— Со мной все в порядке, — сказала Харриет.

— И с твоим вождением тоже, — заметил Зак. Харриет нажала на акселератор; машина пошла юзом, а потом рванула вперед. Сразу за ними раздался визг тормозов.

— Упс, — произнесла Харриет.

— По крайней мере они смогли затормозить, — сказал Зак, вытягивая шею, чтобы посмотреть назад. — О Боже, мам, ты чуть не врезалась в копа.

В этот же момент позади них замигали красные и синие огни.

— О Господи! — воскликнула Харриет, желая выразиться гораздо крепче, но сдерживаясь, перед Заком. Полицейский! В Дулитле ничего не остается в тайне. Полицейский сообщит по радио, и каждый сплетник в городе будет знать, что Харриет Смит, урожденная Роджерс, приехала в город и вела себя так же безрассудно, как всегда.

Луч фонаря вспыхнул рядом с ее окном. Может быть, полицейский даже не спросит у нее права. Возможно, он просто хочет убедиться, что все в порядке. Потом она вспомнила, что несколько поколений полиция Дулитла была доменом семей Саймон и Райт. Если это кто-то, кто помнит ее, возможно, она сможет уговорить его благосклонно отнестись к ней. Она опустила стекло, снова положила руки на руль и изобразила улыбку.

— Добрый вечер, мэм. Могу я посмотреть ваши права и регистрацию?

Харриет повернула голову. Это был голос не уроженца Дулитла. Не грубоватый местный говор, а глубокий баритон, напоминающий о северо-востоке. Она подняла глаза. Темные волосы, темные глаза, решительный подбородок и серьезное выражение лица.

— Вы не местный, да? — выпалила Харриет, униженная тем, что оказалась такой же провинциальной, какой была в восемнадцать лет.

Мужчина едва заметно улыбнулся и показался гораздо менее суровым. Он выглядел, вдруг подумала Харриет, как человек, который может очаровать даже суровую классную даму.

— Не по происхождению, — ответил он. Вопреки тому, что поклялась ни с кем не встречаться, Харриет бросила быстрый взгляд на его левую руку.

Блестящая золотая полоска украшала его безымянный палец.

Женат. Тем лучше. Последнее место, где она стала бы искать мужчину, — это Дулитл.

— И у меня, — сказал он, — есть чувство, что, как только вы покажете свое водительское удостоверение и регистрацию, я смогу убедиться, что вы не жительница Дулитла.

— Верно. — Харриет не снимала руки с руля. Она знала, что удостоверение было у нее, когда она арендовала машину, но она совершенно не помнила, что сделала с ним. Ей было гораздо интереснее узнать, кто этот человек и почему он оказался полицейским в Дулитле. Очевидно, в городе все-таки что-то меняется. — Вообще-то я отсюда. Или, вернее, была. — Она ненавидела признавать это вслух, но в маленьких городках обычно заботятся о своих. — Шеф Саймон добрый друг моих, родителей.

В лице полицейского промелькнуло веселье.

— Правда?

Она вытянула шею и попыталась прочитать имя на значке над его нагрудным карманом. Хэмилтон.

— Хэмилтон, — сказала она, ища эту фамилию в памяти.

— Да, мэм. Шеф Хэмилтон. Пит Саймон теперь на пенсии.

— О-о! — воскликнула Харриет, чувствуя себя глупее, чем должна бы. — Конечно:

Зак высунулся в окно:

— Простите. Хотелось бы кое-что прояснить. Моя мама сделала что-то не так? Если нет, мы бы хотели ехать дальше. А если да, то нам бы хотелось знать, на каком основании вы ас остановили.

— Зак! — Харриет бросила на него предупреждающий взгляд.

— У меня есть все права задать этот вопрос, — сказал Зак. Шеф Хэмилтон наклонился и посмотрел мимо Харриет.

— Это хороший вопрос. Если не считать неосторожный выезд перед приближающейся машиной и едва не случившуюся аварию, то никаких оснований.

— Ха! — Зак поднял указательный палец. — Едва. В этом все дело. Никакой аварии не случилось.

Шеф Хэмилтон кивнул. К облегчению Харриет, ему явно было весело.

— Итак, — продолжал Зак, — никакого вреда, никаких нарушений, и значит, нет необходимости в водительском удостоверении и регистрации, верно?

Полицейский перевел взгляд с Харриет на Зака и снова на Харриет.

