– И как долго вы проработали на «ДБС»?

– Десять месяцев.

– Недолго.

– Недолго, – согласилась она и раздавила каблуком брошенный окурок.

– И вы ушли?

– Меня ушли. – Она рассмеялась. – Но я успела сказать, что о них думаю.

– И что же вы сказали?

– То, что Александра слишком высокого мнения о себе. – Она глубоко затянулась новой сигаретой. – Ничего невозможно сделать на «ДБС» без того, чтобы Александра не заглядывала через плечо, не проверяла материал, не критиковала всех и вся, а если материал хороший – каковым он был у большинства из нас, – честь и хвала ей.

– Хотите сказать, она приписывала все заслуги себе? Или и другим отдавала должное? – Я старалась понять ее правильно.

– Отдавала, – сказала она. – Она не пыталась приписывать себе чужие заслуги, но, в конце концов, какое это имеет значение? Или ты становишься ее союзницей, или вылетаешь на улицу.

– Значит, она больше управляющий, чем редактор, я правильно вас поняла?

– Более чем Эвита Перон – управляющий директор. Можете процитировать мои слова.

Я улыбнулась и сделала пометку, хотя диктофон работал.

– Статья будет не об Александре Уоринг, – напомнила я ей.

– Хорошо, о Касси. – Она вынула изо рта сигарету. – С Касси все в порядке. Она во всем потакает Александре. Джессике Райт тоже. Они сплошь и рядом нарушают права человека.

– Какие?

– Ну, знаете, они нанимают и увольняют людей по своему желанию, никому не дают шанса выдвинуться. Хочу сказать, там существует своего рода круговая порука. Все зависит от их настроения. А у них у самих черт знает какая личная жизнь. Никогда нельзя предугадать их реакцию.

– Джессика замужем…

– Да, за моим бывшим боссом, Уиллом Рафферти. Это напоминает кровосмешение. Своего рода междусобойчик.

– И вы думаете, именно Касси допустила такую… семейственность?

– Ха! – отозвалась она. – Она замужем за парнем, который контролирует все дело, Джексоном Даренбруком! Лэнгли Петерсон женат на сестре Джексона! Джессика замужем за продюсером «Новостей», приятелем ее лучшей подруги.

– А Александра?

– О, Александра, – сказала она тоном заговорщицы, затаптывая окурок. – Ну, вы, конечно, понимаете, что она здесь основная заковыка?

Я предпочла не отвечать, но сделала вид, что меня это заинтересовало. Так оно и было на самом деле.

– Она крутила роман с Джорджианой Гамильтон-Эрис почти три года. Поэтому, если хотите знать, что я думаю о самом ценном работнике Касси, вы должны поставить это во главу угла вашей статьи. Они каждую неделю фотографировались для журнала «Инкуайеринг ай» как «две подружки» а канал делал вид, что ничего не замечает.

– А вам не кажется, что именно в этом и состоит работа Касси? – спросила я. – Развивать устойчивое планирование и финансовую стабильность «ДБС» и защищать тех людей которые способствуют этому?

Бонни Керк уставилась на меня, затем хрипло рассмеялась и покачала головой.

– Господи, вы тоже купились на это.

– Купилась на что?

– На этот внутренний круг. Думаете, что Касси необыкновенная, ведь так? И все другие тоже? Купились на это дерьмо – «мы одна семья на "ДБС"». Продолжайте в том же духе. Восхищайтесь ими!

Я легко допускала, что, если бы Бонни Керк работала на меня, я бы тоже ее уволила, до того она меня раздражала. Но я сдержала себя. Всю оставшуюся часть интервью я с интересом выжидала, скажет ли она что-нибудь существенное о Касси, но этого так и не произошло. Ее просто зациклило на Александре Уоринг, и о чем-либо другом она говорить отказывалась.

Хотя отношения между Александрой Уоринг и Джорджианой Гамильтон-Эрис заинтриговали меня.

Без двадцати одиннадцать я ехала в «Уэст-Энд», просматривая вопросы, которые собиралась задать Джексону Даренбруку. Чи-Чи встретила меня у стола охраны и провела наверх в его кабинет. Огромное, почти как однокомнатный дом, офисное пространство с отсеком для бара, гостиной и конференц-залом поражало воображение. Даренбрук выскочил из-за стола, чуть ли не подпрыгнув. Казалось, у него игривое настроение, но потом я решила, что, возможно, оно у него такое всегда.

