— И предпочитают останавливаться не у друзей и родственников? — Джейк знал, что и сам поступил бы так же.

Марта кивнула. И улыбнулась при этом. Она действительно казалась добросердечной женщиной. Но что у нее общего с его отцом?

— Я пас, — сказал Джейк. — Может быть, я прогуляюсь по городу, навещу мою старую школу. Или найду мою старую подружку. — Он сказал это полушутя, но что еще ему делать в Дулитле? И почему не поискать Харриет? Возможно, он найдет ее обремененной выводком детей и каким-нибудь мужем-деревенщиной, и обнаружит, что та оригинальная девушка, которую он знал, не более чем игра его юношеского воображения.

— Я не знал, что у тебя в школе была подружка, — сказал отец.

Джейк посмотрел ему в глаза.

— Да, не знал, — сказал он и не стал продолжать, хотя мог бы добавить гораздо больше, например: «Как ты мог знать, когда тебя никогда не было дома? И если бы ты дал мне пять минут, чтобы попрощаться, прежде чем выдернуть меня из этого города, может быть, ты бы догадался». Он не сказал этого. Теперь это не имело значения.

Отец откашлялся, посмотрел в свою чашку с кофе и потом на Марту.

— Я не был образцовым отцом, — сказал он. — Честно говоря, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что чертовски плохо выполнял свою отцовскую работу.

На лице Марты появилось выражение сочувствия. Она успокаивающе похлопала его по руке.

— Джейк кажется вполне приличным молодым человеком. Так что ты не мог так уж плохо сделать свою работу.

— Он сам вырастил себя, — сказал отец.

Эти слова до глубины души удивили Джейка. Он всегда знал, что это правда, но никогда не слышал, чтобы отец признавал это.

— Ребята, давайте оставим эту тему, о'кей? — предложил Джейк. — Я уверен, быть отцом или матерью — это самая трудная работа. Вы с Ариэль вполне с этим справились.

Отец покачал головой:

— Мы оба знаем, что это не соответствует истине, но спасибо тебе. — Он допил свой кофе. — Мне бы очень хотелось, чтобы завтра ты поехал с нами.

Почему он должен был ехать в этот проклятый город ради фальшивой иллюзии семейного общения?

— Есть, сэр, — ответил он и допил кофе. Потом он извинился, сказал, что сам найдет дорогу в гостиницу, и пошел в бар, который заметил, когда они входили в ресторан.

Человек не может вынести больше того, что может. Он вошел в тускло освещенный бар «Веранды», сел у стойки и заказал бренди. Он смотрел в бокал, кружил его и думал, как проведет остаток вечера. Бармен, седовласый мужчина с сутулыми плечами, отошел к дальнему краю стойки после того, как подал Джейку выпивку. Через несколько минут Джейк поймал его взгляд, и он подошел.

— Да, сэр?

— Куда тут можно пойти, чтобы послушать живую музыку?

Мужчина внимательно посмотрел на него. Он взял чистую тряпку и протер медный поручень.

— Ну, — это зависит…

Джейк ждал.

— …оттого, хотите вы услышать хорошее душещипательное кантри и блугрэсс, или вы хотите взорвать свои барабанные перепонки.

Джейк кивнул:

— Понимаю, что вы имеете в виду. Но мне нравится и то и другое. — Он делал деньги на обоих вариантах, хотя следовал одному принципу — продюсировать только ту музыку и тех музыкантов, в которых верил. Что касается музыкальных стилей, то он не придерживался жестких рамок. Он просто вкладывал деньги в то, что ему нравится и что нравится людям.

И пока что его компания, «Филистайн рекордс», процветала, потому что продюсируемая им музыка отвечала вкусам широкой публики. Джейк поддерживал только беспроигрышные группы и собирался продолжать в том же духе.

Бармен положил тряпку и достал листок бумаги. Взяв ручку, он набросал план и написал несколько слов. Он подтолкнул листок по барной стойке к Джейку:

— Вы можете захотеть посмотреть этих ребят. Они называют себя «Джей-Ар». Я слышал, как здесь говорили о них. Вы можете позвонить туда и узнать, играют ли они сегодня.

