Это мучило.

Харриет вертела в руках вилку, передвигая кусочки тыквенного пирога туда-сюда по тарелке. Вокруг нее жужжал разговор. Ее мать наконец-то перестала суетиться вокруг гостей и говорить со скоростью сто миль в минуту. Она держала на коленях одного из близнецов, пытаясь накормить его фруктовым пудингом.

Харриет положила вилку. Хватит делать вид, что она ест, чтобы доставить удовольствие матери. Она слышала, как Эбби и Джейк обсуждают планы свадебного приема. С другой стороны от нее Хани описывала процесс прорезывания зубов Заку, который выглядел так, будто ищет предлог выйти из-за стола. Раньше он уже бормотал что-то насчет того, что его пригласили к Кристен на десерт, но все-таки взял щедрый кусок тыквенного пирога. Правда, это не означает, что он не сможет съесть чего-то еще, подумала Харриет, улыбаясь.

Она очень любила своего сына. Ее проблема была в том, что она так же сильно любила его отца, за все хорошее, что он сделал ей. Она вздохнула и окинула взглядом стол. Ее отец наблюдал за ней, на его добром лице было участие. Она улыбнулась ему. А потом услышала голос матери и застыла.

— Я знала с первой же минуты, когда увидела его, как он вошел в магазин в тот день, что Джейк одна плоть и кровь с Заком, — говорила Шарлин Теду Портеру, но она могла с тем же успехом обращаться ко всему столу через мегафон.

Харриет вжалась в свой стул. Все за столом знали, что Джейк биологический отец Зака, но означает ли это, что нужно это обсуждать? Она съежилась, и ей ужасно захотелось быть где угодно, только не за этим столом. А потом она почувствовала теплую руку на своей спине, чуть ниже шеи. Рука только одного мужчины обладала этой силой, чувственностью и теплом, этой способностью заставить ее поверить, что все будет хорошо.

Она взглянула мимо Эбби на Джейка. Он ободряюще улыбался ей, по-прежнему держа руку за спинкой стула Эбби и дотрагиваясь до нее.

— У нас действительно сильное фамильное сходство, — сказал Тед. — Я говорил это моему сыну и Заку наедине, но, полагаю, уместно сообщить всем здесь, какая это радость, что я стал дедом. — Он поднял бокал с чаем со льдом в направлении Зака. — В любой момент, когда ты захочешь научиться управлять самолетом, только дай мне знать.

— Круто! — воскликнул Зак. — Может быть, Уивер позволит мне полетать на его самолете.

Все рассмеялись, даже Харриет, несмотря на все свое напряжение.

Шарлин с улыбкой окинула взглядом стол.

— Ну, ну, — сказала она, — как хорошо, что все так обернулось. Знаешь, мы никогда не понимали тебя, Харриет, но мы всегда любили тебя.

Харриет изумленно уставилась на мать. Она не знала почему, но ей хотелось плакать. Может быть, это потому, что мать никогда не говорила ей эти три слова? Рука Джейка погладила ее по плечу. Она посмотрела через стол на мать.

— Я тоже люблю вас, — сказала она очень тихо.

— Слишком сентиментально для меня, — сказал Зак. — Могу я уже уйти?

Харриет сказала «да» в тот же самый момент, что и Джейк. Удивленная, она повернулась к нему. Как же трудно привыкать делить с ним родительскую роль! А им еще очень многое нужно решить. Джейк ясно дал понять, что собирается участвовать в жизни своего сына, что означало, что ей придется приноровиться к тому, что он будет и в ее жизни.

Зак отодвинул стул.

— Спасибо, Гранлин, — сказал он. — Эй, Джейк, ты не подбросишь меня к Кристен?

Джейк убрал руку с плеч Харриет.

— Конечно.

И вот так они вдвоем смылись из дома. Харриет посмотрела на кусок тыквенного пирога. Она подняла вилку, потом положила ее.

К ее удивлению, Эбби участливо похлопала ее по руке.

— Требуется много сил, чтобы привыкнуть к переменам, — сказала она. — Я не говорила, что собираюсь взять ту отвратительную собаку, которую Джессика Холлидей пыталась всучить мне на прошлой неделе? Она зовет ее Фаустус, но я не знаю, что это за имя для уважающего себя кокер-спаниеля. Я думаю поменять его.

