Длительная беседа со священником окончательно убедила собравшихся в том, что призрак в роли хозяина вечеринки — это не так уж и плохо. Люди обступили Кендрика со всех сторон, чтобы лично познакомиться с лордом Сикерком и собственными глазами увидеть того, кто столько времени скрывался в замке. Кендрик постоянно чувствовал возле себя присутствие Женевьевы и очень гордился тем, что она была его леди. Ее низкий приятный голос был просто неотразим, а улыбка полна очарования. Кендрик радовался тому, что в зале не было мужчины подходящего возраста, который мог бы ухаживать за Женевьевой. Вряд ли ему бы это понравилось.

Перед полночью гости начали расходиться, чтобы поспеть к церковной службе. Кендрик встал задолго до того, как зал опустел, и посмотрел на Женевьеву. Как же ему хотелось сопровождать ее в церковь! Он серьезно на нее взглянул.

— Ты хочешь идти?

Она покачала головой.

— Без тебя — нет.

Ему захотелось схватить ее на руки и отнести по лестнице наверх. Вместо этого он наклонился и прошептал ей на ухо.

— Тогда идем в спальню, миледи. Там я вручу тебе свой подарок.

— Нам надо подождать до завтрашнего дня, — возразила она.

— Нет, — твердо сказал он, — мой подарок не будет ждать.

Она неуверенно посмотрела на него, затем все же молча последовала за ним. Они поднялись по лестнице, затем Кендрик зажег светильники, пока они шли по коридору. Он позволил Женевьеве открыть дверь спальни, стараясь сберечь силы на то, что собирался сделать.

Уорсингтону удалось незаметно улизнуть из зала и расставить все перед камином так, как пожелал его хозяин. Кендрик указал Женевьеве место на ковре, разостланном у огня, затем сел напротив нее. Он подождал, пока она осмотрится вокруг и заметит предмет, лежащий на камине. Предмет был небольшим, но достаточно заметным.

Ему не надо было долго ждать. Она улыбнулась, затем заметила голубую бархатную коробочку. Лучшей реакции он не мог и желать. Она раскрыла рот и схватилась рукой за горло. Затем указала на коробочку и снова посмотрела на него, беззвучно шевеля губами.

— Коробочка, — подсказал он ей, — а точнее коробочка для кольца.

— Но…

— Открой ее, — сказал он, улыбаясь.

Она дрожащей рукой открыла коробочку. Кендрик почувствовал, как ему на глаза наворачиваются слезы. Милая, прекрасная Женевьева выглядела так, будто он подарил ей луну с неба.

— Ох, Кендрик, — выдохнула она, разглядывая кольцо, — оно чудесное.

Кендрику до смерти хотелось взять ее, усадить к себе на колени и крепко обнять. Он бы целовал каждую слезинку, которая текла из ее глаз, прослеживая губами ее путь по бледной щеке, подбородку и нежной шее. Затем он зарылся бы лицом в ее волосы и наслаждался ощущением рук, обвивавших его и дыханием, нежно холодившим ухо.

С усилием он отогнал от себя эти глупые мысли. Бери все, что тебе дают и будь доволен, Сикерк, потому что больше ты ничего не получишь. Он старался не ругать себя за то, что был таким дураком, вообразив, что они с Женевьевой смогут прожить целую жизнь, довольствуясь лишь словами и взглядами, чтобы выразить свою любовь. Господи, это просто невыносимо!

Кендрик взял себя в руки, чувствуя серьезный взгляд Женевьевы. Покачав головой, он попробовал улыбнуться.

— Прости меня, — тихо сказал он, — в голову лезут глупые мысли. — Он показал на коробочку. — Тебе понравилось?

— Я в жизни не видела такого красивого кольца.

— Наверное, тебе хочется узнать, зачем я его купил?

Она кивнула.

— Тогда тебе придется хорошенько усесться в кресло, чтобы я мог сделать все, как полагается. Согласна, дорогая?

Она снова кивнула и послушно вернулась в свое кресло.

— Вынь кольцо, любимая, — сказал он нежным голосом, вставая перед ней, — и положи его на ладонь. Нет, на левую руку. А правую прятать не надо. Ведь на ней носят обручальное кольцо, разве ты не знала?

— Ох, Кендрик, — прошептала она, глядя на него сквозь слезы.