Джейк посмотрел на грубо нарисованную картуз Он думал; что подавил все: воспоминания о Дулитле, но узнал название. Раньше он избегал залов, где любой может записаться на выступление: После семнадцати лет жизни рядом с Ариэль Джейку меньше, всего хотелось идти; в забегаловку; где встречались и выступали доморощенные музыканты. Одной сумасшедшей музыкантши в семье было более чем достаточно.

— «Барн», — сказал он. — Как там?

Бармен пожал плечами:

— Не могу сказать, что знаю. Между моей дневной работой и этой ночной я мало куда хожу.

Джейк кивнул:

— Я тоже трудоголик.

Бармен посмотрел на него так, как будто не поверил, хотя это мало что значило для Джейка. Он сложил бумажку и сунул в карман брюк. Он вернулся к своему бокалу бренди, и бармен снова отошел в дальний конец стойки.

В зал вошел официант. Джейк повернулся на барном стуле, чтобы посмотреть в другую сторону темного зала. Один из маленьких столиков был занят женщиной. Она сидела, опустив голову, но что-то в ней заставило его задержать на ней взгляд.

Напротив женщины красное пятно украшало стул, свисая со спинки на сиденье.

Красный кашемир?

Джейк сфокусировался на пальто и мысленно приказал женщине поднять голову.

Он взял свой бокал, поболтал, вдохнул аромат и подержал в руке, прежде чем попробовать бренди.

Женщина подняла голову. Стали видны зеленые глаза. Дерзкий нос. Узкий подбородок. Торчащие короткие волосы, которые чуть качнулись, когда она подняла голову. Она посмотрела на него. Нет, она смотрела прямо сквозь него, очевидно, глубоко погруженная в свои мысли.

Джейк поднял бокал, как бы тостуя, гадая, что такого он сделал правильного в жизни, что эту красавицу, которую издалека заметил в аэропорту Литл-Рока, нашел теперь сидящей в одном с ним баре в Дулитле. Что бы это ни было, он поклялся себе познакомиться с ней поближе, если она окажется свободной и такой же очаровательной, как кажется.

Никогда не действующий слишком поспешно, Джейк снова отвернулся и стал пить. Он изучал барное зеркало, пока не нашел угол, позволяющий ему наблюдать за женщиной. Он не собирался атаковать здесь, но не хотел, чтобы она ускользнула.

Он просто доложен был поговорить с ней. Он слегка покачал головой. Поговорить с ней? Джейку пришлось признать, что не разговор он имел в виду. С самого первого взгляда эта женщина заинтриговала его — от нее исходил аромат загадочности и успеха. Даже сейчас то, как она смотрела прямо на него, как будто не видя, только побуждало его желать еще больше узнать о ней. Она не пренебрегала им. Просто она как будто жила в другом мире. Он видел ее, но видела ли она его?

Джейк чуть не хлопнул себя по лбу. Что с ним такое? Еще немного, и он вообразит, что она волшебное создание, или еще какую-нибудь подобную ерунду. Джейк всегда жил, твердо стоя ногами и разумом на реальной почве. Он оставлял творческие порывы и безумства воображения на долю музыкантов, которых продюсировал.

Джейк Портер не творил истории; он подводил балансы для музыкантов, которые закручивали свои истории и пели о них серебряными голосами. Не для него неуверенность и неуравновешенные выходки артистических натур. Жизнь с Ариэль излечила его от любых попыток выразить себя каким-то иным, творческим способом, помимо инвестиций, фондов и сделок.

Официант подошел к столику женщины с заказанным ужином. Через несколько минут он вернулся, неся кофе.

Одна тарелка. Одна чашка и блюдце. Женщина определенно ужинала одна.

Могло ли все сложиться идеальнее?

Джейк улыбнулся. Он определенно надеялся на, это.

— Привет.

Голос был низкий и хрипловатый, как будто мужчина недавно проснулся. В тембре слышались нотки мужественности и сексуального желания. Голос идеально совпадал с воспоминаниями, проплывающими в ее голове.

Только голос был более взрослым, более тренированным, более… Харриет подняла голову, очень медленно. Этот голос звучал не в ее воображении.