— Не надо, Северус, — хрипло прошептала она и выскользнула из комнаты.

Снейп глухо застонал и, откинувшись на подушки, закрыл глаза. Его рана жутко болела, но он не замечал этой боли.

«Ну что, доволен, старый кретин? Казанова х…в!» — ругал он себя последними словами, уверенный, что поступил как последняя свинья.

Но голосок в глубине его души тихо шептал: «А ведь ей это тоже понравилось, скажешь нет?» и был абсолютно прав.

Пэнтекуин быстро шла по коридору подземелий, однако ноги её чуть дрожали. Да, такой бешеной страсти она никогда не встречала. Точно бы её окатила волна желания!..

Девушка прислонилась к колонне и судорожно сглотнула. Всё у неё внутри сжималось, и она чувствовала, что если бы не ушла, то могло бы произойти всё что угодно. В Ашкелоне и Лоно Хара к изменам относились совершенно иначе, нежели здесь — там это было в порядке вещей и никогда не скрывалось. Это скорее даже можно было назвать необходимостью — после двух-трёх сотен лет совместной жизни даже самые любящие супруги бы охладели друг к другу, а такой флирт на стороне был разрядкой в отношениях. Но тут всё было по-другому, и Валькери понимала, что может разбить сердце Драко, а меньше всего на свете она хотела причинить ему боль.

«Я буду сильнее» — подумала она. — «Я смогу сдержать себя».

Валькери вышла на улицу и направилась к озеру, чтобы немного подумать. Там она встретила и Вольдеморта. Разумеется, никто не стал выставлять его из Хогвартса — Дамблдор был не против, а больше никто не посмел перечить Тёмному Лорду. К тому же, Реддль сразу сказал, что они могут вызвать авроров и попытаться захватить его — но во-первых, это будет очень непросто и приведёт к жертвам, а во-вторых, он тогда попросту уйдёт на Тропы, куда никто не сможет за ним последовать. Приняв во внимание это и то, что Вольдеморт никому не причинял вреда и даже старался избегать учеников, было решено пока не сообщать в Министерство, тем более что Гарри, Валькери и Дамблдор выступили в защиту Лорда и поручились за него. Это особенно сбило всех с толку — ведь Гарри Поттер и Альбус Дамблдор являлись заклятыми врагами Вольдеморта, а теперь их троих можно было встретить вместе, спокойно разговаривающими о чём-нибудь.

Хотя, если честно, самую главную роль сыграли незаметные заклятья Пэнтекуин, ненавязчиво подталкивавшие учителей и учеников к тому решению, которое она ожидала услышать.

Так что Вольдеморт остался в Хогвартсе, и теперь сидел у озера прямо на снегу и чертил какие-то схемы на листе пергамента. Возле него лежала куча уже исписанных листов, грубо перечёркнутых и даже порванных. Неподалёку сидел Эсси, зачарованно наблюдая за быстрыми движениями пера, летающего по свитку. Валькери подошла к Вольдеморту, и он поднял голову и улыбнулся.

— Привет.

— Не боишься простудиться? — спросила девушка вместо приветствия.

— Я утеплил мантию несколькими заклятьями, — усмехнулся Лорд. — Что-что, а уж простую магию я знаю неплохо.

Пэнтекуин села рядом и взяла у него из рук листок, исписанный мелким, бисерным, аккуратным почерком и какими-то совершенно невообразимыми схемами.

— Что-то придумал?

Вольдеморт покачал головой.

— Пока нет. Но у меня промелькнула мысль: ведь когда Джелар тогда пришёл, я был в аниформе, и не изменился обратно. — Он оживился. — И свет не потух, хотя он был зажжён магией. А вот магический замок на двери кабинета исчез — я слышал, как Джелар и скрийлы ворвались внутрь, а значит, замок не сработал.

— Значит, уже наложенное заклятье иногда не исчезает, — задумчиво пробормотала Валькери.

— Да, но я пока не могу понять, в каком случае, — отозвался Реддль. — Вот сравниваю заклятья и не могу понять, что общего в анимагии и Люмосе и чего нет в Коллопортусе…

Он огорчённо умолк, уставившись в снег и обхватив голову руками. Валькери посмотрела уже внимательнее на листок со схемами.

— Вольд, погоди… А вот эта закорючка? — неуверенно спросила она. — Я совершенно не разбираюсь в арифмантике, но…

Реддль встрепенулся и посмотрел туда, куда она показывала. Действительно, одно сочетание знаков повторялось в записи схемы анимагического заклятья и Люмоса, но вот в Коллопортусе его не было.

