Я расстроена, желания пройтись по магазинам как не бывало. Как правило, в таких ситуациях я на корню пресекаю мысли, которые мешают заняться шопингом, и, очередным шелковым шарфиком остановив кровотечение из образовавшейся раны, героически плетусь по рядам с магазинами. Но сейчас мне хочется домой – хочется свернуться клубком на диване, укрыться теплым шерстяным одеялом и прижать к себе Мака. И еще должна найтись изрядная порция шоколада. Похоже, что все близкие люди настроены против меня. Они ведут себя так, будто я не притворяюсь телепатом, а, как минимум, втягиваю пожилых людей в аферу, заставляя их отдавать мне пенсионные сбережения.

Вот почему вместо чудесного кожаного дневничка я пишу на оберточной бумаге, которая отыскалась в шкафу.

«Причины, по которым мне следует продолжать участвовать в передачах:

мне нравится;

это приносит дополнительный доход, что, честно говоря, очень кстати, если вы работаете в книжном магазине;

несмотря на то что думают все вокруг, я оказываю людям помощь;

никто не пострадал. Я не беру деньги за предсказания. Мне платит радиостанция, и платит не так уж много. Я уверена, они не испытывают никаких финансовых трудностей;

шоу доставляет мне массу положительных эмоций, и после ухода Дага это первое приятное событие в моей жизни. Думаю, я заслуживаю своей доли счастья.

Причины, по которым следует прекратить участие в шоу:

все может раскрыться;

Джейн;

Ник.

Я отложила ручку в сторону, подняла Мака и заглянула ему в глаза. Когда все вокруг отворачиваются, надо обратиться к тому, кого знаешь лучше всего. У Мака глаза цвета черного шоколада, спрятанные под густыми стариковскими бровями. Через шерсть на подбородке проглядывает серьезное выражение морды. Он чувствует, что я хочу сказать ему нечто очень важное.

– Ты же не считаешь меня плохой, правда? – Мак лизнул меня в кончик носа. И мне понятно, что, используя свои возможности, он говорит мне, что, конечно, не считает меня плохим человеком. Я кормлю его специальной едой, обеспечиваю пищащими игрушками, готова гулять с ним даже в дождь и, вдруг случись стихийное бедствие и у нас не останется ничего, непременно поделюсь с ним даже своей последней крошкой хлеба.

– Если бы эти двое поинтересовались, почему же я участвую в радиошоу, вместо того чтобы жестоко критиковать меня и утверждать, что я не должна этого делать, то, возможно, они смогли бы понять меня. – Мак смотрел мне в глаза не отрываясь. Он любит меня, но при этом не боится поспорить, если чувствует, что я не совсем права.

– Наверное, и мне надо было проявить чуть больше понимания. Признаю, что мне действительно очень понравилось участвовать в шоу. – Мак продолжил, не моргая, смотреть мне прямо в глаза. Вот уж не думала, что он может быть очень суровым!

– Конечно, друзья мне дороже любого шоу. – Мак гавкнул. Этот низкий звук на языке собак, наверное, должен бы выражать недовольство. Я, не выдержав его взгляда, отвожу глаза. Поразительный пес: говорит так мало, но так убедительно. Думаю, он заставил бы поволноваться даже гарвардскую дискуссионную команду.

Ну хорошо, ты победил. Ты прав. – Я усаживаю его на диван, а он топчется, наматывая круги вокруг своей оси, и, наконец найдя удобное местечко, укладывается. Теперь, когда дело сделано, он готов подремать. Это очень заманчиво, и у меня тоже возникло желание примоститься рядом, но надо еще подготовиться к завтрашней передаче. В конце концов, если уж это будет моя последняя передача, то я должна постараться и сделать так, чтобы она запомнилась.

