — это дело ее рук. Ты уже пробовала? Она из-за него полночи не спала. Не понимаю, зачем ей это понадобилось? К чему обременять себя приготовлением паштета, когда остальная еда поставляется на заказ, а времени и без того мало? — Видимо, у нее, как и у Кэсси есть свои комплексы. Ей постоянно надо чувствовать в чем-тосвое превосходство. — Она многого добилась, — не умолкала Лейла. — Но это заслуга Лео. Я ей об этом говорила. Я так горжусь ею!

Я вспомнила, какой Клео была, когда мы только познакомились: пылкой, решительной, независимой — даже Сюзанна ей была нипочем. А какой она была энергичной, когда работала редактором в Нью-Йорке. И чем это так гордилась Лейла Пулитцер — неужели тем, что ее дочь стала тряпкой для вытирания ног у славного голливудского деятеля Лео Мэйсона?

Я не решалась смотреть Лейле в глаза и поэтому стала смотреть ей на грудь. Ее блузка, как и у многих, была расстегнута почти до пупа. Кожа под ней была сухой, дряблой и довольно морщинистой. Она никак не сочеталась с ее подтянутым, почти не тронутым возрастом лицом. Я была уверена, что если женщина возраста Лейлы хочет носить декольте, она обязана иметь грудь такую же подтянутую, как лицо.

Я обнаружила Тодда и Кэсси в саду. Они были поглощены беседой, и я тут же подумала о двух матерях и их дочках. Одна беспрерывно бдит в ожидании, когда развалится брак ее дочери, а другая отчаянно цепляется за любую соломинку, лишь бы брак дочери сохранился. Интересно, которая приносила своей дочери больший вред?

Не желая прерывать разговор между Тоддом и Кэсси, я собралась было уйти, но тут снова появилась Клео.

— Баффи, ты скучаешь! А между тем, эта вечеринка твоя. — Она подошла ко мне. — Готова поклясться, ты еще ничего не ела. — Увидев Тодда и Кэсси, она окликнула их: — Эй, вы! Никаких бесед наедине. Кэсси, Лео хочет тебя кое с кем познакомить. Этот кое-кто уверяет, что встречал твою мать, когда она приезжала в Сен-Симон. И вообще, всем, кто еще не ел, лучше поторапливаться. Скоро начнут убирать со стола, а сразу после просмотра будет десерт…

Клео отвела Кэсси в сторону, и Тодд предложил мне перекусить.

Я улыбнулась ему с благодарностью за то, что он спас меня от этого сумасшедшего дома.

— Я попыталсяпоговорить с Кэсси, — сказал он по пути в столовую, — но, по-моему, у меня ничего не вышло. В конце концов Кассандра Хэммонд портила ей кровь почти тридцать лет. За один день ничего не изменишь. — Он был разочарован. Тодд всегда верил, что чистое сердце и непреклонная воля способны сворачивать горы. — Но мы не сдадимся, — заключил он и сжал мою руку.

Мы двигались вдоль стола, еще недавно украшенного самыми изысканными блюдами, а теперь почти опустошенного ордами прожорливых гостей. Правда, еще оставалось немного карри, фаршированной артишоками ветчины, устриц и, на горячее, утки в виноградно-коньячном соусе. Насчет соуса я заранее осведомилась у официанта. Я положила себе несколько холодных тостов с салатом, немного зеленого риса и грибной икры — ровно столько, сколько необходимо, чтобы затем рассказать увлеченной кулинарией Сьюэллен о том, что подают в Южной Калифорнии.

Прямо с тарелками вы вышли на террасу и увидели, что Сюзанна снова сидит у Хайни на коленях, заключив его в свои объятия.

— Вы ни за что не поверите, что сделал мой Хайни. Я сама только что об этом узнала — это мне подарок к свадьбе. Вы знаете старую студию «Уорт» на Сансете, в Голливуде? Много лет она была закрыта. Так вот, Хайни купил ее — она почти такая же огромная, как «Двадцатый Век»! Угадайте, как он ее собирается назвать? Студия «Сюзанна»! Наша собственная студия! Разве это не прекрасно?