Радостная улыбка появилась на его лице.

— Вал, ты просто гений, — воскликнул он и, обняв Пэнтекуин, быстро чмокнул её в губы. — И как я сам не заметил?

— Просто ты тупой, — ухмыльнулась Валькери. «Сегодня что, день поцелуев?» — про себя подумала она.

— Кто тупой?! Я? Не оскорбляй меня, трусливая женщина, ибо я страшен в гневе! — в праведном негодовании вскинулся Лорд.

— Ах так?! Трусливая?! Ну всё, тебе конец! — весело завопила Валькери и, накинувшись, повалила Вольдеморта в снег.

Тот не ожидал нападения, но быстро сориентировался и потянул Пэнтекуин за собой. Она не удержалась и тоже упала, и Реддль прижал её к земле.

— Проси пощады, презренная!

— Никогда! — пафосно воскликнула Валькери и, схватив горсть снега, кинула ему в лицо.

Он невольно отодвинулся, отфыркиваясь, и девушка, воспользовавшись свободой, засунула вторую горсть снега ему уже за шиворот.

— Гнусный приёмчик! — выдавил Реддль и опять повалил Пэнтекуин в снег.

Они дурачились так ещё несколько минут, и в конце-концов Вольдеморт лежал в сугробе лицом вниз, а Валькери восседала на его спине и распевала нечто вроде «нам не страшен Вольдеморт» на мотив песенки трёх поросят.

— Сдаёшься? — весело спросила она.

Реддль пробурчал из сугроба что-то неразборчивое, но что Валькери приняла за положительный ответ. Она слезла с его спины и помогла ему подняться. Оба были все в снегу, мокрые, раскрасневшиеся, запыхавшиеся. Взглянув друг на друга, они весело расхохотались. Эсси прыгал вокруг них и тоже смеялся — во всяком случае, тот странный звук, который он издавал, считался смехом.

— Если бы ты себя видела! — выдавил Вольдеморт.

— Если бы тебя видели Упивающиеся! — парировала Пэнтекуин.

Всё ещё всхлипывая от смеха, они побрели в сторону Хогвартса. Возле замка они наткнулись на группу старшекурсников Гриффиндора и Слизерина, забрасывающих друг друга снежками, и присоединились к ним — каждый к своему факультету. Кидали они в основном друг в друга, но досталось и остальным ученикам — особенно, если учесть меткость Валькери и Вольдеморта. В пылу схватки поначалу никто не обратил на них внимания, но потом их всё-таки узнали и удивлённо замерли. Не желая портить веселье, они ушли, провожаемые недоумённо-испуганными взглядами учеников. Отойдя чуть подальше, они услышали, что снежная война возобновилась, и усмехнулись.

— Теперь я попробую создать заклятье, способное уничтожить Джелара, — задумчиво проговорил Лорд, когда они вошли в замок. — Но это будет очень непросто…

— У тебя получится, — заверила его Пэнтекуин. — В конце-концов, кто лучший ученик за всю историю Хогвартса? Ну ладно, мне пора.

Она ушла, а Реддль решительным шагом направился в подземелья. Там была одна комната-тайник, о которой практически никто не знал, где он и поселился на время, пока минует угроза со стороны Джелара. Конечно, он мог и уйти из Хогвартса, тем более что здесь практически никто не был рад ему, но оставить Валькери в беде Лорд не мог.

Войдя в комнату, он подошёл к столу и, усевшись, достал чистые листы, перо и чернила.

— Итак, приступим. Rira bien qui rira le dernier, как говорят французы. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. Ты посмеялся надо мной, Джелар — теперь моя очередь, — зловеще улыбнулся он.

Прошло больше недели с момента появления Вольдеморта в Хогвартсе, а Джелар всё ещё не давал о себе знать. С каждым днём Пэнтекуин всё больше мрачнела — ведь эта задержка означала, что Джелар копит силы, чтобы напасть на Хогвартс. Она даже хотела уйти оттуда, чтобы не подвергать учеников опасности, но Вольдеморт сказал, что Джелар в любом случае появится в Хогвартсе чтобы проверить, действительно ли она ушла, и если это окажется так, он в своей злобе вырежет всех без исключения. Немного подумав, Валькери согласилась — действительно, так Джелар и поступит, если она его не остановит.