Пока он рассказывал мне все это, я не могла отделаться от мысли, посмел ли он когда-нибудь ударить Касси или Генри, Я была уверена, что такое имело место.

Внезапно он начал бессвязно бормотать о своем триумфе, когда в Нью-Йорк привез Александру Уоринг и как она поднялась до высот местного рейтинга.

– А они уволили меня! Можете в это поверить? Потому что этот чертов директор станции захотел приписать все заслуги себе! Это я нашел Александру! И посмотрите, как она выросла! И чья это заслуга? Кто открыл ее?

Я удержалась, чтобы не ответить – Александры.

Когда он начал бубнить о том, что Александра должна быть ему благодарна, я обнаружила, что киваю головой, подтверждая его слова. Эту тему мы мусолили за ленчем, только сейчас он ерничал и глумился. У меня шумело в голове, я была пьяна, и меня от него тошнило. Мне удалось улизнуть в дамскую комнату, откуда я позвонила Спенсеру. Он желал знать, где меня черти носят.

Я ответила, что в клубе «21» на интервью. Не мог бы он приехать ко мне в гостиницу? Через полчаса?

– Мне пора уходить, – сказала я, вернувшись, Майклу.

– Идем со мной. – Он обхватил меня и пытался зажать между ног.

Вот это да! Мне бы следовало ожидать этого, принимая во внимание все, чего я о нем наслушалась.

– Прошу прощения. – Я вырывалась что было сил. – Я должна встретиться с мужем.

– С мужем? – переспросил он, нахмурившись. – Тогда почему кольца не носишь?

– А вы почему? – парировала я.

– Ну, ты мне нравишься. – Он снова распустил руки.

О Господи, как это ужасно. Я сама дала ему повод. Это плата за то количество выпитого, которое мы поглощали весь день и весь вечер.

– Послушай, – прошептал он, пытаясь усадить меня на колени. Люди стали обращать на нас внимание. – Мы можем отправиться в «Хилтон» и перепихнуться. Разве ты не этого хочешь?

Я упиралась, но он накрепко в меня вцепился.

– Такого большого, как у меня, ты в жизни не видала. Спроси у Касси.

Мне удалось отпихнуть его, и я вырвалась.

– Сожалею, но мое время истекло. – Я отгородилась от него стулом как барьером. Бросив на стойку бара купюру, схватила диктофон и протянула ему руку.

– Большое спасибо за ваше интервью.

Это его взбесило.

– Мерзкая сука! – заорал он. – Что ты о себе вообразила? Ты ничтожество, слышишь меня? Убирайся к черту! Дрянь? Потаскуха!

Отлично для первоклассной журналистки, впервые бравшей интервью в клубе «21». Я торопливо покинула ресторан, и швейцар помог мне поймать такси.

Глаза Спенсера полезли на лоб, когда он увидел, как я, шатаясь, иду по холлу гостиницы.

– С тобой все в порядке? – спросил он шепотом, беря меня под руку.

– Хочешь сказать, что я пьяна? Да. – Я захихикала, следуя рядом с ним к лифту. Моя сумка упала, и магнитофонные кассеты рассыпались по всему полу. – О, мои интервью!

– И это после одного из них? – спросил он, собирая пластмассовые коробки и запихивая в сумку.

– Потрясающее интервью! – заявила я, водрузив руку Спенсеру на плечо, чтобы сохранить равновесие.

Мы поднялись в номер, и Спенсер предложил мне принять душ, пока он закажет что-нибудь поесть, так как, похоже, я ничего не ела.

– Нет, ела, – возразила я, пока он расстегивал мне на спине молнию платья.

– Да? Когда?

Платье упало к моим ногам, и я повернулась, чтобы поцеловать его. Спенсер нахмурился, поднял платье и понес в гардероб, чтобы повесить.

– Я съела ленч.

– Сейчас уже полночь, Салли.

– Полночь? Этого не может быть! Совсем недавно было восемь.

– В душ! – сказал он, подталкивая меня к ванной.

Вскоре я вышла из душа в банном халате и с полотенцем вокруг головы.

– Кто с тобой был? – спросил он.

– Один алкоголик, – ответила я, усаживаясь на край кровати.

– Кто из вас двоих алкоголик? – спросил он.