– Прекрасный день, – сказал он после того, как мы обменялись рукопожатиями. – Может, хотите, чтобы мы побеседовали на улице?

Я предпочла работать в кабинете. Он согласился и уточнил, где я хочу сесть. Я выбрала стол заседаний и поставила на него диктофон, как раз между нами.

– Что хотите знать о моей чудесной, красивой, внимательной, доброй, щедрой, выдающейся, сенсационной жене? – начал он.

– Хочу спросить, как вы влюбились в вашу чудесную, красивую, внимательную, добрую, щедрую, выдающуюся, сенсационную жену, – сыронизировала я.

Откинув голову, он расхохотался. Он был прекрасным парнем. Милым. Вроде Гаррисона Форда и Теда Тернера.

– Теперь я понимаю, почему вы понравились Касси, – сказал он. – Острячка. Может, захотите работать у меня?

– Звучит заманчиво.

– Не спорю. – Он нахмурился. – Кстати, что у вас общего с Корбеттом Шредером?

– Ничего. Работаю на его жену.

Продолжая хмуриться, он пробурчал себе под нос, что у Верити плохо с головкой.

– Простите, – сказала я, – не расслышала, что вы сказали.

– Я обещал Касси не говорить об этом.

– О чем не говорить?

– Находчивая. – Он усмехнулся. – Мы должны вас наснять. У меня три сотни газет и двенадцать журналов.

– Это подкуп, мистер Даренбрук?

– Возможно, – подмигнул он.

Я рассмеялась.

– Хорошо, тогда позвольте рассказать вам о моей жене, – сказал он, глядя на часы, словно засекая время своего председательства. – Касси дала мне жизнь. Клянусь! После моей жены… моей первой жены…

– Барбары, – подсказала я.

Он кивнул.

– После того как Барбара умерла так внезапно…

Его жена, как я знала, принимала участие в соревнованиях по прыжкам в воду, проходивших в их загородном клубе. Их дети входили в команду по плаванию и тоже присутствовали на соревнованиях, ежегодно проводимых накануне Дня труда. Барбара Даренбрук нырнула, ударилась головой о дно бассейна и мгновенно скончалась.

– Я не думал, что когда-нибудь свяжу свою жизнь с другой женщиной. Мы с Барбарой были так близки… Но когда я встретил Касси, то полюбил больше всех на свете. – Он внимательно посмотрел мне в глаза. – Звучит нелепо, не так ли? Но позвольте сказать вам, Салли Харрингтон, я был на грани… я сходил с ума… Вы понимаете, о чем я говорю?

– Очень вас понимаю.

– Впервые встретив Касси, – продолжил он, – я не мог устоять перед ней. И знаете почему? Потому что в ней было все, чего я лишился со смертью жены. Любовь, ответственность, семья. Когда она вошла в мою жизнь, я освободился от дурного настроения. Слава Богу, что появилась Касси. – Он отвел взгляд, затем снова посмотрел на меня. – Мне надо было поднимать детей. Лидию и Кевина. – Он снова отвел взгляд. I Если бы не Касси, я просто не знаю, что бы с нами было После смерти Барбары детей воспитывали ее сестра с мужем Касси появилась вовремя. Она помогла нам сохранить семью. Сейчас дети уже взрослые и у каждого своя семья.

– Касси говорила, вы поначалу немного ругались, когда она поступила к вам на работу.

– Немного, – Он разразился громким смехом. – Сказать так – значит ничего не сказать. Мы ругались зверски, я готов был уволить ее.

– Так почему же не уволили?

– Вы знаете что-нибудь об Александре и Лэнгли? По отдельности они невыносимы, но вместе… Ха! Забудьте об этом. Так вот, Джессика приняла сторону Касси, и, вы знаете, все ополчились против меня. Все выглядело так, что мне впору самому увольняться, и я сдался.

Мы еще немного поговорили на эту тему, а затем я спросила, почему он взял ее на работу.

– По просьбе Александры. Мы предложили Касси должность исполнительного продюсера отдела новостей с фиксированной зарплатой.

– А кому принадлежала идея назначить Касси президентом канала?

– Лэнгли. – Он на мгновение задумался. – Нет, это могла быть и Александра. Первоначально. И я объясню почему.