Шоу сегодня особенно напряженное. Телефоны звонят без устали. Майрон встретил меня у двери с букетом не просто дешевеньких цветов, какие можно купить на выходе из любого магазина утром с 7 до 11, а с шикарным букетом, который можно приобрести только в цветочном магазине. Очевидно, с того времени как я появилась на радио, рейтинг радиостанции заметно вырос. После шоу он хотел поговорить со мной и предложить постоянную работу. Мне показалось, что будет очень неблагодарно принять цветы – и сразу уйти со студии. Было бы намного легче, если бы мне удалось последовать своему плану, придуманному после дискуссии с Маком. Я представляла себе уход по причине внезапного «озарения».

История с озарением очень проста, как сказала бы Джейн. А я уверена, что, когда я расскажу ей об этом, она именно так и скажет: гениально проста. И к тому же простое легче запомнить. Должна признаться, что потратила немало времени на сочинение озарения, которое наверняка придется по душе даже самому прожженному скептику. Я планирую дождаться конца передачи и только потом все рассказать. Суть озарения, которое посетит меня, в том, что заниматься предсказаниями нехорошо и людям стоит прекратить посещать телепатические сеансы. Все волшебство будущего в его непредсказуемости. Пытаясь постичь неизведанное, мы тем самым лишаем себя возможности самостоятельно все узнать. Дело в том, что когда веришь, то не ищешь доказательств. Мой совет всем моим слушателям: не надо доверять всему, что вам говорят. Затем я пожелаю всего наилучшего и закончу свою короткую, но блестящую карьеру телепата. Сегодня же вечером я позвоню и Джейн и Нику, скажу им, что покончила со всем этим, и извинюсь за то, что была такой дурехой. А под конец дня угощу Мака дополнительной порцией собачьих галет, чтобы поблагодарить за его мудрость.

Холли опоздала. Перед эфиром мы с ней обычно сидим в комнате для отдыха, попивая чай. Так было раньше, но не сегодня. Она ворвалась в студию за несколько минут до того, как мы начали, и села на свое место, не сказав при этом ни слова. Брэндон, наш звукооператор, помахал нам рукой через стекло и начал отсчет: три, два, один. Сперва он указал на Холли, которая радостно поприветствовала наших слушателей и в очередной раз представила меня как гостя шоу. Она избегала встречаться со мной взглядом. Кажется, я поняла, в чем причина. Вероятно, она уже слышала и о рейтинге, и о цветах и потому чувствует, что ее передача под угрозой. Ее можно понять, ведь уже несколько лет это ее шоу. Теперь, с моим появлением, ее, скорее всего, мучает вопрос о том, какова же ее дальнейшая роль. Много лет я сама была исполнительницей второстепенных ролей и потому прекрасно понимаю, как она должна себя чувствовать. Но как только закончится сегодняшний эфир, все будет по-другому. Я хотела намекнуть ей перед тем, как мы начнем принимать звонки, но у нас просто не нашлось времени. Думаю, что для нее это станет приятным сюрпризом. Ей тоже следует быть менее доверчивой.

После рекламной паузы я сделала несколько глубоких вдохов. Мы снова в эфире. Вот оно – время для моего озарения. Холли, прежде чем мы начнем принимать очередные звонки, я хочу кое-что сказать. Нечто, что, полагаю, шокирует многих.

– Надо же какое совпадение! У меня тоже есть кое-что, что, возможно, шокирует тебя.

Она улыбается, но глаза остаются холодными. Мое сердце начинает биться медленнее. Вода «Перье» постепенно закипает в желудке.

– Как уже известно многим нашим зрителям, с Эммой Лулак я познакомилась на ярмарке телепатов. Она сделала мне предсказание, которое буквально спасло жизнь мне и моим близким. Однако она сделала еще несколько предсказаний моей хорошей подруге. Давайте-ка послушаем, что из этого вышло.

Я услышала, как дверь студии открылась. На входе стоит Мелани, руки ее скрещены на груди, одна нога выставлена вперед. Вовсе не похоже, что она пришла меня благодарить. Она проходит в студию, садится возле Холли и надевает наушники.