– Только не я!

Он посмотрел на меня, и я почувствовала, что начинаю паниковать, так как выглядел он очень расстроенным.

– О, Спенсер! – сказала я, подойдя к нему. – Да, я пила, но я не алкоголик! Знаю, что так говорят все алкоголики, но я не из их числа. Ты ошибаешься – я совсем не такая!

Он улыбнулся и посадил меня к себе на колени.

– Я это знаю, – проворчал он.

– Но ты расстроен.

– Не из-за этого, – ответил он. – Честно. – Растопырив пальцы, он пробороздил мне волосы. – Поговорим об этом в другое время.

– Что-то плохое?

– Салли, – прошептал он, целуя меня, – не сейчас. Не волнуйся.

– Хорошо, – согласилась я.

Принесли еду. Спенсер заказал для меня французский луковый суп, жареный картофель и салат. Для себя чизбургер.

– Ешь! – приказал он, и я повиновалась.

Внезапно я почувствовала сильную усталость. Знала, что надо почистить зубы, но не могла сдвинуться с места. Спенсер отнес меня на постель.

И это последнее, что я помнила.

Зазвонил телефон. Я сняла трубку, думая, что, должно быть, подхватила грипп. Но затем вспомнила, что произошло накануне, и возблагодарила Господа, что прихватила с собой алказельцер, потому что сейчас в нем сильно нуждалась.

– Алло? – прошептала я.

– Салли? – спросил чей-то голос. – Я только что вернулась, поэтому, если хотите, приходите ко мне, и мы немного поболтаем.

– Чудесно, – ответила я, стараясь сесть и придать бодрость голосу. – А кто это?

В трубке молчание.

– Касси Кохран. Слышали о такой?

– Простите, Касси. Я только что проснулась.

Она засмеялась.

– Если пожелаете, я приглашу моего старого друга. Это Сэм Уайатт.

– Чудесно, – повторила я, вспоминая, где у меня алказельцер.

– Слышала, Чи-Чи организовала вам встречу с Майклом, – сказала она.

– Да, это так. – Я прочистила горло. – Гм, Касси, я хочу поговорить с вами о нем. Без диктофона.

– О нет, – простонала она. – Что он натворил?

– Дело не в этом, – быстро сказала я. – А в том… ну, в общем, он снова пьет. Мне известно, что Генри не имеет ни малейшего представления об этом, поэтому считаю нужным известить об этом вас.

– О Господи, нет, – прошептала она. – Нет, нет, – вздохнув, снова повторила она. – Ладно, это его дело. Но Генри будет ужасно переживать. – Молчание. – Вы правильно поступили, сказав об этом мне.

Я не собиралась ей рассказывать, что кутила с ним.

– Господи, должно быть, то еще интервью было, – сказала она. – Он был слегка пьян и вел себя прилично или ломал мебель и обзывал вас?

– О, все нормально, – ответила я. – Просто это очень печально. Счастливым человеком он не выглядит. И о многом сожалеет.

– Бедная Лил, – вздохнула она.

Лил, новая жена Майкла, на восемнадцать лет моложе Касси.

Мы условились о встрече, и я решила, что освобожу номер в гостинице и поеду на джипе в «Уэст-Энд».

Я также решила, что непременно должна найти алказельцер. Слава Богу, голова болела не сильно, но с желудком совсем плохо. Я прошла в ванную и обнаружила записку. На раковине.

Когда я позвонила Спенсеру в офис, мне сказали, что он на редакционной летучке. Я улыбнулась, вспомнив, что совещания по пятницам – его идея. Он считал, что понедельники – менее продуктивные дни, так как сотрудники не успевают прийти в себя после бурно проведенных уик-эндов.

Я оставила сообщение и выпила алказельцер, приняла душ и оделась. Я уже готова была ехать в «Уэст-Энд», когда позвонил Спенсер.

– Приношу тебе свои извинения, – сказала я, – Я была не в форме. Прости.

– Мне хотелось кое о чем поговорить с тобой вчера вечером, но, по-видимому, я выбрал неудачное время.

Что-то непредвиденное. Я сделала глубокий вдох.

– Спенсер, что-то плохое?

– Не совсем, – ответил он. – Просто нам надо серьезно поговорить о некоторых вещах.