— Пожалуй… — раздумывал солдат.

— Всем идти незачем, — объявила Моська. — Одна я проберусь незаметно, а если мы пойдём вместе, на нас могут напасть. Я побегу навстречу дону Мигелю, всё ему расскажу, он уничтожит этих оборотней, и мы все присоединимся к вам. А тем временем вы продолжайте свой путь. Время от времени оставляйте какие-нибудь знаки, чтобы вас легче было найти, но не задерживайтесь. Мы всё равно будем двигаться быстрее, так что догоним вас.

— Это разумно, — одобрил предложение собачки Пахом Капитоныч.

Адель с грустью рассталась с милым животным. Вновь она вынуждена была терять друзей. Хоть им и предстояло встретиться вновь, но разлука была мучительна.

— До свидания, Моська, — прошептала девушка, провожая глазами промелькнувший в последний раз жёлтый комок.

— Ещё увидимся, — утешительно сказал солдат.

Мэг всхрапнула и открыла глаза. Она поморгала немного, потянулась и села.

— Сплю я или нет? — осведомилась она, недоумённо оглядываясь. — Где я? Куда меня чёрт занёс?

— Ну, уж сразу и чёрт, — пробормотал Пахом Капитоныч смущённо. — Это я перенёс тебя сюда, когда мы убегали из замка.

Мэг с раздражением уставилась на него.

— И с каких же это пор людей хватают среди ночи и волокут бог весть куда? Недаром я сразу почуяла, что добром появление этого нищего бродяги не кончится. Значит, он опоил меня какой-то мерзостью и затащил сюда? С какой же это целью, скажите на милость? Но со мной эти штучки не пройдут! Сейчас же веди меня назад к сэру Джолиону! Что ухмыляешься? Где мои вещи? Украл их, спрятал, а теперь будешь утверждать, что они остались в замке? Знаю я вашу воровскую повадку, меня не проведёшь…

Адель попыталась прервать поток возмущения сварливой попутчицы.

— Твои вещи здесь. Не все, правда, но часть я взяла с собой. Что могла унести.

Мэг бегло просмотрела содержимое узла.

— А где остальное?

— Остальное осталось в твоей комнате, а часть я потеряла в подземелье.

— В каком ещё подземелье? — Мэг была совершенно сбита с толку.

Адель взволнованно рассказала обо всём случившемся.

— Так что ты должна сказать спасибо Пахому Капитонычу, — торжественно закончила она. — Это он спас и тебя и меня.

— Спасибо?! — вскричала несносная баба. — Мне ещё и спасибо говорить?! Да он же ограбил меня дочиста, по миру пустил! Это ему, бездомному нищему, ничего не жаль, а я своё добро наживала, берегла, множила…

— Извини, — вмешался солдат каким-то странным голосом. — Если бы я знал, что это всё, что у тебя есть…

— Всё, что у меня есть?! — взвилась Мэг. — Так ты принимаешь меня за нищенку? Мне, может, и не нужны все эти тряпки, ведь у меня от них ломятся сундуки. Может, мне и девать-то их некуда, да и не износить никогда. Но мне обидно их терять, ведь за них деньги уплачены. Мои деньги! А ты, нищий бродяга, не наживший за свою жизнь и ломаного гроша, бросил моё добро. Я могла бы продать всё это с прибылью. Зачем, спрашивается, я тащилась на край света за этим товаром? Чтобы кто-то его бросил как ненужный хлам?

Адель воспринимала каждое слово Мэг как личную обиду и думала, что солдату очень тяжела такая чёрная неблагодарность, но обнаружила, что тот втихомолку посмеивается. По-видимому, он не считал нужным даже сердиться на странную попутчицу.

— Какая ты грозная, — протянул он, поглаживая кончик рыжеватого уса.

— Да-да-да-да! Я очень грозная! — завопила Мэг, обрадованная признанием её заслуг.

Внезапно лицо солдата стало очень серьёзным, и он предупреждающе поднял руку. Мэг замолчала скорее от удивления, чем он страха.

— Мне кажется, что нам надо уходить отсюда, да поскорее, — сообщил Пахом Капитоныч, прислушиваясь. — Как бы эта нечисть не пустилась за нами в погоню.

— Это сэр Джолион — нечисть? — осведомилась Мэг, не зная, верить рассказу Адели о ночных приключениях или нет. Оснований для сомнений не было, но и представить такого благородного господина в виде не то волка, не то собаки было трудно.