— На какое? — Она должна радоваться, что Зак попросил Джейка подвезти его, укорила себя Харриет. А вместо этого она чувствует себя брошенной сиротой.

— Мадам Кюри, — ответила Эбби.

Харриет улыбнулась своей бывшей учительнице.

— Идеально, — сказала она, радуясь, что кто-то может быть счастлив.

Хани начала убирать со стола. На кухне Харриет была безнадежна, но ей нужно было что-то делать, чтобы отвлечь себя от траура по тому, как резко Джейк охладел к ней. Она встала и предложила помочь. Она не могла винить Джейка, что он презирает ее за то, что она скрывала от него правду, но она не знала, как сможет выдержать общение с ним в совместных родительских заботах о Заке, если он продолжит оставаться таким холодно-вежливым.

Она была в кухне, домывая последнюю кастрюлю, когда почувствовала, что вошел Джейк. Всех остальных она прогнала, предпочитая остаться одной, и они повезли Оливию в кресле на колесиках в гостиную. Харриет слышала гул голосов, стоя у кухонной раковины, места, на котором она не стояла вот уже столько лет, выполняя работу, которую уже почти забыла, как делать.

Джейк снял с крючка полотенце, взял сковороду и стал вытирать ее. Харриет искоса взглянула на него, на темные глаза, на горбинку на его носу, которую ей так хотелось поцеловать, на волевой рот, на короткие темные волосы и стройное сильное тело. Она вздохнула и стала яростно тереть почти идеально чистую кастрюлю.

— Я поговорил с Заком о том, как важно не бросать школу, чтобы играть в группе. Я сказал ему, что «Джей-Ар» могут сделать запись следующим летом. Это даст им время поработать над материалом. Он может прилететь сюда, когда закончится школа, репетировать с ними, а я организую запись в Нэшвилле. Я многие записи делаю там.

Харриет смотрела на него, не в силах поверить в то, что услышала.

— И как он отреагировал?

— Он согласился. Он сказал, что ты спустишь с него живого шкуру, если он бросит школу.

— В этом он прав, — кивнула Харриет. — Но почему ты планируешь его жизнь, не обсудив это со мной?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

— Я восполняю упущенное время. По праву отцовства.

Она швырнула мочалку в воду в раковине, забрызгав свою блузку и дизайнерскую футболку Джейка.

— Это удар ниже пояса! Ты не можешь просто так войти в наши жизни и руководить ими.

Джейк поставил сковородку на стойку. Он сложил полотенце пополам и повесил на сушку для посуды. Его челюсти были крепко сжаты.

— Харриет, напомни мне, что означает буква «П» в твоем имени.

— Не меняй тему!

— Скажи это, пожалуйста, — попросил он, его голос был тихий и спокойный, по крайней мере в сравнении с её крикливым.

— Это не твое дело, — ответила она, зная, что говорит, как надувшийся подросток.

Он протянул руку и повернул ее лицо к себе.

— Ты говорила серьезно, когда сказала мне, что это означает «Портер», не так ли?

Она посмотрела ему в глаза, всем сердцем желая, чтобы он не напоминал ей об этом сентиментальном поступке сейчас, когда она злится на него и в то же самое время так желает его.

— Да, — ответила, она шепотом.

— Ты бы хотела сделать это своей фамилией?

— Что?

— Вместо придуманного среднего инициала это могла бы быть твоя новая фамилия, — сказал он, все еще удерживая ее.

— Ты делаешь мне предложение?

Он кивнул:

— Полагаю, да.

— Почему?

— Это разумно, — ответил он. — Заку нужна стабильность, которую могут дать двое родителей. Он замечательный ребенок. Вы с Донни отлично поработали. Он уже достаточно взрослый и может противостоять любому дурному влиянию со стороны моего сумасшедшего эго, так что оно уже не сможет испортить его. Как я уже сказал, это разумно.

Харриет отстранилась от его прикосновения. А как же любовь? Как же желание? Что делать с тем, что Харриет женщина, а Джейк мужчина?

— Я уже однажды выходила замуж ради моего сына, — сказала она. — И хотя я ценю твою заботу о Заке, — произнесла она медленно, как будто стараясь не расплакаться, — мой ответ «нет». Кроме того, мы с тобой оба знаем, что ты убежденный холостяк.