Марта обняла сестру.

— Нам, — сказала она, — нам надо спланировать прием. Харриет, возьмите любую шаль, какая понравится.

Наконец-то они покинули гостиную. У парадной двери Джейк посмотрел на деревянную вешалку, раскрашенную цветами. Харриет, не глядя, взяла шаль, и они вышли на веранду.

Они посмотрели друг на друга и улыбнулись.

— Претенциозная, — прошептал он в ее ухо.

— Шампанское и икра, — прошептала она в ответ. — Дулитл не будет знать, что и думать.

— Дулитлу не обязательно знать, — сказал он. — Я уверен, гостей будет немного. У моего отца нет братьев и сестер, у меня тоже, а Эбби, кажется, единственная родственница Марты.

Харриет начала хохотать.

— Может быть, я и не была много лет в Дулитле, — проговорила она, — но я знаю, что люди в этом городе ни в коем случае не позволят Милой Марте выйти замуж без их присутствия.

— О-о! — воскликнул Джейк, хлопнул себя по лбу и улыбнулся. — Я не подумал об этом. В таком Случае лучше заказать побольше икры.

Харриет покачала головой:

— Все это пропадет зря. Как только кто-то поймет, что вы подаете рыбьи яйца, они станут жаловаться, что вы не позволили рыбе вырасти, чтобы быть пойманной честно и благородно.

— Здесь все настолько по-другому?

Она кивнула:

— Только подумай. Нам не приходится обсуждать, куда поехать ужинать. Если бы это был Нью-Йорк или Лос-Анджелес, мы бы столкнулись с огромным выбором. К тому же понадобилось бы заказывать столик заранее. Здесь же либо «Соник», либо «Веранда».

— Не забудь про Ледру, — напомнил Джейк.

— Так ты помнишь это место?

— Заходил туда сегодня утром. — Он похлопал себя по животу. — Официантка по имени Пикл дала мне бесплатно второй пончик с пахтой.

Харриет озадаченно взглянула на него:

— Ты сказал, Пикл?

Джейк кивнул.

Она бросила на него кокетливый взгляд.

— Если ты снова пойдешь к Ледру, она наверняка заставит тебя жениться на ней. В семье Райт она всегда была самой распущенной.

Джейк взял руку Харриет в свою.

— Не беспокойся. Меня нельзя поймать в ловушку. Мне неловко просить тебя об этом, но можем мы взять твой «хаммер»? Я больше никогда не соглашусь, чтобы отец возил меня в своей арендованной машине.

— Конечно. — Харриет улыбнулась ему. — Ключи в машине.

Пока она смотрела на него вот так, вся расслабленная, доверяющая, нежная и осязаемая, он забыл о скоропалительной женитьбе отца и заказе икры и о том, сколько людей может прийти. Он также забыл усомниться, разумно ли оставлять в машине ключ, доступный для любого воришки, который может проходить мимо. Он на мгновение сжал ее руку.

— Едем.

Они так и не добрались до «Веранды». Харриет попросила Джейка сесть за руль «хаммера». Он держал одну руку на руле, а другую на ее колене, когда они приблизились к «Соник». Ресторан-фастфуд для клиентов на автомобилях был ярко освещен, а машин у окошечек было совсем мало.

Они переглянулись и рассмеялись.

— А почему нет? — сказал Джейк и свернул на дорожку к ресторану. — Я не уверен, что хочу сидеть за долгим ужином.

Говоря это, он ласкал ее плоть под коленом. По коже Харриет побежали мурашки. Ее голод относился совсем не к еде.

— Когда ты в последний раз заезжал в «Соник»?

— Понятия не имею, — ответил Джейк. Он просмотрел меню, висящее рядом с водительским окном. — А ты?

— Когда приезжала сюда на похороны Донни, — ответила она, вспомнив, как Зак всё время плакал и плакал и повеселел только однажды, когда она повезла его сюда из-за картошки фри с чили и сыром.

Джейк повернулся к ней.

— Если тебе грустно быть здесь, скажи только слово, и мы уедем. — Он обвел ее губы кончиком пальца. — Я не хочу, чтобы ты чувствовала печаль.

Она задрожала.

— Поверь мне, сейчас я чувствую совсем не это.

Он, едва касаясь, поцеловал ее в лоб.