— Ох, Мэг, если бы ты только увидела эту страшную оскаленную морду с громадными клыками! — содрогнулась Адель от воспоминаний.

— Может, это и не он, — засомневалась Мэг.

— Глаза его, — заверила Адель. — Холодные, жестокие. И как же мы сразу не сообразили, что это оборотень? По глазам сразу можно было понять.

— Выходит, что нельзя, — возразил Пахом Капитоныч. — Мало ли встречается людей с нехорошим взглядом. Не всех же причислять к оборотням.

— У сэра Джолиона взгляд влиятельного человека, — попыталась вступиться за любезного хозяина Мэг, но её голос прозвучал неубедительно. — Даже нашему трактирщику, хоть он и мнит о себе невесть что, далеко до него. А какая у него посуда!

Адели было не по себе. Они едва спаслись, оборотни могли пуститься в погоню и настигнуть их в любую минуту, а они всё сидят на одном месте и не спешат убираться из этих мест. Чего ждёт солдат? Он ведь почувствовал опасность!

— Они могут появиться сейчас? — спросила девушка.

— Сейчас — вряд ли, а ночью — непременно, — успокоил её Пахом Капитоныч.

Адель недоумевала. Зачем же солдат заговорил об опасности нападения? Но, увидев весёлые морщинки в углах глаз, поняла, что это был лишь неплохой способ утихомирить сварливую бабу.

— Я предлагаю подкрепиться, а потом не медлить и уходить как можно дальше. Ночью благородная нечисть обзаведётся быстрыми лапами и звериным чутьём. Придётся нам подыскивать себе надёжное пристанище. Боюсь, мы и за два дня ходьбы не выберемся из их владений. Помоги мне приготовить завтрак, дочка.

— Что-то не верится, — пренебрежительно сказала Мэг. — Не волшебники ведь они. Мы будем два дня уходить от замка, а они нас догонят за ночь?

— Не за ночь, а за несколько часов, — уточнил солдат, быстро и умело разводя костёр и вешая на перекладину маленький котелок. — А не веришь, так попробуй заночевать прямо в лесу. Кстати, увидишь своего сэра Джолиона в его истинном облике, как видели мы с Аделью.

— Мир делается всё хуже, — заключила Мэг. — Скоро никому нельзя будет верить.

Адель порадовалась, что её спутница успокоилась и перестала самым немилосердным образом ругать солдата. Хорошо ещё, что Пахом Капитоныч оказался незлобивым и необидчивым. Он или не воспринимал выходки сварливой бабы всерьёз или воспринимал их со своеобразным юмором. Девушка уже не в первый раз позавидовала чужой лёгкости характера.

Путешественники успели отдохнуть в замке и шли легко довольно долгое время, но потом ноги начали ощущать, что тропы в лесу становятся всё неудобнее для ходьбы, а тело всё с меньшей гибкостью пробирается под склоняющимися кое-где к самой земле ветвями могучих деревьев.

— И куда же ты нас завёл? — грозно поинтересовалась Мэг, когда тропа превратилась в еле заметную тропинку, змеящуюся сквозь сухостой.

Пахом Капитоныч озадаченно почесал в затылке.

— Эх, и дура же я была, что доверилась такому проходимцу! — принялась сокрушаться Мэг. — Ты же самый что ни на есть враг. А у меня как-будто разум помутился. Вижу ведь, что шантрапа голоштанная…

— Ну, ты полегче… — попытался было образумить расходившуюся женщину солдат, но отступил перед её гневом и перед фактом в виде почти непроходимого полусухого леса.

— Может, вернёмся? — робко спросила Адель. — Мы ведь делали зарубки на пути, по ним и найдём дорогу назад.

Пахом Капитоныч покачал головой.

— Дорога назад — это дорога к замку оборотней, — объяснил он. — Может, это я виноват, что заблудился, а может, в эту сторону и нет дороги, но всё равно времени потеряно много, и нам придётся пробираться дольше. Будь вы мужчины…

— Я готова идти дальше, — сейчас же сказала Адель, задетая тем, что солдат отказывает женщинам в стойкости и мужестве.

— Ты готова! — возмущённо закричала Мэг. — А у меня ты спросила, готова ли я оставить свою шкуру в этом лесу? Разве через такие гребни продерёшься живой?