Он опустился перед ней на одно колено, молясь про себя, чтобы не расплакаться до того, как он произнесет речь, которую он повторял про себя уже две недели.

— Женевьева, — начал он медленно и торжественно, — я знаю, как мало могу тебе предложить — нет, — сказал он, поднимая руку, — дай мне закончить. — Она кивнула, но он знал, что его слова не приносят ей счастья. Впрочем, и ему тоже. Но надо смотреть правде в глаза, а не притворяться, что дела обстоят иначе. Он глубоко вздохнул. — Я могу предложить тебе дом и свое золото — все, что ты захочешь, будет твоим. Эти земные богатства — единственная материальная вещь, которой я обладаю.

— Они не имеют значения, — прервала она его.

Он грустно улыбнулся.

— Тебе не нравится мой замок?

— Кендрик, ты знаешь, что я имела в виду.

— Да, знаю, — согласился он. — Но хочешь ты того или нет, эти вещи принадлежат тебе. И вместе с этими земными благами я предлагаю тебе свою защиту. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты была в безопасности. Может случиться так, что в будущем это будет иметь большое значение для нас обоих.

— Надеюсь, что дело до этого не дойдет.

— Я тоже на это надеюсь. Кроме этого, я предлагаю себе свое сердце, — сказал он проникновенным голосом. — И свою любовь. Я буду лелеять тебя, Джен так, как я бы это сделал, будь у меня руки, чтобы тебя обнимать, и тело, чтобы дарить тебе любовь. Не пройдет ни дня, чтобы я не говорил тебе, как глубока моя любовь и сколько радости ты принесла в мое унылое существование. До тебя я жил во мраке. Сейчас я вижу только свет. Если я тебе нравлюсь, если ты чувствуешь то же, что и я, — он остановился и набрал воздуху, чтобы закончить свою речь, — боже, как он нервничал, — окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

— Ох, Кендрик, — всхлипнула она. От печали или от радости — он не знал. Она кивнула, слезы ручьем текли у нее по лицу. — Да.

— Дай мне кольцо, дорогая, — сказал он, — и протяни ладонь.

— Кендрик…

Не обратив внимание на ее протест, он взял тяжелое бриллиантовое кольцо. У него мелькнула мысль, что задача его была бы намного проще, если бы он выбрал более легкий перстень с небольшим камнем, но сейчас ему было не до шуток. Он молился, чтобы завершить задуманное.

Он сконцентрировал всю свою энергию на выполнение предстоящей задачи. Сколько раз в жизни эта концентрация помогала победить более сильного врага или удержаться на ногах после многочасовой схватки в горячих песках Аравии, когда его душа, казалось, покидает тело вместе с каплями пота. Разве сейчас перед ним не стояла более важная задача? Он должен надеть кольцо Женевьеве на палец, даже если после этого он две недели проваляется в постели.

Кендрик поднял кольцо. Господи, до чего же оно огромное! Он чувствовал, как пот выступил у него на лбу и висках. Ее ладонь внезапно появилась у него перед глазами. Он с благодарностью ей улыбнулся. Наверное, она его толком и не видела из-за слез, застилавших ей глаза; он уж точно ее не видел, так как кровь гудела у него перед глазами. Пот пропитал его рубашку, он стекал по бокам и лужицами оседал под коленями.

Он протолкнул кольцо на первую фалангу пальца. Она подхватила кольцо снизу и начала тянуть его вниз.

— Не смей, — проскрипел он, встретившись с ней глазами. — Не надо.

Плечи у нее затряслись от усилия сдержать слезы. Она стойко продолжала держать руку. Господи, и как он раньше не заметил, что женские пальцы могут быть такими длинными? Он сжал зубы и изо всех сил посадил кольцо на его место.

Получилось.

Он упал к ее ногам. Она тут же бросилась на пол рядом с ним.

— Ох, Кендрик, — она протянула руку, чтобы убрать волосы с его лба, но рука прошла сквозь него. Тогда она прижала руки к груди, закрыла глаза и заплакала.

Кендрик сел, не обращая внимания на боль, разрывающую его мускулы. Видимо, в нем все же было достаточно материи, чтобы чувствовать такую страшную боль.

— Женевьева, — сказа он охрипшим голосом. — Ах, моя Джен, не плачь, ведь я не могу тебя утешить. Прошу тебя.