— Хорошо сказано. Мне нравится видеть, что сын оберегает свою маму, — сказал он и улыбнулся. — Кроме того, мне не нужны документы, чтобы узнать, к го вы. И моя жена никогда не простит мне, если я выпишу штраф Харриет П. Смит.

Харриет напряглась.

— Откуда вы узнали мое имя?

— О вас говорит весь город, — сказал полицейский. — Ни о ком не было столько разговоров с того дня, как я появился в Дулитле и завоевал сердце Дженифер Джейни Райт.

У Харриет отвисла челюсть. Она забыла своем раздражении.

— Дженифер Джейни Райт вышла замуж? За вас?

Он кивнул. Его глаза осветили лицо, в некотором смысле это тронуло уязвимое место, погребенное глубоко в сердце Харриет.

— Да, мэм, вышла.

Зак повернулся на сиденье:

— Кто она?

Харриет смотрела сквозь ветровое стекло, видя не сгущающуюся темноту, а доброту и утешающее плечо, которое Дженифер предложила ей много лет назад. Не зная, к кому обратиться, она пошла к Дженифер Джейни Райт. Люди говорили, что Дженифер практически управляет городом, но причина, по которой Харриет разыскала ее, не имела ничего общего ни с политикой, ни с установкой «лежачего полицейского», ни с новым «муравейником» для парка.

Она пошла к ней, когда наконец-то смогла посмотреть в лицо тому факту, что ей восемнадцать лет, она беременна, а отца ребенка нигде невозможно найти. Все в Дулитле знали, что то же самое случилось с самой Дженифер Джейни Райт и что, когда ее презренный парень стал настаивать, чтобы она прервала беременность, она вернулась домой из колледжа и родила близнецов.

Ситуация Харриет была похожей, и в то же время совершенно иной. Дженифер Джейни Райт жила совсем в другой семье. От родителей Харриет невозможно было ждать той поддержки, которую получила Дженифер.

Харриет провела рукой по своим коротким торчащим волосам и вздохнула.

— Мама?

Она рывком вернулась в настоящее, потрясенная звуком голоса сына. Ее сына. Дженифер Джейни Райт дала ей бесценный совет.

— Здорово! — воскликнула Харриет. — Я очень счастлива за вас обоих.

— Спасибо, — ответил Хэмилтон. — Приезд в Дулитл был лучшим, что случилось со мной в жизни.

— Потому что здесь вы встретили ее, — сказала Харриет, понимая, как тоскливо это прозвучало.

— Верно, — сказал Хэмилтон. — И в Дулитле есть еще много других отличных вещей.

— Ну что ж, — сказала Харриет, игнорируя последнюю часть его фразы, — пожалуйста, передайте Дженифер мои наилучшие пожелания. То есть я хотела сказать, если она помнит меня. Но кажется, помнит, учитывая ваши слова о том, что она расстроится, если вы выпишете мне штраф.

— Я сделаю кое-что получше, чем передавать ваш привет, — сказал шеф Хэмилтон. — Приходите на ужин. Я знаю, что завтра у миссис Оливии операция, и это было бы нехорошо, так что, скажем, через два дня?

— Благодарю вас, — ответила Харриет, готовая согласиться, но вдруг оробевшая. — Посмотрим, как пройдет операция.

— Если вы думаете, что Дженифер Джейни Райт Хэмилтон примет «нет» в качестве ответа, мы с вами говорим о разных женщинах, — улыбаясь, сказал шеф Хэмилтон. — В шесть часов. Мы живем в доме, который она унаследовала от бабушки.

— Как будто я должна помнить, где это, — пробормотала Харриет, не желая сказать грубость, но сразу же поняв, что именно так это и прозвучало. Даже Зак выглядел удивленным.

Шеф Хэмилтон козырнул.

— Если не помните, — сказал он, — одна из сестер в «Скулхаус инн» позаботится, чтобы вы нашли нас. — Он выпрямился, потом снова нагнулся к окну. — Езжайте осторожно. И найдите водительское удостоверение. — После этого он повернулся и пошел назад к своей машине.

— «Найдите удостоверение», — проворчала Харриет. — Как будто я не знаю, куда положила его. Это самое невыносимое место. — Она рывком тронула машину.

— Раздражающее или надоедливое, — сказал Зак. — Но не невыносимое. Ты научила меня этому отличию несколько лет назад. Странно, как ты говоришь здесь, совсем не так, как дома.