— Если бы я и сумела забыть, ты не преминул бы мне напомнить. — Она не хотела показывать, как больно ранит ее это обстоятельство. — Он был хорошим человеком, который искал покоя. Что-то его к этому побуждало. Или кто-то. Я собираюсь это выяснить.

Даллас немного приподнял ее подбородок. Она еще раз судорожно сглотнула.

— Уоррена больше нет, — сказал он. — Отдай мне то, что мне принадлежит, и живи себе преспокойно.

— У меня нет ничего, что принадлежит тебе. Но я хочу расследовать обстоятельства его смерти, — она взглянула на портативный компьютер, стоявший на обеденном столе, который служил ей письменным, — и буду заниматься этим столько, сколько потребуется. Я могу описать то, что здесь творится. У меня уже набралось достаточно материала.

Даллас скривился и посмотрел на ее губы, ощутив легкое волнение плоти.

— Ты и твоя семья привыкли заправлять в этих краях. Тебе кажется невероятным, что кто-то осмелился встать у тебя на пути.

Он не отрывал глаз от ее губ. Она слышала, как изменилось его дыхание. Говорят, угрозы вызывают в некоторых мужчинах сексуальное желание…

Рей дернула головой, пытаясь высвободить подбородок. Он мельком взглянул в глаза девушки, потом медленно опустил руку на основание ее шеи и стал легко водить большим пальцем по ключице.

— Ты хочешь, чтобы я уехала, потому что боишься, что я расскажу про Джона-Уоррена и тогда все узнают, что муж твоей сестры вел двойную жизнь.

— Проклятие, — тихо проговорил он. — Чего ты хочешь? Рей попыталась отойти, но он впился растопыренными пальцами ей в плечо и слегка встряхнул, напоминая о своем силовом превосходстве.

— Тебе не кажется, что ты уже достаточно нас помучила? — резко спросил он.

— Я никогда не причиняю вреда тому, кто не причиняет вреда мне, — сказала она. — Я и знать тебя не знала до тех пор, пока ты не заявился в Деклайн и не начал портить мою жизнь… И жизнь моей маленькой дочки. Ты делаешь все, чтобы защитить сестру. Ты не хочешь, чтобы она узнала об изменах мужа.

Его ухмылка привела ее в замешательство.

— Конечно, это достойно восхищения. Родные люди должны заботиться друг о друге. Но я не могу пожертвовать будущим Джинни ради твоей сестры.

Ухмылка перешла в короткий смешок.

— Что тебя так развеселило?

— Ничего. — Он посерьезнел. — Послушай, уже поздно. Я разрешаю тебе здесь переночевать. Но когда утром вернусь, чтобы духу твоего здесь не было. Это в твоих же интересах.

В жилах Рей вскипела волна ярости.

— Ты что, не слышишь меня? Или слышишь, но не слушаешь? Я приехала в Глори, чтобы провести расследование.

Если выяснится, что я ошибаюсь, то уеду. Я сняла этот коттедж на условии ежемесячной оплаты и буду жить здесь до тех пор, пока не завершу все дела. Завтра утром я хочу начать свой проект и надеюсь, что ты больше не будешь мне мешать. — Она показала на стол у стены, компьютер и стопки бумаг.

— Что за проект?

Какая разница, что сказать… Лишь бы отвязался.

— Публичное разоблачение.

Нет, кажется, этого как раз говорить и не стоило. Даллас опять легко встряхнул ее за плечи.

— Разоблачение чего? Она отвела глаза.

— Еще точно не знаю.

— Я думал, ты писатель-невидимка: человек, который пишет за других. Разве не так сказала миссис Лодер?

— Я пишу романы по кинофильмам. Это не то же самое, что писатель-невидимка. Но теперь я решила взяться за небольшой очерк.

Он опять сузил глаза, и она обнаружила, что не может избежать его взгляда.

— Очерк? — переспросил он.

— Беллетристика, основанная на реальных фактах, — пояснила она и облизнула пересохшие губы. — Что-то вроде романа Капоте «Обыкновенное убийство».

«О Боже, зачем я столько болтаю? — спохватилась Рей. — Можно подумать, что мне надоело жить».

— Реальное убийство в художественном изложении, — медленно произнес он. — Ты хочешь описать какое-то конкретное убийство?

— Да, хочу описать потенциальное убийство.

— Я знаю этого человека? У Рей сдавило грудь.