— Хорошо. Так я могу принять ваш заказ, моя прекрасная Харриет?

— Я не… — Она не договорила. Харриет хотела сказать: «Я не твоя». Но она всегда принадлежала Джейку Портеру. Все эти долгие годы она ни на мгновение не выпускала его из своего сердца. Кроме того, он не это имел в виду. Ясно, что память о ней не горела так ясно перед его мысленным взором. «Перестань так много думать», — приказала она своему мозгу. — Я буду бургер, без майонеза, с кетчупом и двойным огурцом. Маленькую картошку фри, без соли. Посолю сама.

Он явно забавлялся.

— Уважаю женщину, которая знает, чего хочет.

Она бросила на него дразнящий взгляд:

— В этой сети всегда кладут майонез в бургеры, так что если ты не любишь его так же сильно, как я, нужно велеть им не класть его.

— Не класть майонез? Да это же самая лучшая часть! — Он нажал красную кнопку и продиктовал заказ в микрофон.

.— Мой сын единственный человек из тех, кого я знаю, кому нравится майонез в бургерах, — сказала она не подумав.

— Может быть, когда-нибудь ты нас познакомишь, — сказал Джейк.

Харриет кивнула. Вот оно. Космос дал ей идеальную возможность сказать Джейку Портеру нечто чрезвычайно важное, что она должна была сказать ему. Забыть о том, какой сексуальной он заставляет ее чувствовать себя и насколько сильно она хочет его. «Скажи ему. Скажи ему о Заке».

Он взял ее руку в свою.

— А в данный момент, — сказал он, — мне бы хотелось сосредоточиться на тебе. — Он ласкал большим пальцем ее ладонь. — Нам нужно многое рассказать друг другу за очень короткое время.

Она кивнула:

— Это точно.

— Почему Нью-Йорк? — Он продолжал свое соблазнительное скольжение по ее руке.

— Почему Лос-Анджелес? — Она не могла думать, когда он касался ее.

— Это нечестно. Я первым спросил, — возразил он, улыбаясь ей.

«Скажи ему. Скажи ему, что тебе пришлось уехать. Спроси его, почему он заключил с ребятами то глупое, жестокое пари и разбил тебе сердце». Харриет смотрела на его пальцы, так нежно касающиеся ее ладони. Вдруг одноклассники ошибались? Может быть, он хотел быть с ней, а они все это придумали? Но Донни сказал то же самое, подтверждая спор.

— Эй! — воскликнул Джейк. — Я не собирался задавать трудный вопрос.

Она встретилась с ним взглядом.

— Знаю. Просто на него нет простого ответа. Я хотела уехать из Дулитла. Так же, как и Донни. Он увлекался музыкой, а я всегда знала, что буду художницей. Мы помогли друг другу сбежать.

— Так вот почему вы двое поженились.

Харриет посмотрела на свои руки. Справа от нее остановилась машина. Водитель опустил стекло, и раздалась оглушительная музыка.

— Он всегда был моим другом. А после того как ты уехал, я была совершенно… — Она не договорила. Разбита? Нет, в этом она не признается. — От тебя не было никаких вестей.

Джейк, с лицом мрачнее тучи, барабанил пальцами по рулевому колесу.

— Почему ты хотя бы не попрощался? — спросила она.

Он стал барабанить сильнее.

— Мой отец был так зол на мать за то, что бросила меня, что буквально выдернул меня из города. На следующий день мы улетели в Берлин.

— Но ты не написал. И не позвонил.

Он покачал головой:

— Правильно. И неправильно. Я не писал, потому что не знал, что сказать. Черт, Харриет, я был глупым подростком. Я не знал, значу ли что-то для тебя или нет. Черт, ты же могла жутко злиться на меня за то, что я воспользовался тобой.

Харриет положила руку на сердце.

— Ты не воспользовался мной. Мы оба хотели быть вместе в ту ночь. Что меня разозлило, так это то, что ты не объявился.

— В моем мире существовало правило: «Никогда не оглядывайся назад». И знаешь, я следовал ему каждый день моей жизни, кроме одного раза. — Он перестал барабанить и повернулся к ней лицом. — Это было в тот день, когда мне наконец-то удалось сделать междугородный звонок. Я позвонил в магазин твоих родителей.

— Когда это было? — Голос Харриет дрожал. Он все-таки пытался связаться с ней.