— Может быть. — Она изобразила жалкое подобие улыбки. — А может, и нет. Когда это случится, я дам тебе знать.

— Я заставлю тебя уехать из Глори.

— Не очень удачная мысль. Ты же не хочешь, чтобы твоя сестра…

— Не надо мне угрожать!

Она вцепилась в его пальцы, пытаясь их отодрать.

— Ты проиграешь, — сказал он, еще крепче сжав ее плечо.

— Ты тоже. Если только не примешь мою сторону. — Не справившись с его пальцами, Рей толкнула его в грудь. — Отпусти меня! Ты сказал, что никогда не обижал женщин. Это уже в третий раз…

— Тебе нравился Уоррен в постели? Она вспыхнула и промолчала.

— Да брось стесняться, ты же такая крутая дама. Скажи!

— Убирайся!

— Ты только и делаешь, что выгоняешь меня.

— Это единственное, что нас объединяет. Мы хотим друг от друга избавиться.

Он сгреб в горсть футболку у нее на груди.

— А может, я уже передумал?

— Нет, не передумал. Это всего лишь очередной способ меня запугать.

Он притянул ее ближе.

— Ты явилась сюда, чтобы меня шантажировать. Ты рыщешь по всему городку, собирая факты, и уже нашла то, что, по-твоему, поможет тебе добиться желаемого.

Заставить его так думать — первый шаг. Теперь осталось действительно получить факты, о которых он говорит.

— Я не шантажистка, а простая писательница с чутьем на сенсации. Джон выпал из моей жизни, и если бы ты не начал за мной шпионить, меня бы сейчас здесь не было. Это ты виноват, а не я. Но я тебе даже благодарна. Книги про грех, секс и коррупцию Юга с увлечением читает вся страна. Достаточно взглянуть на список бестселлеров. Слушай, отпусти, пожалуйста, мою футболку.

Мелкие морщинки вокруг глаз и в уголках губ Далласа наводили на мысль о том, что он много смеется. Однако его суровое лицо не вязалось с этим предположением.

— Что нужно сделать, чтобы заставить тебя отказаться от этой дурацкой затеи?

— Будет гораздо лучше, если ты оставишь меня в покое и позволишь мне выполнить то, ради чего я сюда приехала. Я уеду сразу, как только все сделаю. Обещаю.

Он посмотрел вниз, и она пожалела, что на ней старая мокрая футболка, к тому же надетая на голое тело.

— Ты переживаешь за Фенси, да? И за Эву?

— Не говори про моих родных так, как будто у тебя есть право называть их по имени.

Его слова были оскорбительны.

— Меня не интересует твоя семья. — Она солгала: его семья ее очень интересовала. — Ответь на мой вопрос.

— Кто ты такая, чтобы я отвечал на твои вопросы?

— Знаешь, я устала. Может, поговорим завтра?

— Я сделал тебе предложение в Деклайне. У нее опять потеплело внизу живота.

— В Деклайне ты меня оскорбил.

— Ты первая женщина, которую оскорбило предложение переспать со мной.

Рей скривила губы.

— Самоуверенность не красит человека.

Она попыталась вырваться, но тут же поняла свою ошибку. Даллас воспользовался сопротивлением Рей, чтобы резко рвануть ее на себя. Не выпуская футболку из рук, он поцеловал Рей в губы.

Она боролась. Босыми ногами она лягала его в икры, но только отбила себе пятки. Зарывшись пальцами в ее волосы, Даллас Келхаун показал, что такое поцелуй профессионала.

Он играл с ее губами и языком, проникая все глубже и глубже в ее рот, а потом возвращался к легким поверхностным прикосновениям. У нее томительно заныло внизу живота, грудь захлестнуло обжигающей волной желания, а между ногами сделалось мокро.

Его губы ласкали ее тело. Эти ласки были ей незнакомы. Нечто подобное с ней происходило во сне, и тогда она просыпалась, стыдясь собственных плотских желаний.

— Я могу дать тебе то, что ты хочешь, — прошептал он на ухо Рей, увлекая ее к стене. — Мы оба окажемся в выигрыше. Ты возвращаешь мне мое, а я даю тебе столько, сколько нужно для счастья. А еще я даю тебе то, ради чего ты принимала в своем доме Уоррена. Ты же даешь мне то, что давала ему. Мы оба будем довольны. Что скажешь, Рей?

Она похолодела. Все чувства были обострены, но мысли постепенно прояснялись.